Валентина Федорова - На качелях судьбы
В лесной тишине, кроме пенья птиц и шелеста листьев, всё раздавалось с удвоенной силой. Распряг лошадей, чтобы не ржали, насыпал овса. Достав еду, они тоже расположились к отдыху. Но ему было неспокойно. Он поднялся на край оврага, отошёл немного, припал к земле и стал слушать. Вслушиваясь, определил: погоня уже близко. Топот копыт раздавался всё яснее и яснее, передаваясь земле. Он осторожно спустился в овраг и приказал всем молчать. Детей уложили в телегу, укрыли. Они заснули. Взрослые сидели в ожидании.
Наконец, погон поравнялась с ними. Гнали лошадей с бранью и выкриками: «Быстрей, быстрей! Не мог же он так далеко уехать!».
Страх одолел их. Они сидели рядом, прижавшись плотно друг к другу, в ожидании, что же будет дальше… Погоня пронеслась мимо, их не заметив. Парфирий определил, что был отряд на пяти лошадях. Цоканье копыт и выкрики затухали. Он сказал: «Пронесло, на долго ли?!» Немного успокоившись, все оживились. Где-то через час снова послышался топот копыт, и земля содрогнулась. Снова затаившись, Парфирий подошёл поближе к лошадям, прикоснулся щекой к ним, на случай если заржут, держал в кармане краюху хлеба.
Отряд нёсся с большей скоростью, размахивая вожжами со свистом нецензурной бранью… «Ну, куда он мог деться?! Как сквозь землю провалился!!..» И снова Бог и звёзды послали им благодать. Неужели на этот раз они действительно оставят их в покое, и им удастся доехать до Петропавловска?
Отсидевшись в овраге, вслушиваясь в шорохи, при каждом испытывая страх, что погоня вернется вновь, они просидели до вечера. Наступили сумерки. Лошади отдохнули, и они тоже. Парфирий запряг лошадей. Они всей семьёй двинулись ночью к Петропавловску.
Ночь стояла чёрная. Небо затянулось тучами и казалось вот-вот пойдёт дождь. Когда выехали на большую дорогу, горячий, но освежающий поток ветра прибавил им бодрости. Парфирий ударил вожжами по лошадям и тихим голосом сказал: «Ну, давайте, родные, вперёд к новой жизни». Толчки от древних выбоин на дороге их уже не сдерживали, а усиливали ощущение полёта.
Дальше уже никто не преследовал. Когда проехали километров двадцать, дождик немного побрызгал, словно освятил их, и перестал идти вовсе. Тучи развеялись, пронеслись стороной. Небо стало тёмно-синим. Звёзды высыпали на небосводе, каждая подмаргивала, ободряя их, мол, молодцы, прорвались. Посмотрев внимательно на небо, Анна отыскала самую яркую звезду Полярную, насчитала в ковше Большой Медведицы семь звёздочек, начала крутить головой отыскивая малую. Она долго её не могла отыскать. Мешал свет Луны и высокий лес. Посмотрев ещё раз на темно-синий небосвод, словно запоминая, как светят звёзды, Луна она прижалась к плечу мужа и сказала: «А ночь-то какая сегодня хорошая». Парфирий одной рукой нежно прижал её голову сильнее к своему плечу, чтобы больше почувствовать её близость (в другой были вожжи), и сказал: «Словно специально для нашей семьи».
И действительно, ночь выдалась чудесной. Пролетавший лёгкий ветерок совсем стих. Воздух был кристально чист, свеж и ароматен. Пахло дыханием леса, зеленью. Ехать по лесной дороге было приятно, тихо, но местами встречались выбоины, ухабы. Тогда всех трясло, разговор не клеился, все стучали зубами, прикусывая языки. Наконец-то выехали из леса на поляну. Луна, как большой блин, зависла на небе, освещая дорогу. Стало веселее. Хозяин пришпорил лошадей, и они понеслись, выбивая копытами мелодию, под которую можно подстроить имя любого из ездоков или напевать незатейливую детскую песенку. Из перелесков, подходивших близко к дороге, то выпархивала, испугавшись, какая-нибудь птица, то заяц перебегал дорогу. Так ехали всю ночь.
Начался рассвет. Звёзды таяли и уходили с небосвода одна за другой. Вдалеке появилась оранжевая заря. Дети чуть ли не в один голос спросили: «Пап, а пап, мы едем туда, где заря касается земли, прямо в зарю?» Отец улыбнулся, а потом засмеялся, сказал: – «Пока мы до неё доедем она превратится в солнышко. Это же лучи солнца показываются на горизонте». В душе он был доволен тем, что дети следят за дорогой и интересуются, что будет впереди.
