Федор Московцев - Он украл мои сны
Он пошатнулся, однако устоял на ногах. Как бы очнувшись от кошмарного сна, он резко встрепенулся, и провёл дрожащей рукой по лицу.
– Танюша, давай попробуем… я обязательно найду выход… – в его голосе звучало настоящее отчаяние.
Его жалкие слова могли бы увеличить её недоверие, но сам Андрей, застуканный при таких обстоятельствах, внушал ей такое недоверие, что, будучи безграничным, оно не могло уже расти. Её глаза были полны сурового достоинства.
«Прощай, кукушка!» – резко бросила она в лицо Андрею и прошла мимо него обратно в зал. Оставляя за собой шлейф своего неповторимого запаха, который Андрей не сможет забыть никогда.
Он направился вслед за ней.
– Подожди! Одну минуту, всего два слова! – кричал он вслед, но его крик потонул в какафонии танцпола.
Догнав её, он схватил её за руку, но Таня, вырвавшись, оттолкнула его. Он снова попытался остановить её силой, что привлекло внимание охранников. В глазах вышибал то была обычная сцена: пьяный парень пристаёт к девушке. Перед Андреем выросли две внушительные фигуры во всём чёрном.
– Ну-ка, молодой человек!
Он был вынужден выпустить Танину руку. Мгновение, и Таня затерялась среди танцующей молодёжи. Вышибалы сделали Андрею предупреждение: ещё один такой эпизод, и его выведут из клуба.
Но он и сам, без посторонней помощи пошёл на выход. Выйдя на улицу, он посмотрел по сторонам – Тани нигде не было. Со стоянки отъехал серебристый Паджеро Пинин. «Симпатичная коробчонка» – как описывал эту машину святой Иосиф. Андрей пошёл прочь от проклятого клуба, вдоль Волги, в сторону своего дома, унося навеки запечатлившийся в памяти драматически насыщенный и вместе с тем целостный, исключительный по силе образ Тани. Дойдя до корабля-памятника «Гаситель», поднялся в гору и побрёл по улице Циолковского, отсюда до дома было десять минут пешком.
Ужасный… но вполне объяснимый уход Тани сразил Андрея. В его голове царил хаос и мрак, внутри него всё жгло как огнём. Он мысленно перебирал самые крепкие ругательства, думая о святом Иосифе. «Кто угодно, но только не он! Как она могла – со старикашкой?!»
«Прощай, кукушка, я ушла к другому!» – вот четкий ответ на вопрос, в котором Андрею никак не удавалось поставить решительную точку. Воплощением укора и чудовищной насмешки казались слова девушки, в которую он вдохнул, как пламень, частицу своей души и которая достанется тому, кто непомерной ношей тянет карман. «Почему же, обдумывая сложные ходы жизни, я не предугадал и такую чудовищную возможность?» – убивался Андрей. Танин взгляд жёг ему душу. Он не верил, что всё это могло с ним произойти, укорял себя за то, что вовремя не придумал какое-то компромиссное решение, устроившее бы и его и Таню. В памяти всплывали фрагменты их времяпровождения в Абхазии, где они всё своё время практически полностью посвящали друг другу. А теперь она принадлежит другому! Расточает неповторимые ласки этому похотливому старперу! Сознание Андрея не вмещало в себе того дикого ужаса, наводящего содрогание, каким дышала картина совокупления этой пары – Таня и святой Иосиф; Андрей силился, но не мог себе представить такую картину, и ограниченность воображения спасала его мозг от обрушения.
Но как теперь сложатся отношения с этим кудесником лохотронов и разводов?! Сутки назад Андрей считал, что находится в сильной позиции и что святой Иосиф и его устроенные на Совинкоме протеже обеспечат компании успех, а в свете открывшихся обстоятельств вполне возможно будет всё наоборот! Его креатуры, окопавшиеся на фирме – солдаты того же войска, той же дисциплины, как и он сам, и подчиняться они будут только ему. Незримые мерзкие нити блудливого полковника словно тянулись за потрясенным Андреем и связывались в сеть, которая так жестоко опутывает души и сердца. Теперь он злился ещё и на Таню – вслед за её изменой ему, похоже, изменит и сама жизнь.
Да, Андрей не смог придумать решение, устроившее бы все стороны. Но откуда быть сознанию ясным, если он не просыхает и сейчас во время этого судьбоносного разговора был в стельку пьян!? Он ставил под сомнение реальность того, что с ним в жизни происходит. По мере того, как он приближался к дому, он чувствовал, как увеличивается жгучая рана у него в груди; каждый шаг причинял ему боль, обострял ревность: сейчас он придёт в пустую квартиру, и ему ничего не останется, кроме как залить в себя ударную дозу алкоголя, чтобы поскорее забыться, тогда как Таня, очевидно, уже в постели со святым Иосифом… и Андрей слишком четко представлял, чтоʹ может дать эта девушка мужчине. Как теперь сложатся отношения двух её мужчин и о чём они будут разговаривать при встрече – может, о некоторых совершенно непередаваемых и редких её качествах, о которых могут знать только люди, неоднократно испытавшие непреодолимую, горячую прелесть её близости?! Молчание ночи, прерываемое только шумом проносящихся редких машин, оживляло мучительные картины и думы. Казалось, Андрей воочию видит их – Таню с Иосифом.
