Ася Михеева - Где светло (сборник)
Он с удовольствием выдержал паузу и величаво отвернулся от красотки:
– Габриель, познакомься с Пепой.
Пепа пригубила вина, взмахнула ресницами в сторону Габи.
– Так Санта Муэрта всего лишь твой сопровождающий, Габриель? Нет… Не буду тебя ни о чем расспрашивать! Мне кажется, это такая история, которой надо созреть, прежде чем упасть с ветки. Но когда созреет, удели мне кусочек, договорились?
– Ты чудо, – искренне ответил Габи, – что ж парни ушами хлопают?
– Ах, что у нас за парни, – сморщила она носик, – о чем ты говоришь! Кое-кто, конечно, иногда захаживает (лукавый взгляд в сторону Санта Муэрты)…
– Ну, Пепа, – голос Санта Муэрты внезапно стал тягучим и вкрадчивым, – пчелка моя, ты же знаешь, Кто мне не велел даже и смотреть в твою сторону…
Пепа невольно отшатнулась, но холодок страха быстро исчез с ее лица.
– Помню, помню. И не только тебе (и снова взгляд украдкой, но куда-то к черному ходу), нет, не только…
– Я вижу, сегодня танцы, милая, – перевел разговор Санта Муэрта, – ты спляшешь?
Пепа кокетливо улыбнулась.
– Я надеялась, что ты когда-нибудь об этом попросишь… Но меня зовут!
– Как тебе? – поинтересовался Санта Муэрта, глядя Пепе вслед.
– А что, не только мила, но и умненькая, похоже, – ответил Габи и задумчиво откусил от тартильи.
– Пепа-то? Тупа, как пробка, – живо отозвался Санта Муэрта, – за столько лет, сколько она живет, можно было и свинью выучить учтивости.
– Много? – усомнился Габи.
– Вон, за стойкой… видишь? Пепина внучка. И не старшая, – лениво указал Санта Муэрта.
Габи почесал затылок.
– А ведь я что-то слышал… Это ее Гуаделупе благословила, так ведь?
– Насчет «благословила» не знаю, – хмыкнул Санта Муэрта, – а приказала Она, чтобы ни я, ни Донья Сенилидад не касались людей, не узнавших любви.
– А как же… внучка?
– Так то любви, друг мой, – мягко сказал Санта Муэрта, – а не ложа…
Они не торопясь доели ужин. Габи порадовался, что их стол у стены – те, что были в центре, уже убирали молодые дюжие ребята, беззлобно, но увесисто поторапливая засидевшихся. Готовились танцы.
– Останься, – вдруг сказал Санта Муэрта.
– Что?
– Ты хотел сказать, что пойдешь спать. А я прошу тебя остаться.
– Так танцы же. Что мне делать на танцах?
– Спляшешь с Пепой.
Габи засмеялся.
– Хорош я буду!
– Ничего, – мягко улыбнулся Санта Муэрта, – сегодня я тебя прошу… а завтра ты меня о чем-нибудь попросишь, так ведь?
– Так, – сглотнул Габи.
Они молча пили вино, глядя на музыкантов, рассаживающихся и настраивающих инструменты. Девушки столпились вдоль одной стены, парни – вдоль другой, и только Пепа лениво расхаживала по всему залу, одного задирая, другую подбадривая, с третьими выпивая стаканчик. Зрители – народ постарше – отодвинулись почти к самому черному ходу, где на низкой скамеечке рядком сидели совсем уж древние старухи.
– Габриель, ты ведь наверняка не танцуешь? – раздался переливчатый пепин голос прямо у Габи над ухом. Он едва не подскочил.
– Танцует, милая, сегодня танцует. Не обещаю, что умело, но он будет стараться, – промурлыкал Санта Муэрта. Габи ссутулился.
– Какое удовольствие танцевать с тем, кто танцует по принуждению? – поморщилась Пепа.
– Никакого принуждения, – фыркнул Санта Муэрта, – он добровольно спляшет, я добровольно заеду к нему в гости…
Габи поднял голову.
– Видишь ли, несравненная, – продолжил Санта Муэрта, – наш приятель полгода назад убил своего единственного брата… в своем собственном доме. А так получилось, что за эти полгода мне все-что-то было недосуг заглянуть в их деревню.
Пепа охнула, прижав ко рту ладошку, и в ужасе поглядела на Габи.
– Полгода! Неудивительно, что ты отправился бродить.
– Да нет, – со вздохом сказал Габи, – мне с Хуаном не тяжело. Ну да, конечно, он сердится. Но в его положении кто бы не сердился? А вот Рамоне через месяц рожать. Ей трудно. Они и раньше-то не ладили, а теперь… Ну, я и отвёз ее пока к сестре. А сам поехал искать… Вот его.
Пепа вопросительно посмотрела на Санта Муэрту.
– Ничего не поняла. Кто такая Рамона?
– Это моя жена, – со вздохом сказал Габи, – а Хуан мой брат. Он ее изнасиловал. Я шел домой. Слышу она кричит. Я забежал в дом. Вижу… Вот. Я достал нож и перерезал ему глотку.