Солнце было уже высоко, когда перед ними предстала по обе стороны дороги большая поляна. Вдалеке поблескивала вода, и в вышине на огромной плоской горе возвышался город. Он ещё спал. По видневшемуся склону его окаймляли высокие тополя и берёзы. Пока ещё подробнее его рассмотреть не удавалось. Подъехали ближе. Остановились. Стали всматриваться. Дома утопали в зелени. Были видны одни крыши. Казалось, что город состоял из одних крыш с трубами, из которых кое-где шёл дым. Город пробуждался. В домах с высокими крышами высвечивались окна. При въезде в город с левой стороны, на горе, между подножьем и вершиной, скрываясь в зелени леса, стояла водокачка. Утопая в красоте зелёных деревьев, она казалась игрушечным домиком. Издали было огромное желание взять в руки и подержать его, настолько красиво он вписывался в окружающую природу, казавшуюся большой картиной, уходящей в небо. А внизу, у подножья горы, текла река Ишим, воды которой водокачка очищала, питая гор од. Река окаймляла всё подножье горы широкой лентой, уходящей вдаль, которую трудно окинуть взглядом. Слева от дороги стояло несколько небольших домиков, почти одинаковых и хорошо ухоженных. Перед ними открывалась панорама с большим деревянным мостом, ограждённым перилами и на крупных сваях. Так они доехали до города Петропавловска. Раньше, находясь рядом с Омском на юге Сибири, он был российской территорией. Позже его передали со всеми крупными железнодорожными узлами Казахстану. В то время это был крупный узловой центр железных дорог, куда сходились со всех сторон одиннадцать железнодорожных линий.
Налюбовавшись красотами его окрестностей, глава семейства посадил детей на телегу, поправив упряжку лошадей, и всей семьёй проследовали в контору начальника по строительству.Жизнь в Петропавловске сложилась очень удачно. Парфирию доверили очень ответственный и самый важный в то время участок по строительству дорог в городе. Начальник выделил ему бригаду. Он с бригадой стал заниматься благоустройством города. Вначале выкладывали центр города булыжником, а тротуары выкладывали каменными большими плитами, примерно метр на метр. Через определённое количество рядов Парфирий высекал свои инициалы крупными буквами – «Г.П.» Это означало «Глухих Парфирий». Служили такие дороги и тротуары десятилетиями, не требуя ремонта. Жаль, что эти дороги не сохранились до сих пор. Введя новшество, всё покрыли асфальтом. Во вторую очередь выложили тоже одну из важных и необходимых дорог от рынка к деревянному мосту, который проходил через реку Ишим. И так, улица за улицей, благоустраивались быстрыми темпами. Работа велась в две смены.
Получили сразу большую комнату на первом этаже, уходившем вниз, в землю. Маленькие окна её лежали прямо на земле, в них были видны только ноги прохожих. Парфирий и его семья были очень довольны первое время. В этой комнатке они долго сидели зимними вечерами, особенно когда спали дети. Особого внимания на бегущие мимо минуты и месяцы не обращали. Но совсем не замечать времени они не могли. Дети подрастали. Надо было думать об их будущем. Они с Анной мысленно сроили планы…
Парфирий ходил вокруг дома и думал, где бы построить хотя бы небольшой сарай. Но двор был небольшой, его территория предназначалась только для сушки белья. Дом стоял на углу улиц Дубининой и Коминтерна. Его называли красным, потому что при строительстве его выкрасили в красный цвет. С обеих сторон его подпирали близко стоящие рядом соседние дома.
Становилось прохладнее. От постоянного ветра слышался шелест листьев. Словно они вели разговор меж собой, куда им лететь при сильном порыве ветра. При очередном порыве, срываемые ветром, они неслись стеной, затем, ослабевая, падали на землю, на глазах меняя цвет…
Он поднял воротник, поглубже нахлобучил шапку, повернулся спиной к ветру, продолжая прикидывать, где же всё-таки можно что-то пристроить… Явно территории не хватало.
Однажды им помог случай. Очень неприятный, но внезапно изменивший всю их жизнь.
Начальник строительства, видя большие успехи в строительстве дорог, сам старался улучшить условия жизни хорошему работнику. Случай произошедший с их семьей, ещё больше укрепил начальника в этом стремлении. Парфирий часто задерживался на работе вечерами, работа велась и в ночные смены. Дома оставалась Анна с маленькими детьми. Ефим уже женился и временно уехал к родителям жены в Шадринск. Егор работал на железной дороге. Он тоже работал посменно и часто ночами. Было поздно. Анна с детьми спала. Проснулась от удара в окно и посыпавшихся стёкол, соскочила. Увидев людей, пытавшихся залезть в сломанное окно, схватила ухват и давай обороняться. Справиться она не смогла, они же мужчины. Выхватили у неё ухват, отбросили на улицу, и, схватив её за лямки ночной рубашки, пытались вытащить в окно. Она сильно закричала, закричали дети. Услышали соседи. Испугавшись общего переполоха, они отпустили лямки рубашки и бросились бежать. Утром пришли Парфирий и Егор. Егор очень любил порядок во всём. Узнал, что это были за ребята, оказалось, из другого района города. Тогда, собрав своих друзей, объявил, что они сами должны соблюдать порядок в своём районе. Позже это стало называться добровольной дружиной. С тех пор в их районе не было ни одного случая грабежа или насилия.
