Галина Павлова - Тайна старого пирата
Володька вздохнул и углубился в бумаги. По мере переваривания нового задания в его глазах появилось выражение искреннего восхищения.
– Круто! Это твои идеи?
– Скажем, очень общие идеи. Все остальное его.
– И это за пару часов совместной работы! – Володька был в восторге.
– Но ты не надейся, что рабочий проект мы сделаем с такой же скоростью. Думаю, если мы будем ваять все чертежи даже вдвоем, нам нужно забыть о светской жизни. Иначе к концу срока придется искать себе другую работу.
Ни светской, ни личной жизни у меня в последнее время не наблюдалось, но это не значило, что времени на проект прибавлялось. Дом забирал все мои силы и занимал все помыслы, как вилла «Алая роза» в одноименном ужастике. Я тяжело вздохнула.
– Не ной, ты справлялась с заданиями и посложнее, – тут же отреагировал на мой вздох бесчувственный Володька. – Включай свои мозги.
Как ни бессердечен был мой друг, он был прав, и я постаралась направить свои мокрые от непролитых слез мысли в нужное для работы русло.
– Нет-нет. Это все не годится, – раздался над нашими головами недовольный голос Артемьева. – Вы, Марина, либо неправильно меня поняли, либо не поняли мою мысль вообще.
Мы с Володей оторвались от созерцания плодов своего ударного труда и оторопело уставились на заказчика. Целый день беспрерывного мозгового штурма, такое красивое решение, рациональное использование особенностей ландшафта, архитектурных форм и материалов!
– Почему? Разве Вам не нравится? – удивился Володя. Он не мог понять, как, кому-то может не понравиться плод нашего вдохновенного труда.
– Учтены морские мотивы, использованы соответствующие материалы. Не понимаю, – когда дело касалось моей работы, я была тверда и готова защищать свои достижения. Тем более, что наша работа, по моему глубокому убеждению, заслуживала уважения.
Артемьев высокомерно улыбнулся и вынул из своего дипломата папку с рисунками.
– Вот. Посмотрите, – он положил один из них на стол. Это был великолепно исполненный эскиз… парусного судна. – Я хочу что-то похожее на это.
– Если Вы хотите построить яхту или другой парусник, Вы обратились не в ту организацию, – я рассердилась всерьез, сейчас меня трудно было смутить. – У нас проектируют дома.
– А я хочу что-то похожее на этот корабль, но только на суше. Включите свою фантазию. Именно из-за этого Вашего качества, я и выбрал Вас. Если ваша организация не способна выполнить заказ – откажитесь.
Я не видела подписанного контракта. Но он существовал. И если мы сейчас разорвем его, нас ждут штрафные санкции. И подмоченная репутация.
– Ну что, мне идти к Вашему начальнику? – холодно дожимал меня Артемьев.
– Нет, – хмуро ответила я, удивляясь прозорливости Данила Антоновича по поводу акульей сущности нашего заказчика. – Я попробую еще раз.
– Не затягивайте. После создания концепции, Вас ждет еще весь рабочий проект, – так же резко продолжал свою линию Артемьев. Однако после этой грозной фразы лицо его утратило жесткость, а в глазах заиграло дружелюбие. – Я тут в помощь Вам принес кое-какие справочные материалы. И он вытащил из своего дипломата папку.
Что-то меня сегодня грузят не только в фигуральном смысле, но и в прямом. Обе подшивки и Артемьевская, и моего шефа были достаточно полновесными. И тащить их домой мне будет сложновато. Артемьев посмотрел на меня и мгновенно понял.
– Мне кажется, Ваш рабочий день уже окончен. Давайте я Вас отвезу, – его голос прозвучал уже вполне мирно. Трудно было поверить, что минуту назад над моей головой гремел гром, и сверкали молнии.
– Выполняете обещание, данное Татьяне Дмитриевне? – хмуро поинтересовалась я. От этого человека на меня со всех сторон валились одни неприятности.
– Кстати, заодно навестим ее по дороге, – согласился он. – Собирайтесь. Я Вас буду ждать в машине.
И не дожидаясь моего согласия, мой мучитель подхватил бумаги и быстро двинулся к выходу, не заходя поздороваться с Даниилом Антоновичем.
– Ты что-нибудь поняла? – спросил у меня Володя.
– Я поняла, что сейчас поеду в свой дом, по которому блуждает труп в целлофановом мешке, а по ночам витает призрак средиземноморского пирата в сопровождении заказчика-маньяка, который хочет построить дом, по корабельным чертежам. Может, у меня бред, а я этого не осознаю? Может, ущипнешь меня?
– Думаю, это лишнее. У двоих одинакового бреда не бывает. Так, что расслабься и постарайся получить удовольствие от нештатной ситуации, – улыбнулся мой друг. – Где твоя склонность к авантюризму?
