Лариса Теплякова - Ключи к чужим жизням
– Ты можешь мне внятно объяснить, что ты здесь делал? – требовательно спросила Ирина.
– К чему столько суровости в голосе? – балагурил я. – Ты ведь адвокатесса, а не судья. Мягче, интимней! Будь проще, моя дорогая, и люди к тебе потянутся!
– Я вижу, у тебя шутовской настрой. Давай поговорим дома. Я скоро приеду.
– Зато я буду поздно!
– Почему?
– Поеду с Валеркой в сауну. Имею право. Пока! Желаю успеха!
Я наскоро оделся и вышел на улицу, но был уверен, что Ирина некоторое время смотрела мне вслед из вестибюля ресторана. Чертовски приятно интриговать свою жену!
Глава 7
Обаяние частного предпринимательства
Светлана не терпела монотонности. Ей нравилось взбивать пространство вокруг себя в густой коктейль событий. Идея о собственной фирме засела в её голове накрепко. Она даже не сомневалась, что сумеет воплотить свою задумку. Светлана расчертила широкий лист блокнота пополам. На левой половине убористым почерком она набросала список необходимых первоначальных дел, а на правой – перечень фамилий своих знакомых, которые могли быть ей полезны в претворении замыслов. Пройдет немного времени, и она обязательно станет независимой и деловой женщиной. Её житейская смекалка, женская интуиция и бухгалтерские курсы тому подспорье.
Коммерческие киоски, в просторечии – комки, открывались повсюду. Торговали в них бессистемно, с нарушением правил и норм, но круглосуточно. Избитый ассортимент: жевательная резинка, пиво, курево, печенье, чипсы и обязательно импортные шоколадные батончики. Это была пора тотального нашествия «марсов», «сникерсов» и «баунти». Рядом с ними лежали шариковые ручки, презервативы, спички. Хотя товар шел на ура, и владельцы киосков снимали солидную маржу, Светлану их коммерческие успехи не вдохновляли. Она воображала свое будущее дело оригинальным, стильным, направленным, и скрупулезно перебирала варианты.
Подсказка явилась бесценным подарком. Преподнесла ей этот дар бывшая одноклассница Марина.
Светлана тщательно следила за своей внешностью, и свои волосы доверяла только Марине. Та подстригала и подкрашивала волосы подруги-блондинки, умело придавая им особый оттенок. Дело это требует немало времени. Время заполняется беседой. Обсуждали знакомых. Марина знала всё и обо всех.
– Петровский Жора как поднялся – ой-ой-ой! – цокала язычком Марина. – Прямо новый русский!
– Чем занимается?
– Да видеосалоны открыл. Ему влиятельный папочка помог. И народ валит, особенно поздно вечером на эротику. А Виталик Семенов? Недавно стричься заходил. Брокер! Ну надо же! Я, говорит, на РТСБ работаю. Я говорю, ой, а что это? А он – товарно-сырьевая биржа! Вагон туда, вагон сюда, а деньги в карман. Круто.
– Ой, Маришка, я тоже голову ломаю, чем бы заняться. Может, колготки возить из Прибалтики и из Польши? Открыть такой маленький магазинчик…
– Нет, вот я бы открыла, знаешь что?
– Что?!
Марина отложила в сторону щеточку и посудину с краской, встала прямо перед Светланой, воздела руки в резиновых перчатках вверх и выдала со всей душой:
– Все для парикмахерских салонов! Профессиональная линия! И для розницы, конечно, тоже. Знаешь, как сейчас все девки наши мучаются? Централизованные склады закрылись. Все перебиваются, кто чем. У спекулянтов что-то перехватывают, старые запасы расходуют. А ведь это не дело! Никакой стабильности! Вот в Европе – «Шварцкопф профешнл», «Велла де люкс». А мы? Перекись из аптеки, да лак «Прелесть». А от него какая прелесть? Ну, сама знаешь, побрызгаешься – и будто шлем напялила. А этот, «Локон» наш? Ну, разве на нем завивка держится? Все волосы сожжешь, а они все равно не вьются. Взрыв на макаронной фабрике, а не завивка. А ведь есть такие гели, пеночки и бальзамчики – м-м-м! Из женщины можно сделать богиню!
Светлана расхохоталась, глядя на свою подружку.
– А где брать такой товар?
– Мой Артур, конечно, привозит мне из-за границы кое-что. Он знаком кое с кем.
– Что ты заладила – кое-кто, кое-что! – смеялась Светлана. – Давай, выкладывай, раз начала. Только докрась меня сначала, а то так и останусь двухцветная.
Марина снова принялась за дело. Обрабатывая волосы Светланы, прядь за прядью, она продолжила свои профессиональные измышления:
– А самый ходовой товарец – это, кстати, краски для волос. Вот ты сама, считай, раз в месяц цвет освежаешь. А те, кто уже седеет? А сейчас, от такой собачьей жизни, все седеют рано. Бабе – тридцатник, а она уже вся сивая. И мужики хотят достойный вид иметь. Краски пойдут! Полетят. Это я тебе говорю.
