Татьяна Герцик - Дорога к себе
Стараясь скрыть за бравадой беспокойство, пришла домой. Как обычно, когда она приходила вечером после дневной смены, Виталий был дома.
– Ты не пошла сегодня в бассейн? – Виталий был удивлен. Он знал, как жена любит плескаться в воде. – Что-то случилось?
Василиса бросила на ходу:
– Сейчас расскажу! – и помчалась переодеваться.
Едва натянув домашний костюм, прибежала в комнату, где ее ждал муж, и рассказала то, что услышала от Валентины.
– Как ты думаешь, это может быть правдой?
– Я не сомневаюсь, что это правда. Вспомни, какая неприятная физиономия у Киры? Тупо-высокомерная. Я и раньше не понимал, как взрослый умный мужчина мог клюнуть на такую дешевку.
– Кризис сорокалетних?
– Не знаю. По-моему, этот самый кризис здорово преувеличен.
Василиса кивнула.
– Я тоже так думаю. Но что теперь будут делать Кира и Пал Палыч?
– Кира уйдет к этому типу, столь многим для нее пожертвовавшим. Как говорится, там очень весомые аргументы. А Пал Палыч вернется в семью.
Ася призадумалась.
– Я сомневаюсь, чтобы его приняли обратно. Я бы на месте Ирины его не приняла. Да и парни уже почти взрослые. Вряд ли они его простят.
Виталий пожал плечами.
– Все возможно. Тогда его подберет кто-нибудь еще. В нашей стране мужики на дороге не валяются. Тем более главврачи.
Василиса хихикнула. Образ валяющегося на дороге Пал Палыча вверг ее во фривольное настроение.
– Забавно было бы посмотреть, как его будут поднимать. И кто.
– И что в этом забавного? – Виталий явно примерил этот образ на себе, и он ему не понравился. – Не вижу ничего смешного.
– Мужская солидарность? – Ася не смогла удержаться от некоторого ехидства.
– Нет, просто уважение к хорошему человеку. Ошибиться может каждый. – Виталий отрубил так, словно она его намеренно оскорбила.
Василису будто холодной водой окатили. Ей показалось, что Виталий сказал это вовсе не про Пал Палыча, а про себя. Глюки у нее, что ли? Как у Ольги?
– Ладно, я ужин готовил, тебе на кухне убирать. Все справедливо.
Непонятно чем разобиженный Виталий ушел в комнату, Василиса принялась за уборку. Никакого труда это не составляло, но почему-то руки двигались так медленно, будто их связали веревками. Что будет, если Ольга разведется? Виталий уйдет к ней? Или нет? Сможет ли она его удержать? Ведь она его так любит! Нет, она никому Виталия не отдаст! Вот костьми ляжет, а не отдаст! Даже к бабке пойдет, если нужно будет его приворожить. Хотя ей, как медработнику, и не положено верить в привороты всякие, но она выросла в деревне и знает несколько потрясающих случаев, когда на ее глазах в семьи возвращались самые гулящие мужики.
Прибрав, пришла в большую комнату к мужу. Из-за стенки от соседей донесся восторженный вопль: «Гол!!!» Ася осторожно спросила у читавшего «Медицинский вестник» Виталия:
– По телику матч какой-то транслируют. Посмотреть не хочешь?
Он отмахнулся.
– Времени нет всякую муру смотреть. К тому же мне его завтра в подробностях наш фанат футбола Иван Федорович перескажет. Он уверен, что я многое теряю, не видя эти судьбоносные баталии. Кстати, он уверен, что смотреть их не даешь мне ты.
Василиса поразилась.
– Почему я?
– У него с женой постоянно разборки шли, что смотреть, пока они второй телевизор не купили. Похоже, он считает, что ты поклонница мыльных опер.
– Конечно, а из-за чего еще мужчина футбол не может посмотреть? А ты ему не говорил, что это тебя футбол не интересует?
– Не говорил, и говорить не буду. Он всех мужиков, что футбол не любят, считает кем-то вроде геев. Он любовь к футболу расценивает как принадлежность к некоей элите, своего рода критерий настоящего мужика. Не хочу попасть в отщепенцы. Потом житья не будет. Он тот еще балабол.
Василиса припомнила коротконогого громкоголосого Ивана Федоровича и согласилась, что спокойнее будет промолчать.
– Ладно, похожу в домашних тиранах. Надо будет для правдоподобности при нем рыкнуть на тебя пару раз.
– Лучше не надо. Что о тебе люди скажут?
Василиса засмеялась.
– Уговорил, буду ласковой и покорной. Как исламская женщина.
– Что-то я в наших мусульманках никакой покорности не замечал. Уж скорее наоборот.
– А в России в любой религии женщины у руля. Климат, наверное, такой.
Виталий захлопнул журнал.
– Ладно, согласен с тобой. Спать пошли!