– А, действительно, где? – я обернулась, поискала ее глазами и, который раз за этот день, вздохнула. Затем попрощалась с Володей и вышла на улицу, где меня ждал мой мучитель-пират в своем вполне современном внедорожнике.
* * *На улице зловеще чернел вечер, когда я, наконец, добралась домой. Остаток дня был таким же неудачным, как и его начало. Татьяна Дмитриевна ничего не слышала о Манечке. Кроме того, весь наш визит над нами нависал Артемьев. Поэтому вообще ничего нового, кроме «наметившейся положительной динамики в ее состоянии», я не узнала. Вместо того, чтобы вести со мной конструктивную беседу, она с любопытством рассматривала меня и моего спутника. Очевидно, что ее мысли были заняты более животрепещущими темами, чем вопросы о знакомых покойной подруги.
– А что это за Манечка? – спросил мой злой гений, когда мы уезжали из больницы.
– Просто еще одно имя, которое ни о чем мне не говорит, – отмахнулась я.
– А откуда оно возникло? – его голос не выражал особого любопытства, и лицо оставалось бесстрастным. Почему же у меня появилось ощущение, что для него этот вопрос вовсе не праздный? Я решила провести разведку боем.
– Из ее дневника.
Он так же безразлично кивнул головой и переключился на обсуждение своего проекта. И все же, ощущение чего-то фальшивого осталось.
От подробного описания корабельных деталей в экстерьере будущей виллы Артемьев плавно переключился на особенности построения линейных парусных судов Первого, Второго и Третьего периодов петровских времен. И к тому времени, когда Артемьев вежливо помогал мне выйти из машины, в моей голове сказочными заклинаниями кружились бом-блинды, бизань-мачты, бушприты, юты, форкастлы и шканцы. Эти слова не вызывали во мне никаких зрительных образов. Они просто порхали в моем мозгу, как случайно залетевшие экзотические бабочки, и действовали на меня завораживающе. Из гипнотического транса меня вывел неожиданный поцелуй Артемьева, нежный и трепетный. Он, вообще, весь вечер был пушист и мягок, как лист подорожника. И это после утреннего холодного душа!
– Не ждите, что я позову Вас на чашку чая, – бросила я прямо в его невинные голубые глаза.
– Не смею, – вдруг засмеялся он. – Но бумаги свои не забудь.
Потом отдал мне мои документы, сел в машину и вскоре я осталась перед дверью своего дома наедине со своими мыслями. Артемьев зачем-то весь день изображал душ Шарко: холодное равнодушие – горячее участие с примесью нежности. Хотел вывести меня из равновесия?
Глубоко задумавшись над психологическим своеобразием поведения моего первого, единственного, и потому неповторимого заказчика, я зашла в квартиру и в удивлении застыла. За столом Клеопатры Ильиничны сидел Яшка и скрупулезно исследовал его содержание. Занимался этим увлекательным делом он, по всей вероятности, давно, так как тетради из ящичков в беспорядке валялись вокруг. На звук шагов мой жилец не отреагировал – в его наушниках громыхала музыка. Поэтому, когда я положила руку на его плечо, он подпрыгнул и посмотрел на меня с ужасом, как на привидение.
– Ты?!!
– Нет. Тень Клеопатры Ильиничны, возмущенная вторжением в ее личную жизнь. Что это ты делаешь?
– Ищу ручку, – нагло солгал он.
– Какую?
– Любую, чтобы писала. У меня чернила кончились. А все магазины уже закрыты. Может, У тебя есть?
– Я надеюсь, что в мою комнату еще не успел наведаться? – я протянула ему одну из своих гелевых ручек.
– За кого ты меня принимаешь? – пожал плечами Яшка. После торопливо поблагодарил меня и быстро скрылся за своей дверью.
– Эй! А убрать? – бросила я вслед.
– Завтра, – услышала я из-за двери Яшкиной комнаты.
Объяснение было неуклюжим, он явно что-то искал. И, судя по разочарованной физиономии моего жильца, этого чего-то он не нашел. Интересно, новоявленный Эркюль Пуаро уже побывал в моей келье или не успел? И я поторопилась к себе.
Моя комната внешне не носила следов взлома. Тетрадь Клеопатры Ильиничны покоилась, как ей и было положено, под моей подушкой. Рисунок корабля лежал на тумбочке. На этом перечень моих сокровищ заканчивался, хотя… А где ключ, который мне дала Татьяна Дмитриевна? Я лихорадочно осмотрела все известные мне укромные места в моей комнате. Ключа не было.
Яшка? Я быстро побежала к его комнате, но она была намертво заперта. Постучала, но Яшка признаков жизни не подал. Воришка! Я начала колотить по двери кулаком. После того, как кулаки у меня покраснели и начали болеть, мне пришлось отступить.
