Milla Smith - Судьба амазонки
Пауль был откровенно доволен произведённым впечатлением. Мать и дочь как заворожённые глядели на работу настоящего профессионала, которого не без труда нашёл бизнесмен, чтобы добиться желаемого результата. Единственный из многих художников, с которыми он беседовал, смог предложить ему эскиз, в котором Пауль углядел воплощение своей смелой задумки.
– А почему не розы, а какие-то сорняки? – единственное, что смущало недогадливого ребёнка.
– Жизнестойкие, сильные – более подходящие символы для мужчины, к тому же они мне близки и по другим причинам, но это долгая история, – Пауль скромно умолчал о своей затерявшейся в веках родословной. – Нам пора?
Спутницы сели в машину и долго без умолку обсуждали потрясшую их картину.
В пансионе ещё не закончились занятия, когда трое «проверяющих» начали свою инспекцию по этажам и коридорам старинной обители. Современные классы, превосходный интерьер, отличное оборудование – хозяйки учреждения все душевные силы вкладывали в необычный пансион. Прежние выпускницы, добившиеся определённого статуса в жизни, никогда не забывали родной школы, открывшей перед ними новые горизонты. Помогали средствами и заботливые родители, и опекуны отправленных на обучение девочек: кто в пределах своих возможностей, а кто и практически всю прибыль отдавал, как это делал сейчас Пауль. Мария с гордостью демонстрировала достижения, которые были нужны школе не только для поднятия престижа: во главу угла ставились интересы детей. Она с упоением рассказывала о перспективах пансиона. И всё же Пауль на протяжении всей «экскурсии» ощущал неведомый дух, витающий в стенах заведения, который незримо объединял разных и сперва чуждых друг другу людей под своё начало. Под конец обхода, облокотившись на бортик манежа и с удовольствием наблюдая, как начинающие наездницы осваивают азы рискованной науки, он не удержался и поведал о странном чувстве, вызванном от посещения школы. Мария ответила не сразу:
– Мы все это чувствуем, но предпочитаем объяснять намоленностью места. Здесь всегда был женский монастырь, поклонялись покровительницам женщин. Всё объяснимо… Только…
– Что «только»?
– Узоры на традиционном шейном платке учащихся имеют более древнее происхождение.
– Они ровесники символов на золотом нагруднике, который вы держите на подоконнике?
– Вы тоже заметили?
– Я бы уделил этому вопросу более пристальное внимание.
– Нельзя афишировать, пусть всё остаётся по-прежнему, так удобнее и понятнее для ныне живущих…
– Вы как-то странно выражаетесь.
– Так сказала женщина из снов Софи.
– Я не верю снам: бред, рождённый усталым мозгом.
– Поэтому я боюсь показывать дочку психологу, вдруг её забракуют и не возьмут в пансион. У нас строгий отбор. Софи, хочешь присоединиться?
Мария переключила своё внимание на дочь и кивнула в сторону занимавшейся группы. Девочка, с завистью смотревшая на низкорослых лошадок на манеже и их маленьких робеющих хозяек, радостно закивала головой:
– А можно?
– Сейчас с инструктором переговорю…
Мария удалилась, и некоторое время Пауль и Софи оставались наедине. Чтобы как-то найти общий язык с ребёнком, мужчина начал издалека:
– Понравились цветы на машине? Твоя была идея.
– Ты добрый, а сорняки злые. Их колючки похожи на пики и стрелы… Но жутко красивые!
– Аллегория. Гротеск. Шипы снаружи могут защищать хрупкую душу внутри…
– Я, когда вырасту и научусь, такие же смогу нарисовать.
– Хорошо, следующую аэрографию ты мне и нарисуешь, – улыбнулся он.
– Правда? – Софию воодушевила открывшаяся перспектива.
– Ты художник, значит, фантазёрка. Ещё лучше придумаешь!
– А мама ругает меня за «излишне богатое воображение», – у девочки даже плечи грустно опустились при воспоминании о попрёках Марии. – Я же не виновата, что со мной во сне всадница разговаривает.
– И что же она тебе говорит?
– Я всего не помню, но всегда повторяет, чтобы мы вернули ей украшение с камнем. «Вам служить не надо, а я должна…» – так и говорила, – вспомнив предостережения мамы, девочка запнулась и подняла испуганные глазёнки, будто желая прочитать на лице у Пауля насмешку, но мужчина слушал спокойно.
– Куда вернуть?
София с сомнением покосилась на приближающуюся мать и прошептала:
– В Разлом бросить, в озере каком-то.
– Да-а, координаты более чем точные…
– Она мне показала его!
– На планете тысячи озёр, – напомнил он ребёнку и замолчал, потому что подошла Мария.
– Иди туда, инструктор подберёт тебе амуницию и присоединишься к группе, потом пообедаешь и порисуешь с девочками, а мы пока документами с Паулем займёмся.
