Светлана Багдерина - Здравствуйте, я ваша фея, Или Cчастье по вызову
Выводы?..
Старички снова обменялись вопросительными взглядами.
– Я думаю, внука Костея, царя страны Костей, можно занести в реестр претендентов на руку принцессы Изабеллы, – осторожно проговорил старший герольд. – Запишите, мастер Сен-Поль.
– Ваш номер – шестнадцать.
– Соперников в первом поединке вам принесет жеребьевка.
– Удачи, ваше высочество.
– Удача понадобится им, – снисходительно бросил Лесли, потянул повод, разворачивая Сивого, и тот степенным шагом направился к перегороженной стражей широкой улице, впадающей в площадь – месту дислокации претендентов и их оруженосцев.
Там заботливые организаторы турнира уже разбили шатры для отдыха участников и развернули палатки с пивом, бутербродами и выпечкой по завышенным в десять раз ценам: Луи Второй считал, что если уж столько аристократии собралось в одном месте, то польза от них должна быть не только эстетической.
Королевская казна пирожками не пахнет.
Не успели претенденты на руку, сердце и всю остальную Изабеллу Пышноволосую разойтись по шатрам, присесть и вытянуть усталые ноги, как на площади звонко и радостно грянули фанфары.
Агафон кинулся к выходу, оставив почти беспомощного, одетого в стали и сплавы крестника сидеть на невысоком мягком диванчике.
– Уже начинают!
– Почему нам никто не сказал?! – новоиспеченный царевич возмущенно вскочил и, громыхая доспехами, словно жестяная лавка на выезде, стрелой вылетел наружу.
Серебряные трубы издали последний аккорд и смолкли, и у высокой дощатой трибуны остановилась огромная белая, словно первый снег, карета, запряженная восьмеркой лошадей. За ней – еще три похожих, но поменьше. Лакеи проворно спрыгнули с запяток и раскатали по булыжнику принесенные с собой красные дорожки, вышитые золотыми пионами. Поджидавший тут же рядом камердинер распахнул дверь первого экипажа, откинул складную позолоченную лестницу, и на пунцовую шерсть дорогого ковра ступил сначала король, за ним – его сестра, а последней…
Лесли упоенно ахнул.
– Какая она красивая!..
Его премудрие задумчиво прищурился.
– Ага, ничего, хорошенькая… была… наверное. Лет двадцать назад.
– Что?!..
– А что? – округлил глаза чародей. – Мне ж на ней не жениться. Я правду могу сказать.
– Да ты чего, с ума сошел?! – вскинулся Лесли. – Принцесса Изабелла – само совершенство!
– А-а, ты про принцессу, – с облегчением понял маг. – А я ее не разглядел. Эти… оттерли…
Он неласково кивнул на соперников своего крестного и их оруженосцев. Цветочки и ягодки шантоньской знати выстроились плотной шеренгой у украшенного цветами и лентами барьерчика, и теперь наперебой раскланивались и расшаркивались вслед быстро удаляющейся спине Изабеллы.
– Н-ну, я, вообще-то, тоже… не очень… – смущенно признался Лес. – Только шляпу и край платья увидел… Но и этого достаточно, чтобы понять… что она это… гена… чистой красоты.
– Гена – чистый крокодил, – рассеянно пробормотал Агафон, и придирчивым взглядом покупателя в мясной лавке уставился на высокородных и не слишком рыцарей, высыпавших приветствовать монаршью семью.
Кто же достанется его подопечному? И есть ли хоть какая-нибудь разница, если любой из них с детства в совершенстве изучил то, чем деревенскому простаку-лесорубу придется сейчас заняться впервые? А ведь, говорят, вроде, что кроме людей сражаться на турнирах обучают еще и коней… С запоздалым – хронически и фатально – беспокойством Агафон оглянулся на привязанного к шесту у их шатра Сивого и вздохнул. Как бы то ни было, вся надежда теперь была только на него.
На студента третьего курса Агафона Мельникова.
Жеребьевка была проведена сразу после торжественного рассаживания по местам короля с сестрой, чадом и свитой. Всё было чинно и благопристойно: король добродушно улыбался, сестра приветливо махала рукой, чадо капризно кривило губы, свита играла короля.
Лесли был в восторге.
Едва отгремели приветственные выкрики и аплодисменты и высокородная публика расселась согласно ранжиру, прыткости или заранее купленным билетам, как на середину площади, проворными трудами рабочих уже превращенную в ристалище, вышли три старых герольда. В руках одного из них была перевернутая шляпа, полная маленьких пергаментных свитков. По сигналу трубачей второй старичок стал доставать их попарно и передавать третьему. Третий зачитывал имена громким дребезжащим голосом – словно в надтреснутом стакане размером с бочку помешивали чай.
