Альберт Кайков - Черная пурга
Пароход «Спартак» отошел от речного вокзала Красноярска рано утром. Сонный город остался позади, прикрытый утренним туманом. Вокруг простирались воды Енисея. Левый берег, невидимый в утренней дымке, был пологим, правый, ближе к которому проходил фарватер, поднимался высоко над водой. Его скалистые склоны круто обрывались, отвесной стеной подступали к отмели. «На такой берег, пожалуй, не залезешь», – думала Глаша, вспоминая гору Крапивиху, на которую ходила с ребятами за клубникой.
Первой остановкой парохода был Енисейск, расположенный на низком левом берегу Енисея. При подходе к берегу внимание привлекали огромные штабеля круглого леса. Правее виднелись жилая застройка и купол церкви. Пароход пристал к причалу, на котором вытянулась высокая поленница дров. Пассажиры отправились смотреть город, а матросы занялись погрузкой дров. Они взваливали на плечи березовые поленья длиной больше метра и вереницей поднимались по трапу на пароход.
В городе Грудзинские увидели старинные бревенчатые дома, особняки купеческих усадьб. Здесь работали зодчие, прекрасно знающие свое дело. Они создали настоящие образцы архитектурных сооружений. Для украшения своих детищ использовали различные виды резьбы, затейливые кружевные обрамления окон и фронтонов.
Енисейск – старейший город Сибири, со своим историческим лицом и яркой судьбой. Он был заложен в 1619 году отрядом казаков как крепость для освоения Восточной Сибири. Во второй половине семнадцатого века он стал крупным центром торговли и промышленного производства. Открытие месторождений золота в северо-енисейской тайге стало импульсом к экономическому и культурному развитию города. Строились каменные дома, храмы и монастыри, которые сохранились до наших дней.
На пароход пассажиры вернулись до окончания погрузки дров.
Александр Елисеевич быстро нашел себе занятие, спев несколько песен под гитару в ресторане. Когда выяснилось, что он киномеханик, его пригласили на временную работу и предложили крутить фильмы по несколько сеансов в день. Все это время Глаша была предоставлена сама себе. Большую часть времени она проводила на верхней палубе, любуясь панорамой енисейских берегов. Пейзажи сменялись один за другим. Через каждые двести километров пароход приставал к берегу для погрузки дров. Глаше запомнились поселки Ярцево, Ворогово, Бор, Лебедь и Бахта. Особенностью их всех было расположение на высоком берегу, а на отмели у уреза воды находилось множество лодок. Напротив этих поселков пароход вставал на якорь, и на катере матросы свозили пассажиров на берег. От берега к пароходу устремлялись лодки, с которых рыбаки предлагали пассажирам копченую рыбу и черную икру.
Александр и Лиза часто гуляли по палубе. Глаша старалась держаться от них подальше. Однажды они остановились недалеко от нее, и она услышала их разговор:
– Мне страшно ехать в Польшу, если отобранные имения не вернут, где будем жить? – произнесла Лиза.
– Купим дом.
– На какие деньги?
– Заработаем в Туре, продадим дом в Идринском.
– Страшно начинать жизнь на новом месте.
– Зато тебя будут называть пани.
– Да ну тебя! – сказала Лиза и зашагала по палубе.
Перед Подкаменной Тунгуской пароходу пришлось преодолевать Осиновский порог. Узкий каньон преодолевался с большим трудом, несмотря на попутное течение. Проход узок и извилист. Два парохода разойтись не могут, и движение здесь одностороннее. Порогом пароход вошел в Осиновские щеки – коридор, образованный высокими гранитными берегами. После порога за поворотом реки возникли два острова. Первый похож на корабль. Он покрыт редким лесом с единственной сосной на вершине. Его так и называют: остров Кораблик. Следом за ним высился остров Барочка.
К вечеру показался Туруханск.
На Нижней Тунгуске
Туруханск расположился на правом высоком берегу Енисея при впадении в него Нижней Тунгуски, которая излучиной огибает город с южной стороны. С парохода виднелись дебаркадер, длинная деревянная лестница на крутой берег и крыши нескольких домов на берегу. Здесь Грудзинским предстояло сделать пересадку на пароход, идущий вверх по течению Нижней Тунгуски до Туры. Навигация большегрузных судов по реке проходила в период весеннего паводка, а в отдельные годы, при наличии обильных атмосферных осадков, длилась до осени. Со спадом воды некоторое время по реке продолжали ходить катера с небольшой осадкой. С обмелением реки навигация прекращалась. Судоходство по Нижней Тунгуске связано с большой опасностью при прохождении многочисленных порогов.