– Нарисуй свои сны, мне интересно, – попросил «ревизор», хотя Мария и покачала неодобрительно головой.
– Хорошо. Пока, – София весело побежала к ожидавшей её молодой девушке.
– Ну вот. Дочь пристроила на время, могу не волноваться за её безопасность.
– И за безопасность близстоящих автомобилей… – иронично напомнил Пауль.
Мария повела его к кабинету директора. Спонсор покорно плёлся сзади, хотя ему совсем не хотелось с головой погружаться в разборы отчётов и квитанций. Он судорожно искал способ избежать вполне предсказуемого «наказания» за то, что представил себя как проверяющего.
– Простите, но я немного устал сегодня от избытка информации. Может, нам пора передохнуть и пообедать? После и продолжим.
Мария резко остановилась, и Пауль едва не налетел на неё.
– Вы не выглядите уставшим, – она недоверчиво вгляделась в его лицо, но мужчина настаивал, делая ставку на превосходство положения.
Решено было перекусить на открытой веранде, пристроенной к отелю, где остановился Пауль. Других мест он в городке не знал, а предложенные Марией названия ничего ему не говорили. Увидев на пороге своего заведения богатого постояльца, сопровождающего Марию, немолодой метрдотель быстро смекнул, в чём дело, и отвёл им уединённое место, откуда открывался живописнейший вид на озеро. Молодая учительница чувствовала себя крайне скованно, проходя мимо обедающих, многие из которых приходились ей давними знакомыми.
Они сели, студент-официант небрежно смахнул со столика нападавшие розовые яблоневые лепестки и, вручив им меню, куда-то исчез. Мария окинула взором горизонт, из-за возвышающихся хребтов наползала лиловая туча, грозя окончить их деловое свидание раньше срока.
– Погода портится? – Пауль, проглядев меню, отложил его в сторону. – Заказывайте всё, что хотите, но прошу вас дать мне возможность расплатиться за двоих.
– Ни в коем случае.
– Я могу помочь не только школе.
– Это деловая встреча.
– Вы хотите отгородиться, а, как представитель пансиона, должны быть заинтересованы в нашем сотрудничестве.
– Я имею право отказаться?
– От моих вложений в общее дело? – он иронично вскинул брови.
– Вы смеётесь? Нет, конечно. Однако вашей дочери предстоит у нас учиться.
– Это неприкрытый шантаж. Я могу подать на вас в суд.
– Я не это имела в виду, – Мария нахохлилась, как пойманная птаха.
– Я знаю, не обижайтесь. Хотя вы так красиво обижаетесь… Мы будем помогать школе и дальше. Вы правы, я более других заинтересован в подобной «благотворительности».
Рядом проявился студент, подрабатывающий официантом, принял заказ и снова растворился среди надвигающихся грозовых сумерек. На веранде заметно посерело, включили мягкое освещение. Пауль выждал, пока они с Марией снова окажутся одни, и продолжал:
– Я всегда помнил о вас и в течение года косвенно участвовал в вашей судьбе.
– Спасибо, я заметила.
– Однако так мне и не позвонили…
– Мы говорим не о деле, – напомнила Мария.
– Почему же? Я предлагал вам сделку…
– Вы и сейчас её предлагаете?
– О, сейчас сразу две! – он давно и с удовольствием любовался, как Мария нервно теребила тонкими пальцами выбившийся белокурый локон, который никак не хотел убираться за ухо.
– Я не могу продолжать разговор, он явно не о пансионе… Мне пора, – представительница школы хотела встать и уйти, но Пауль удержал её за руку.
– Я вам настолько неприятен?
– Напротив, но вы пригласили на обед директора, а я…
– Забудьте, – он досадливо отмахнулся. – Давай на «ты»? Каюсь, я хотел встретиться.
– Хотя бы честно, – Мария смилостивилась и осталась сидеть.
Резкий порыв ветра взвил вокруг множество миниатюрных смерчей. Светлые волосы молодой красавицы разметались вокруг головы угрожающим ореолом, придав миролюбивой учительнице фантастически воинственный вид. Пока Пауль восхищался метаморфозами, погода явно не собиралась шутить. Небо слабо полыхнуло, а потом издалека прокатился приглушённый расстоянием гром. В воздухе почувствовалось напряжение, от которого по спине пополз холодок.
Официант принёс заказ и предложил посетителям пройти внутрь ресторана, но пара единодушно отказалась. Их встреча начинала напоминать поединок двух миров, которые хотели бы объединиться, но лидер ещё не определён. Пауль впервые не знал, с чего начать, хотя много раз в разных вариантах представлял себе их первую встречу. Сейчас, рядом с Марией, он почувствовал необычное противостояние, которому не мог найти объяснение. Слова, давно прирученные, не желали слетать с языка. Заурядный разговор не клеился. Начать с главного казалось Паулю неправильным. Мария смотрела на него спокойным отрешённым взором, в котором не читалось ни страсти, ни ненависти. Она ждала, она давала ему выбор.
