Юлия Андреева - Предсказание
– Ехал на джипе с охранником, это как раз на канале было. Ты же не думаешь, что его взрывом засыпало? Нет?.. – слезы полились, будто кто-то открыл краники. – Охранник тот самый, что был, когда ты меня взяла на работу. Я это точно запомнила. Но ты же не думаешь, что он пострадал? Я ведь после взрыва ничего не помню, у меня, наверное, контузия… Как же так, Алешенька, мальчик мой милый…
Но сестра уже приказывала по мобильнику отыскать проклятого похитителя.
Летя по лестнице, Ольга заметила примостившегося в углу пролета второго этажа бомжа: явление в Питере довольно-таки обычное, если не считать того, что убранная итальянской плиткой, с миниатюрными статуями парадная тщательно охранялась круглосуточно дежурившей внизу милицией, и она просто не могла допустить такой экземпляр на лестничную клетку. Мало того, желтая, явно азиатская физиономия старика с белой бородой, казалась еще темнее из-за ярких оранжевых одежд. Рядом с ним лежала видавшая виды соломенная шляпа, больше похожая на летающую тарелку, если, конечно, их можно делать из рисовых листьев. Заметив Ольгу Дан, старичок поспешно привстал опираясь на высокий посох, и протянул ей мешочек.
– Не откажите в любезности, – вежливо заговорил он, – вы, я вижу, женщина добрая, так не поможете бедному страннику? Видите ли, это у меня мешочек для подаяния деньгами, есть еще для риса и хлеба. Сегодня я хотел было пообедать, но вдруг обнаружил, что самый важный денежный мешочек прохудился, так не сочтете ли вы за труд…
– Вот вам, – на ходу Ольга швырнула бродяге несколько монет, завалявшихся у нее в кармане. И выскочила из подъезда. Следом за ней, чуть ли не держась за стену, мимо старика не шла, а, скорее, ковыляла Лада.
– Извините меня, уважаемая, – окликнули ее старик. – Но ваша подруга дала мне это, – он показал на деньги, – в то время как я всего лишь просил ее заштопать мой мешок. Впрочем, нельзя пенять на судьбу, никогда не знаешь, где обретешь истинное счастье.
– Да, да. – Лада отерла пот со лба и, вынув кошелек, подала нищему.
– Ну, вот опять! – он удивленно поднял брови. – Вы, наверное, сочтете меня грубияном, подношение следует принимать в деревянную чашу, и только так, но да не отсохнет рука дающего. Впрочем, не стоит вам так торопиться, уважаемая, – с этими словами он зацепил Ладу крючкообразным набалдашником посоха и, не поднимаясь, подтянул к себе. – Нечего вам там делать, – глядя в глаза ошалевшей от подобного обращения женщине, все так же спокойно посоветовал он. – На что вам это нужно, смею спросить? Пальба, резня, кровь и слезы. Ваша сестра и сама прекрасно справится. Помните, «если долго сидеть на берегу, можно увидеть, как мимо тебя проплывает труп твоего врага».
Через полчаса предатель был обнаружен и, вспоминая любимую передачу «Очумелые ручки», Ольга продемонстрировала негодяю, что можно сделать при помощи двух кусочков мокрой губки и двух проводков. Конечно, она могла бы проводить показательные занятия и после того, как он выдал все имена и место, куда поместили Алексея, но не хотелось попусту тратить время.
Когда Ольга закончила с допросом, на улице ее уже дожидались две машины скорой и с десяток спецназовцев, вызванных по такому случаю объявившимся начальником охраны. Не вдаваясь в подробности операции и скомандовав, куда ехать, Ольга забралась в первую машину. Завизжала сирена. По опыту общения с ребятами вроде этих, Ольга понимала, что строить их бесполезно, неэффективно и неправильно. Например, она не видела никакого оружия, но была на сто процентов уверена, что оно есть и, что хуже, никогда не знаешь, что в следующий момент может сыграть роль этого самого оружия.
Ольга достала из сумки портмоне и, расстегнув его, вынула фотографию Алешки и протянула главному. Фотография пошла по рукам. И всё так же, молчком. Ну, не «скорая», а троянский конь.
– Только осторожно, пожалуйста, он не должен пострадать.
– Ясное дело. Не беспокойся, – тощий, как сушеная вобла, мужик вернул ей фотографию. – Все будет в лучшем виде. – А если в доме, куда едем, будут другие дети?
– Будут и будут, – делайте что знаете, мне-то какое дело?
Выехали за черту города, сирена замолчала. Ольга облокотилась было на кушетку, но не смогла расслабиться, напряжение как будто сделалось еще сильнее. Вдруг представилось, что на этой кушетке будет лежать окровавленный Алексей. А врач… Интересно, есть ли среди спецназовцев врач?
Ольга сжалась, ей протянули фляжку с коньяком.
– Я пойду с вами, – глухо напомнила она условия договора.