Пассажиры по деревянному трапу сошли на дебаркадер. Местные жители поспешили на берег, несколько человек столпились у кассы, которая не работала. Всем требовались билеты до Туры. Подошедший шкипер сообщил, что навигация по Нижней Тунгуске закончилась в связи с низким уровнем воды.
– Как же добраться до Туры? – спросил Александр Елисеевич. – Не зимовать же здесь до будущей навигации?
Он беспокоился, что из-за задержки приезда к месту работы может лишиться обещанной должности.
– Можно улететь гидропланом или дождаться зимника, – ответил шкипер.
Среди пассажиров оказался пожилой геолог, знающий местные условия. Он бодрым голосом произнес:
– Следуйте за мной, устроимся в общежитии и будем решать проблемы по мере их возникновения.
Все последовали за ним. Подниматься по лестнице с высокими крутыми ступенями было тяжело для десятилетней девочки. Когда Глаша поднялась на высокий берег, у нее дрожали ноги. Толпа направилась за геологом по деревянному тротуару. Тротуары подходили ко всем зданиям, стоящим по пути: столовой, магазину, почте. На струганых досках лежали крупные лохматые и ленивые собаки. Одну отец задел баулом.
– Пошла вон с дороги, тварь проклятая, – выругался он.
Она даже не огрызнулась и не отодвинулась в сторону. Многие местные жители летом собак не кормили, полагая, что они сами должны добывать себе пишу. Большинство собак успешно охотились в лесах, добывая мелких грызунов, зайчат, птенцов глухарей и тетеревов, не научившихся еще летать. Некоторые привыкли к попрошайничеству у столовых и магазинов. С наступлением холодов хозяева разыскивали своих собак, начинали кормить, а с установлением снежного покрова запрягали в нарты.
На следующий день геолог улетел в Туру гидросамолетом. Отец узнал, что в Туруханском порту стоит катер, принадлежащий Туринскому речному порту, и отправился разыскивать капитана в надежде уплыть на его катере. Нашел его в столовой в компании подвыпивших людей. Узнав у официантки, который из них капитан, подошел к их столику, извинился и, обращаясь к небритому мужчине старше среднего возраста, спросил:
– Когда пойдете в Туру?
– Тебе какое дело? – ответил вопросом на вопрос тот, подняв на собеседника мутный взор.
– Хочу с вами добраться до Туры.
– Скоро не получится, – произнес мужчина нетрезвым голосом, растягивая слова.
– Когда получится?
– Скорее всего, весной.
– Почему?
– Катер неисправный.
– Что с ним?
– Движок забарахлил. Моториста у меня нет, придется весной буксиром тащить в мастерские.
– Если я исправлю двигатель, возьмешь нас до Туры?
– Ты кто такой? Волшебник, что ли?
– Не волшебник, но в технике разбираюсь.
– Валяй на катер! Машинное отделение не закрыто.
Александр Елисеевич разобрал двигатель, проверил и протер все детали, удалил старое грязное масло. Собирая движок, он постоянно думал: «Только бы не забыть какую-нибудь деталь поставить на свое место». Протрезвевший шкипер наблюдал за его работой. Когда двигатель заработал, он удивленно произнес:
– Ну, ты и даешь! Приходи завтра к восьми утра, будем отчаливать.
Александр протер руки ветошью, смоченной соляром, и отмыл водой с каустиком. В общежитие возвращался в приподнятом настроении, предчувствуя радость попутчиков, когда они узнают о скором отъезде в Туру.
Капитан отвел катер от причала, чтобы проверить работу двигателя на ходу и сходить на заправку.
На берегу у катера собралось больше десяти человек, завербованных для работы в Эвенкии. Александр Елисеевич поднялся на катер. Ему навстречу из рубки вышел капитан и недовольным голосом произнес:
– Ты зачем толпу привел?
– Им всем надо попасть в Туру.
– Причем здесь я, на катере в кубрике всего четыре места.
– Они готовы плыть на палубе хоть стоя, хоть лежа, лишь бы только плыть.
Капитан смягчился:
– Мы поведем на буксире баржу. Занимайте «плацкартные» места.
На палубу из кубрика поднялся один из собутыльников капитана, которому тот сказал:
– Отходим.
Рывком троса катер сдвинул баржу с места, и она закачалась на спокойной глади Енисея. После второго рывка послушно последовала в его кильватере. На барже у пассажиров царило приподнятое настроение. Стояли последние дни августа. Солнце слепило глаза, но его лучи уже слабо грели. Встречный ветер приносил холодное дыхание осени, уже наступившей в Заполярье.
