Анна Сызранова - Ненавижу женщин
Так, продолжим: я не напилась с подругой в «Драме»… нет, для этого заведения я уже старовата, туда Артур ходит молоденьких девочек снимать. Можно было сходить потанцевать в «Подземелье», такое концептуальное заведение, где много рок музыки. Или в «Мадагаскар», заведение погламурней. Короче, я никак не расслабилась после трудовой недели, не вытрясла из головы все эти дебеты-кредиты, проводки, план счетов и убийство у моего рабочего стола. Первые выходные без обязательного похмелья. Хотя… не все еще потеряно, поздний вечер воскресения, можно многое успеть. Я набрала номер подруги Натальи.
– Привет! Я не слишком поздно звоню, говорить можешь?
– Нет… – замогильным голосом сказала Наташка. – Я не сплю. Я Алискины зубы считаю.
– Что? – спросила я. Алиска, Наташкина дочь, на три года старше моего Петьки. На следующий год пойдет в школу, и еще в прошлые выходные ее зубы нельзя было пересчитать, не привлекая к этому Алису.
Наверно, несчастный случай. Точно. А Наташка сошла с ума и в тоске пересчитывает зубы дочери. Ужас, где она их взяла?
Да нет, если бы что-то случилось, мы с мужем узнали бы первые. Надо аккуратно поговорить. Я интересуюсь:
– Наташ, а зачем ты их пересчитываешь?
– Чтобы узнать, есть ли лишние! – объясняет Наталья.
О Господи, несчастная мать помешалась от горя. У детей, насколько я знаю, двадцать молочных зубов и потом 32 основных. У большинства людей так, Алиска, насколько я помню, не исключение. Какие могут быть лишние зубы?
– Наташ, успокойся, что случилось? Я хотела тебя пива попить позвать, суши поесть, а ты инвентаризацию на ночь глядя, затеяла.
И тут Наташку прорвало: оказывается, зубы у Алисы начали меняться очень рано, они крошились, их приходилось серебрить, отчего они почернели. Вдобавок ко всему, обнаружилось зубная фея. Эта мошенница обменивала выпавшие молочные зубы на подарки. Поэтому каждый экземпляр, извлеченный с помощью сырой морковки или вареной кукурузы, был на вес золота, посчитан, оприходован и спрятан под подушку. Для взаимовыгодного обмена с волшебницей. Ночами Наташка с мужем выкрадывали подгнившие сокровища, засовывая вместо них кукол или бусы. Зубы подруга хранила в своей шкатулке с драгоценностями.
Сменилось их у обожаемой крошки уже немало, когда, во время воскресной прогулки, жуя морковку, Алиска объявила, что у нее зашатался новый зуб. Беда была в том, что клык, судя по его виду, цвету и размеру, зашатался не молочный, а самый что ни на есть основной. Наташка впала в панику. Куда ж это катится мир, если у шестилетних детей начинают выпадать только выросшие зубы? Удержать от немедленного срыва прогулки и поездки к стоматологу Наташу смогла здравая мысль: все выпавшие у Алиски зубы хранятся в надежном месте. Можно пересчитать их и понять, сколько уже выпало, и, соответственно, выросло. Который шатается? Уже сменившийся или молочный?
Вот именно за этим занятием и застал Наташку мой звонок. Ее муж уже спал. Алиска тоже дрыхла. Ей вообще волноваться было не о чем – выпавший зуб означал лишний подарок от феи. И только Наташка, в прямом смысле слова, «гремела костяшками». Насчитала шесть. Выросших тоже было столько же – два внизу, четыре вверху. Зашатался старый, молочный. Можно было выдохнуть и напиться на радостях. Что мы с Натальей и сделали. В суши – баре неподалеку. Поэтому вечер воскресения я совсем не помню. Обязательный ритуал любых женских посиделок – был выполнен полностью. Он включает:
Тост № 1: как здорово, что все мы здесь сегодня собрались;
Тост № 2: хорошо выглядишь, ты – тоже. За красоту;
Тост № 3: мой то, сволочь (вторые половины подвергаются жесткой критике и остракизму);
Тост № 4: этот (со второго этажа, с работы, из Интернета). Обсуждаются любовники, если они есть в наличии, или флирт (если таковой имеется тоже).
Тост № 5: Пусть плачут те, кому мы не достались, и сдохнут те, кто нас не захотел. Ругаем начальство и коллег по офису.
Тост № 6: Да ладно уже, давай так. Закажем еще по кружке. Пусть нас рассчитают. Сколько мы уже выпили? Не может быть, мне завтра на работу рано вставать. Вызывай такси. Пойдем в туалет. Ну, все, пока-пока, быстренько допиваем и разъезжаемся. Нет, еще не приехало такси? Давай еще по маленькой? Сколько у тебя денег? Хватает, и на чай оставим. Поехали в «Подземелье»? Там сегодня студенты, ну и ладно, хи-хи-хи.
Утро понедельника напоминало пятницу. Что-то зачастила я с тяжким похмельем. А вот с расследованием, похоже, не очень продвинулась.