Когда в числе последних герольд выкликнул имя Лесли, внука царя Костея, публика сначала озадаченно притихла, потом оживилась, закрутила головами и зашарила глазами по выстроившимся рыцарям в поисках дикаря из варварской страны. Даже сами участники принялись искоса оглядывать свои ряды в поисках диковинного чужеземца, которого, без сомнения, можно было легко опознать по зеленой коже, или синим волосам, или доспехам, сплетенным из травы, прутьев и перьев… Заинтересованно подняла голову и из-за раскрытого веера как бы невзначай поглядела на зашевелившуюся когорту претендентов даже принцесса.
Ожидали ли все они найти замотанного в шкуры косматого вандала с каменным мечом, или нечто еще более экзотическое и ужасное – осталось неизвестным, потому что фанфаристы получили от герольдмейстера условный знак,[31] приложили трубы к губам и выдули задорный сигнал к началу поединков.
Агафон облегченно перевел дыхание и только тогда понял, что последние несколько секунд все мышцы его были сведены от крайнего напряжения, будто кто-то перед самым горлом всё это время держал раскаленный, остро отточенный отравленный кинжал.
«Точно с этим лесогубом психом скоро станешь…» – передернуло студента. – «Вот прорвемся через турнир, отгуляю на свадьбе – и обратно в школу: на рыбалку буду каждый день ходить, с утра до вечера, и провались оно всё синим пламенем, как говорит Шарлемань Семнадцатый…»
Лесорубу в противники в одной восьмой финала достался грузный герцог с труднопроизносимой фамилией, перемежающейся многочисленными «де» и «дю» – верным доказательством того, что длиной родословной он мог смело померяться с самим королем. Окинув друг друга изучающими взглядами, будущие противники позволили оруженосцам развести себя по разным сторонам ристалища, сделали вид, что соперника не существует на этом свете, и с интересом – сначала поддельным, а потом и настоящим – принялись наблюдать за ходом отборочных схваток.
Лесли дрогнул и побледнел через пять минут, когда после третьего захода какой-то граф под точным ударом оппонента грохнулся на мостовую, словно кукла, выброшенная раздраженным хозяином.
– Боже милостивый… – даже не оглянувшись, чтобы посмотреть, не слышит ли его кто кроме крестного, шепотом охнул лесоруб. – Боже мой… У меня ведь так никогда не получится…
– А по-моему, для такого номера тренировок нужен самый минимум, – отстраненно заметил бледный и нервный не менее крестника Агафон. – Главное – посмешнее дрыгнуть ногами и…
– Я не про это, фей! – таким же шепотом взорвался белый как полотно Лес. – Я про того, победителя! Ты видел, как он ловко прицелился – а сам в это время словно отклонился!..
– Ну, видел, – хмуро признал студиозус. – Ну и что?
– Да как это что?! – вытаращил глаза дровосек. – Ведь этому же учиться, наверное, надо! Тренироваться!
– Кому надо – пусть тот и тренируется, – с несравненно большей уверенностью, чем чувствовал хоть когда-нибудь, не говоря уже про настоящий момент, важно изрек Агафон.
– А я?..
– А ты во всем положись на меня. Дитя… ё-моё. Крестный я тебе, или кошкин хвост? С трех раз угадаешь? Ты, самое главное, не волнуйся. Я всё устрою.
Подумать только – еще полминуты назад Агафон думал, что больше побледнеть человеку не под силу.
Герцог и дровосек встречались в последней паре из восьми.
Презрительно глянув на замешкавшегося у посадочной подставки конкурента, его сиятельство демонстративно занял исходную позицию у ближнего конца ристалища и, не теряя времени даром, принялся активно строить глазки принцессе. Та свернула веер и уперла скучающий взор в небо. Сердце Агафона при виде диспозиционной несправедливости, чтобы не сказать, вызывающего нахальства, граничащего с нахальным вызовом, радостно пропустило такт.
– Послушай, дядя, – вразвалочку подошел он к противнику и похлопал по барду коня, словно пытаясь привлечь внимание. – Как насчет жребия, кто где стоит?
На высокомерной физиономии герцога было написано, что прожужжи у него под ухом насекомое, он проявил бы несравненно больше интереса. Но зато как из-под земли рядом с его премудрием вырос развязный парень в табарде с герцогским гербом.
– Жеребец моего господина с такими, как ты, не разговаривает, – оруженосец нагло ухмыльнулся студенту в лицо. – Так что топай отсюда, варвар. И приготовься собирать по кусочкам своего принца!