– А почему ты сама не займешься всем этим вместе с Артуром?
– Ну, ты что, Света! Я – мастер-универсал. Я должна клиентов обслуживать, а Артурка должен мячик пинать. Каждый должен своим делом заниматься. Вся эта коммерция – не моя стихия. Вот ты сможешь.
– Маришка, ты гений! У тебя шампанское есть?
– Была бутылочка. А что?
– Сколько мне в краске сидеть?
– Минут двадцать-двадцать пять.
– За это время идею надо обмыть. А потом её развить, закрепить, раскрутить!
Муж Марины, Артур, был футболистом столичного «Торпедо». Его недавно перевели из второго состава в первый, и его заграничные поездки участились. С Мариной он познакомился, очутившись в её клиентском кресле. Пришел как-то подстричься с товарищем по команде и заодно влюбился.
Курносая мастерица ловко справилась с его густой, жесткой копной волос. Работая, девушка бойко общалась с клиентами и весело парировала шуточки парней. Такая за словом в чужой карман не полезет. У Марины были свои оригинальные суждения по любому аспекту бытия. С ней было легко, как со старой знакомой.
Не долго думая, Артур сделал ей предложение. Они прожили с той поры уже пять лет, и оба давно мечтали о ребенке, но третья по счету беременность Марины опять прервалась выкидышем на раннем сроке. Артур сокрушался не меньше жены и в утешение баловал её, как мог. Из-за границы он привозил все, что она заказывала, даже если это стоило ему больших усилий и затрат.
В последнее время Марина писала ему длинные списки, где фигурировали средства для окраски, укладки, завивки и лечения волос. Выполняя её задания, Артур познакомился с людьми, заинтересованными в постоянных поставках в Россию. Так образовалась и потянулась нить деловых контактов, становясь прочнее месяц к месяцу. Именно за конец этой нити хватко взялась Светлана.
– Ты займись этим бизнесом, а уж я тебе клиентов подгоню, – деловито пообещала Марина.
– Спасибо, Маришка. Я добро всегда помню.
– Да ладно, – великодушно отмахнулась Марина. – Я-то тоже в выигрыше.
* * *Моя жизнь обрела динамику, а сам я – деньги, которые казались мне легкими. Приятные беседы, затейливые игры разума, обеды в ресторанах, интрига перевоплощения, наблюдения за красотками. Ни риска, ни крови, ни допросов, ни преступников, ни их злобных глаз, ни ужасающего запаха мест заключения. Кто бывал, тот знает. Человеческое дно пахнет самобытной гнилью.
Раньше, будучи винтиком единой правоохранительной системы, я способствовал тому, чтобы правонарушители неминуемо попадали за решетку. Там многие из них и вовсе превращались в нелюдей. Я помню их взгляды – ожесточенные глаза загнанных зверей. По молодости меня вел настоящий азарт охотника. Я искренне радовался каждому крупному зверю и всегда крепко спал по ночам. Почти ежедневно я видел людей, серьезно преступивших закон. Мы их изобличали, но криминальная среда не прекращала функционировать.
В сущности, все мы чего-то немножко нарушаем. Чуть-чуть. Это как бы и не считается. Мои же подследственные часто отличались особым изуверством, но со временем я стал понимать, что многие из них все же безнадежно запутавшиеся люди с извращенной психикой и смещенным сознанием. Моя работа стала постепенно тяготить меня и томить своей беспросветностью. Возможно, сказывалась постоянная напряженность и накопленная усталость, возможно, мне тогда просто требовался хороший, здоровый отдых и деликатная коррекция собственного мировосприятия. Возможно.
Бесполезно ворошить былое. Оно уже миновало. Все сложилось так, как сложилось. Я потом испытывал судьбу, пробуя себя в разных качествах. Наконец, с легкой руки моего старого школьного товарища, я занялся частным сыском и с пристрастием постигал мир обольстительной женщины, наблюдая за ней.
Собирая для него факты, я все чаще испытывал силу таинственного притяжения её среды, и происходящее начинало казаться мне смесью реальности с вымыслом. Видя возбуждённо-радостные глаза Светланы, я порой ощущал некоторое смятение. Это было для меня ново, своеобычно. Я знал, что наступит время, и я досконально изучу все грани натуры этой женщины. Я пойму её устремления, принципы, истоки харизмы и степень порочности. Я умел и любил работать, но случались короткие мгновения, когда я сомневался в своем праве проникать так глубоко в чужую жизнь. К чему я подталкивал её? К какой неволе? А что, если мой клиент Князев, несмотря на его внешний лоск, – изощренный маньяк, а я лишь его пособник? Инструмент в его руках? Чем больше я втягивался в работу, тем чаще червь сомнения давал о себе знать. Я понял, что мне нужен помощник. И это должен быть умный человек, которому я мог бы полностью доверять.