Глава № 15
Утро понедельника
Предполагаемый убийца Рустам Иванович уже стоял на лестничной клетке и курил. Завидев меня, он демонстративно поднял руку с часами и вгляделся в них. Его личико выразило безграничное удивление временем, увиденным на циферблате. Бедняжка, знал бы он, как выглядит со стороны. По его мнению, он сейчас смотрится, как строгий, но справедливый директор. А не как младенец, посасывающий соску (сигарету) и косящийся на погремушку (часы). Рустам поднял хронометр поближе к очкам, как бы ни веря собственным глазам. Потом нахмурил брови и перевел взгляд на меня.
Кто бы знал, как надоел мне этот театр одного актера. Опоздала, опаздываю и буду опаздывать! Я здесь главный бухгалтер, а не секретарша.
Улыбнувшись, прошла мимо, сделав вид, что не заметила Рустамовой пантомимы. Потому что, несмотря на глубочайшее похмелье, я все-таки красавица, умница и рыжая бестия.
На моем рабочем столе все было так, как я оставила в пятницу. Стопка счетов к оплате, пачка фактур «к проводке», куча листочков с неотложными делами, наклеенными вокруг монитора и прочая чепуха. Жизнь продолжается. Арестовывать меня никто не собирается. Да мне, в настоящий момент, было все равно. Запив цитрамон кофе (ставшая уже привычной по утрам процедура), я включила компьютер. Системный блок уютно загудел. Даже захотелось вздремнуть. Как будто не было убийства Иры Харченко и жизнь не выбивалась из колеи.
Рустам Иванович вошел в офис, остановился у моего стола и официальным тоном спросил:
– Ольга Андреевна, почему опаздываем?
Ага, мало ему представления в курилке? Он меня еще и в офисе доставать будет? Убийца! Дыхнуть на него, что ли? Я подняла на директора глаза:
– Ты Снусмумрик, вот кто! Низкорослый кривоногий мужчинка без высшего образования! Я выполняю свои обязанности вовремя и в срок, прохожу все проверки без штрафов. Чего тебе еще надо? Ты уже пять лет благодаря мне платишь три копейки налогов. Из декрета на работу я вышла, когда маленькому Петьке была всего неделя, потому что НДС не ждал. Я сижу у дырявого деревянного окна на старом стуле и даже не заикаюсь о том, что нужно поменять и то, и другое. Ты натравливал на меня Иру Харченко (царствие ей небесное, вечный покой), потому что я дала понять, что спать с тобой не собираюсь. Мне удобно приходить на работу не в 9.00, а в 9.15, потому, что жаль будить Петьку на завтрак в садике. Хочется дать ему поспать, и покормить дома. А не волочить по улице за руку с криками и матом. Я буду опаздывать, нравится Вам это или нет.
…Все это я могла бы сказать директору в лицо. Но промолчала. Зря, наверное. Если бы у меня хватило смелости сказать ему это, я бы уволилась на полгода раньше, послала бы куда – подальше этот маленький офис и осточертевшую бухгалтерию заодно. Но я промолчала. В офис ввалился румяный улыбающийся Артур, и Рустам Иванович переключился на него. Момент был упущен, потому что Артура ругать – в чисто небо плевать. Он сразу начинает искренне каяться, тряся кудрявой головой, и со всем соглашаться. Эти качества делают его бесценным в общении с капризными клиентами. Вскоре Рустам, донельзя удовлетворенный, ушел к себе в кабинет (который он делил с еще как минимум пятью сотрудниками), а Князь, улыбаясь, предложил:
– Пошли, покурим?
Я обреченно вздохнула, взяла свою пачку сигарет (все равно же мои смолить будем), чашку с кофе, и мы пошли на лестницу. Артур отобрал у меня зажигалку, в очередной раз, проявив себя джентльменом, и спросил:
– Чё такая грустная?
– Сдохнуть охота, не поверишь.
– Пить меньше надо, Оленька.
И так он это ласково и мягко сказал, что ни капельки злости на Артура у меня не возникло. А пришли благочестивые мысли, вроде того, что действительно, так и алкоголичкой стать недолго, надо притормозить.
После я заглянула в большую комнату, как я ее про себя называла, чтобы выяснить обстановку. Весь народ был уже на местах, кроме Иры. Светочка говорила с клиентом, менеджеры писали себе план поездок на сегодня (им же надо развозить биллинги и счет – фактуры). Артур беседует с клиентом по приспособлению в ухе. Программист Дымыч что-то стучит по клавишам. Только на пустом столе Иры Харченко ее портрет в траурной рамке. Мне стало жутко, и я спряталась в бухгалтерию. Утро без Харченко – хорошо, но скучно. Иметь врага на работе – все равно, что любовника, только со знаком минус. Когда тебя никто не ненавидит – жизнь спокойнее, но и тише. Враги раскрашивают картину бытия пурпуром горечи, запахом пороха, вкусом соли. Моя жизнь настолько пуста, что ее приходится приправлять даже вот такими вещами. Почему так?