В тупом оцепенении, оглушенный Таниными словами, находясь словно под местным наркозом, он добрёл до дома, открыл дверь, и, удивлённый, вошёл в квартиру – вторая дверь была открыта, хотя он точно помнил, что запирал её. В прихожей горел свет, на полу было несколько набитых его вещами объёмных пакетов.
Глава 170
«Воры?!» – Андрей стал прикидывать, чего бы взять такого потяжелее, чтобы нахлобучить злоумышленников, но тут из его кабинета вышла Мариам.
– Ты?! Что ты тут делаешь? – озадаченно сказал он.
– На минуточку, это моя квартира!
Он стал разуваться:
– Фуу! Ты меня напугала, я думал нас грабят. Просто я думал ты в Питере… как-то неожиданно.
Из зала вышла тёща:
– Ну рассказывай, зятёк!
Андрей в смятении пробормотал приветствие; отмечая суровый вид Мариам и её матери, непонятно зачем сюда явившейся, ещё раз взглянул на пакеты со своими вещами и нахмурил брови, прикидывая чтоʹ его жене может быть известно.
Она блеснула холодным взглядом:
– А знаешь, почему я вернулась Волгоград? Сказать? Потому что мы тут играли свадьбу. А теперь сыграем развод.
Он поспешил придать своему лицу выражение гнева и досады:
– А в чём дело?
Она учуяла запах алкоголя.
– Ты откуда такой нарядный?! Хотя-я-я… можешь не говорить, я попробую догадаться: ты ходил с «деловыми партнерами» на «деловую встречу», тебе приходиться через силу таскаться с «партнерами» по ночным клубам, выпивать, кувыркаться в постели с бабами. Одно радует: ты не водишь их сюда в мою квартиру.
– Как там условия в Банк-Отеле, нормальные? – язвительно осведомилась тёща.
Мариам сурово продолжала:
– Как ты мог вообще, на глазах всего города, да ещё при сотрудниках! Ты опозорил меня на весь Волгоград! Теперь каждая мразь на меня тычет пальцем!
Андрей стал решительно возражать, но Мариам яростно обрушилась на него с новыми упрёками.
– Хватит уже! – прервала её тёща. – И так всё ясно. Ему твои слова как с гуся вода. Говори по делу и будем прощаться!
– А по делу вот что: ты уходишь, забираешь вещи. Завтра, то есть уже сегодня, я подаю на развод, – посмотрев на мать, Мариам повернулась к Андрею и кратко изложила суть дела.
– Видишь ли дорогой, уволеннные сотрудники мстят своим начальникам и рассказывают их женам разные секреты. Что, не ожидал такого от Ярошенко?
Андрей ошеломленно слушал: оказывается, уволенный Ярошенко узнал через знакомых телефон Мариам, позвонил ей и рассказал, как подвозил Андрея и Таню до Банк-Отеля. Выглядели они как влюблённая парочка.
– Да это бред сивой кобылы! Кого ты слушаешь – уволенного алкаша! – отмахнулся Андрей.
И тогда Мариам выложила доказательства: установлено, что в указанный день в гостинице проживал Андрей Разгон и приводил к себе в номер девушку, зарегистрировавшуюся как Татьяна Кондаурова.
– … и вы там кувыркались в постели! – докончила Мариам.
– Да не кувыркались… – вырвалось у него. И он прикусил язык.
– Ага, стихи рассказывали… – съехидничала она.
Она и представить себе не могла, насколько близка к истине.
Подняв руку, будто даёт показания под присягой, Андрей пустился в изощренные объяснения:
– Ты же знаешь, что я приезжал в Волгоград с Сергеем Рудаковым на машине, а он военный, у него нет паспорта, только военный билет. Ну и я поселил его по своему паспорту. А сам ночевал здесь, дома…
Последовали детали и подробности, мол, упомянутая Таня – давняя любовница Сергея Рудакова, но тёща его прервала:
– Ты посмотри как выкручивается! Вместо того, чтобы признаться и покаяться, он прибег к отвратительным приемам лжи!
– Тебя опознала администратор гостиницы – по фотографии! – сказала Мариам, психиатр по профессии, присовокупив, что придуманные им объяснения смогли бы удивить даже обитателей психушек.
– Чушь! – продолжал упорствовать Андрей.
– Это не чушь! – заявила Мариам и выложила очередное доказательство.