– Зачем это, барышня? – начал было вобла, но осекся, нарвавшись на взгляд серых, цвета стали глаз, на которые он словно накололся и теперь они прошили его насквозь.
– Затем, что уговор был. Либо мы идем вместе, либо никаких денег. И я…
– Да успокойтесь вы, – вмешался в разговор спецназовец постарше, – Хозяин барин. Не хотите спокойно в машине посидеть, – ваше дело, хотя, если по уму, то вы нам деньги платите, а мы работу делаем, зачем же мешать?
– Хочет, пусть идет. Здравствуйте, Ольга, – откуда-то снизу донесся приглушенный голос. – Помните меня. Мы с вами на Охте один раз в заварушку попали. Ну и поураганили тогда…
Ольга наклонилась, желая рассмотреть говорившего, но на полу никого не было.
– Мы тогда показали местной братве, где раки зимуют. Разрешите представить – Ольга Дан, наш человек. Так что, ребята, прошу любить и жаловать. Мастер спорта по стрельбе, правильно я говорю?
Ольга кивнула, хотя по-прежнему не видела, чтобы кто-нибудь раскрыл рот.
– … Еще черный пояс по карате, четвертый дан. Легко обращается с самурайским мечом, нунчаками, знает технику метания ножей и любого метательного оружия, сделанного на основе диска. Звездочки там, треугольники и прочая восточная канитель.
Довольные спецназовцы с интересом смотрели на Ольгу, тихо обсуждая услышанное.
– Что еще? Первый разряд по альпинизму, машины, самолеты, водные транспортные средства знает как «Отче наш». Так что лишней не будет, – продолжал гнуть свою линию невидимка, как будто создавая нечто вроде картинок Ольгиных подвигов, которые были принуждены видеть спецназовцы и сама Дан.
Вот она спускается с крыши по гладкой, как лист бумаги, стене, маленькие елочки внизу смотрятся сверху, как игрушечные. Единственная мысль: «Случись падать, здесь даже зацепиться не за что». Другой эпизод: Ольга нокаутировала двух амбалов-охранников и похитила их жертву. Кульбит в воздухе и удар сведенными вместе ногами в челюсть. Поворот на полу и пяткой аккурат в пах нападавшему. Еще кувырок, – и она уже вылетает в окно, где поджидает ее всесильная и всеблагая защитница ночь.
Глава 14
Небо пролилось сияющим золотым дождем, несколько минут теплое, ласковое пламя струилось с козырьков крыш, текло по дорогам и пешеходным тротуарам. Вызолоченные дворцы и помойки превратились в страну Эльдорадо, и кошки, взирающие с подоконников на праздник разгулявшейся стихии, выглядели, по меньшей мере, сфинксами.
А дождь все лил, и исстрадавшийся город пил его, как пьют манну, подставляя живительным струям свои потрескавшиеся, облупившиеся бока. Город ждал этого искупительного, целебного меда поэзии и дождался.
В дожде золотая Лада почувствовала себя на гребне девятиметровой волны и закричала от счастья.
Питер ласкал ее, как ласкают любимую женщину. Подобно котятам, каменные львы, мурлыкая, прижимались к ее коленкам, а грифоны, расправив крылья в полете, терлись о ее руки.
Скульптор великий, Медуза Горгона, взгляды прощальные слала, смиряя пламя. Это она создавала каменные изваяния из вполне реальных богов и химер, но однажды и сама попалась, встретившись глазами со своим отражением на щите Персея. После чего украсила мост через Неву.
Лада открыла глаза. Золотые лучи солнца лились через полураскрытое окно, играли на хрусталиках люстры, купались в банке с цветами. Лада улыбнулась новому дню и, потянувшись, села на кровати. Спать совсем не хотелось, хотя сон помнился отчетливо и светло.
Лада сняла ночную рубашку, стараясь не потерять ощущения сна, персонажи которого, точно золотые рыбы в золотом мире, проплывали мимо нее с важностью и достоинством, но не забывая, однако, поворачиваться к Ладе то одним, то другим боком и давая возможность разглядеть себя и запомнить навсегда.
«Надо записать все это», – Лада пошарила на полу возле кровати, где обычно лежал блокнот. «Хороший рассказ мог бы получиться, – подумала она, и тут же осеклась. – Когда? Еще столько всего нужно сделать для Ольги, что…». Да, в последнее время ей было не до стихов.
Она вышла на кухню, чиркнула спичкой, поставила на огонь черный от постоянных перекипаний и обгораний кофейник. И только тут ощутила на себе взгляд.
Лада обернулась и вскрикнула, обнаружив сидящего в кресле мужчину. На вид незваному гостю было лет сорок, он был худ и имел черные, давно не чесаные волосы, не подернутые, как это встречается у порядочных людей, легкой сединой, а скорее припудренные строительной пылью. Словом, незнакомец производил впечатление изрядно извалявшегося в штукатурке и цементной пыли бомжа. Причем, именно бомжа, такие благородные профессии как строитель, отделочник или маляр, никак не вязались с его бедовыми глазами.