– Откуда ты знаешь, что это было изнасилование? – насмешливо спросила Пепа.
Санта Муэрта оперся на локоть и согласно кивнул, приготовившись слушать.
Габи закряхтел.
– А какая разница? Ух. Пепа, если у тебя вовсю горит овин, и искры летят на коровник, что ты будешь заливать?
– Коровник, конечно, – живо ответила Пепа, – его-то можно спасти.
– Ну и вот. Что бы там ни было, Хуан-то меня точно обидел… Все, что у меня было, было его. Только одним, вот, я не хотел бы делиться, ну вот, это он у меня и украл. А уж по согласию, как он говорит, или без – какая разница? А вот для Рамоны разница есть. Так что если ей верить, тем спасаешь ее, а если верить Хуану, то его не спасаешь… Вот.
Пепа высоко подняла брови.
– Интересно ты рассуждаешь, Габриель. Ну-ну. только вот я живу долгонько уже. Тебе наверняка нашептали. И я-то точно тебе скажу – пока сучка не захочет, кобель не вскочит.
Габи снял кулаки со стола и выпрямился. Пепа немного отступила.
– Санта Муэрта, – медленно сказал Габи, – мне сейчас почудилась совершенно невозможная вещь. Что красавица Пепа только что назвала моих любимых людей собаками. Скажи мне, что я выпил много вина и мне просто почудилось.
– Извини, Габриель, – быстро ответила Пепа, – конечно, этого не было. Я тоже много пила, язык обогнал ум.
Она грациозно прошлась туда-сюда вдоль столика, оказавшись почти за спиной Санта Муэрты.
Габи покачал головой.
– Друг, я обещал тебе танцевать… А обязательно именно с… этой?
– Да я сама с тобой не пойду, – разозлилась Пепа, – вон, иди, с Доньей Сенилидад спляши, в самый раз по тебе танцорка.
– Годится, – спокойно сказал Санта Муэрта и показал глазами на скамейку у черного хода.
Габи встал, залпом допил стакан вина и пошел сквозь кольцо танцующих пар, напрямую к скамейке.
– Интересно, – сказал Санта Муэрта Пепе, – что наш простодушный друг хорошо видит разницу между человеком и животным, которая для тебя по сей день неясна.
– Душа? – иронически спросила Пепа.
– Сложно назвать одним словом, дорогая, – лениво отозвался Санта Муэрта, – не уходи, давай посмотрим.
Пепа усмехнулась, присела на опустевший стул и плеснула в опустевший стакан.
Габи низко поклонился и протянул руку единственной из старух, прятавшей лицо. Ее голова медленно, по-черепашьи, высвободилась из многослойного кокона ветхих платков. Слезящиеся глаза с трудом нащупали Габи в мельтешении зала.
– Станцуйте со мной, донья Бехес, – мягко сказал Габи, – сейчас началась медленная музыка, вам не будет трудно.
Она пожевала беззубым ртом, уронив струйку слюны, и кивнула.
Габи подождал, пока старуха скинет платки и вытертую меховую безрукавку, и осторожно потянул за обе руки. Лицо ее попало в пятно света.
Габи со свистом вдохнул.
– О, донья Бехес!
Она мелко захихикала.
– Я угадал? Она будет выглядеть именно так?
Донья Бехес Сенилидад кивнула.
– Вот эту морщинку я уже видел, – тихонько сказал Габи, осторожно ведя партнершу по залу. – когда она плачет. Эта морщинка тоньше других, так что я могу надеяться..
– На что? – чуть-чуть более ясным голосом спросила донья Сенилидад.
– На то, что ей не придется много плакать.
– Помедленнее, – поморщилась донья Сенилидад.
– Ноги? – спросил Габи.
– Да. Особенно после пятых родов…
Габи просиял.
– Спасибо, донья Бехес!
– За что? – сверкнула она проясневшими глазами.
– За то, что Рамона не умрет родами. А ноги, что ноги?.. Побережем.
Пепа недоуменно смотрела, как расступается молодежь перед странной парой – удивительно изящно двигающимся мужчиной, несущим партнершу так, что ноги ее не касались пола.
– Она словно молодеет.
– Нет, просто ее иго легче для любимых, – отозвался Санта Муэрта. Пепа с трудом отвернулась, дрожащей рукой налила вина, выпила залпом.
Ее взгляд столкнулся со взглядом Санта Муэрты. Пепа в ужасе смотрела в его глаза – на свое отражение. На лилейной щечке, возле уголка рта, легла едва заметная – о нет, еще не морщинка – желтоватая тень.
– Никто не обещал тебе, – задумчиво сказал Санта Муэрта, – что любовь будет твоей. Или к тебе. Последних было достаточно; ты их не узнавала. Приговор Гуаделупе тобой исполнен, девочка.
– Ты заберешь меня? – тоненько спросила Пепа и отшатнулась.
– Не-еет, – протянул Санта Муэрта, – нет-нет, несравненная. Сейчас наш простодушный друг окончит танец, усадит партнершу на место… выйдет на улицу, и немедленно отправится домой. Я последую за ним и не вернусь сюда долго.