Он ее нежно поцеловал, и Ася всем телом приникла к нему. И тут, поражая ее, в голове возникла ужаснувшая ее мысль: а как бы ее целовал Борис? Страстно или нежно? Наверняка страстно. Ее женская интуиция подсказывала ей, что, несмотря на нарочитое равнодушие, она ему далеко не безразлична.
Она не думала, что холостякует он из-за нее. Он недаром намекнул, что не женится из-за слишком больших возможностей. Ему не понять, что брак далеко не одна постель, хотя для мужчин, это, наверное, очень важно, но, в первую очередь, нежность, доверие и то неуловимо-радостное чувство, которое испытываешь только рядом с любимым. А постельные восторги слишком преувеличены, особенно для женщин. Во всяком случае, ей их испытать ни разу не доводилось, хотя Виталий внимательный и ласковый любовник.
В воскресенье был день города. Парк культуры и отдыха, разукрашенный праздничными транспарантами, выглядел куда привлекательнее обычного. Василиса с Виталием бродили по парку, наслаждаясь погожим деньком и поедая мороженое. Настроение у Аси было чудесным. Не так часто ей доводилось куда-то выходить с Виталием. По парку гуляли такие же довольные пары, играла негромкая музыка, и Ася считала, что для счастья ничего больше и не нужно.
Возле колеса обозрения стояла небольшая очередь. Проходя мимо, Виталий предложил:
– Не хочешь посмотреть на город с высоты птичьего полета?
Василиса вспомнила катание с Борисом и почему-то замялась. Виталий, приписав ее заминку боязнью высоты, снисходительно пообещал:
– Не бойся, страшно не будет. Кабинки закрыты.
Он купил билеты, и через пять минут ожидания они зашли в веселую желто-розовую кабинку. С ними зашла молодая пара с ребенком. Едва кабинка оторвалась от земли, малыш прижался носом к стеклу, очарованный высотой.
– Смотри-ка, не боится! Не то, что ты! – голос Виталия снова звучал наставительно, и Василисе впервые захотелось сказать, что она вообще-то ничего не боится. Но она привыкла во всем соглашаться с мужем и только кивнула головой.
– Да, он герой!
И снова ей на ум пришел Борис, который не считал ее трусливой дурочкой. А кем же он ее считал? Ну, сначала хамкой, наверное. Хотя после ее выступления в больнице он имел на это некоторое право. Хотя вынудил на грубость он ее сам. А потом? Потом он хотел проучить ее за грубость, но не получилось. По банальнейшей причине – он влюбился. Хотя и ненадолго. Интересно, как бы ей жилось, если бы она стала женой Бориса? Наверняка ей не пришлось бы жить в таком изматывающем темпе. Обеспеченность и все отсюда вытекающее.
Василиса упрямо тряхнула головой. Она ни о чем не жалеет! Она счастлива! Но внутренний скептический голосок тут же язвительно уточнил: когда муж без перерыва учит жить, это называется счастьем? Когда ее тому же самому учили родители и братья, ее это жутко раздражало, а теперь разве нет?
Она искоса посмотрела на Виталия. Он снисходительно ей улыбался. Ее пронзило холодное понимание: он всегда до нее только снисходил. И не любил никогда. Но ведь она знала, на что шла, когда выходила за него? Просто не надо было надеяться, что стерпится-слюбится. Она упрямо укорила себя: ей вполне достаточно и того, что любит она. И то, что Виталий рядом с ней, это великое счастье! Но чертик внутри скептически спросил: и кого она в этом пытается убедить?
Когда колесо достигло верхней точки обзора, стали видны крыши домов, многие из них блестели, покрытые яркой металлочерепицей. Но ярче всех сверкали маковки церквей, искрившиеся сусальным золотом.
Ася прикрыла рукой ослепленные глаза. Виталий, предусмотрительно надевший солнечные очки, умиленно вздохнул.
– Еще пять лет назад такой красоты не было. Все же как хорошо, что Россия возвращается к своим истокам. – Он был непривычно серьезен. – Мне иногда даже в церковь хочется сходить, честное слово!
Удивившись, Ася хотела предложить зайти в церковь, тем более что одна из них была по дороге домой, но тут ребенок озабоченно покрутил головой и заявил:
– Хочу в туалет!
Родители всполошились.
– Потерпи! Здесь нет туалета! Через пару минут будем внизу, и я тебя быстренько туда отведу! – отец растерянно оглядывался вокруг, будто надеялся увидеть горшок.
Малыш набычился и принялся терпеть, требовательно притопывая ногой.
Через пару минут кабинка притормозила внизу. Соседи выскочили и помчались к туалетам. Виталий бросил жене:
– Подожди меня здесь, я скоро! – и пошел в ту же сторону.
Ася осталась стоять, думая, что Виталий снова ничего у нее не спросил. Может, она бы тоже пошла в ту сторону?
