Алексей Саурин - Путники
Стачечники вскоре вокзал отбили и к вечеру 13 декабря пришли на помощь к рабочим и крестьянам. Восставшим против самодержавия были переброшены боевые отряды из Екатерининских мастерских. Готовилось наступление на правительственные городские учреждения. Началась ожесточённая битва между восставшими с одной стороны и полицией, казаками и регулярными войсками с другой. Важные объекты переходили от одних к другим. Слабо вооружённые рабочие и крестьяне основным оружием пролетариата сделали вилы, лопаты и немного охотничьего оружия. Но вскоре они были подавлены, потеряв много убитыми и раненными.
После поражения восстания начались аресты вплоть до марта 1906 года. Принимаемые репрессивные меры и порой очень жестокие, всё же полностью уничтожить революционные силы не смогли. Постоянно появлялись на предприятиях и вокзалах боевые листовки с угрозами для самодержавия. Это реально влияло на людей и у многих появилось желание покинуть город, чтобы найти тихое пристанище для труда и семьи.
В 1906 году началась Столыпинская аграрная реформа, где основным направлением была передача наделённых земель в собственность крестьян, постепенное изживание сельского общества как коллективного собственника земель. Широкое кредитование крестьян, скупка помещичьих земель для перепродажи крестьянам на льготных условиях, землеустройство, позволяющее оптимизировать крестьянское хозяйство за счёт ликвидации чересполосицы. Началась великая миграция семей в период Столыпинской реформы. Особые льготы выделялись крестьянам, кто осваивал мало используемые сельскохозяйственные земли Сибири и в губерниях, где была отсталая по продуктивности земля, чем в других губерниях.
Кирилюк Иван Евдокимович долго не мог решиться как быть и чем заниматься после революционных событий. Он не был ярым сторонником самодержавия, но и не был сторонником революционных преобразований в стране. Он как казак видел, что многие семьи нищенствуют и улучшения их положения не происходит, а значит, волнений в стране не избежать и к чему всё это приведёт неизвестно. Кирилюк с кличкой «Рысь» хотел видеть страну в стабильности, чтобы семья была в достатке и в спокойствии. Его образование и разум позволяли делать правильные выводы. После широкой огласки Столыпинских реформ Кирилюк оказался в Казахстане. Так началась новая жизнь Кирилюка в далёких степях Казахстана.
Казахстанские степи переселенцев встречали суровыми ветрами, морозными зимами, а летом – знойной жарой. Природные явления как будто предупреждали переселенцев, что сладкой жизни не быть. Лето прошло быстро, и недостроенный домик Кирилюка был непригоден для зимовки, хорошо, что вырытую в спешном порядке землянку не забросили, и теперь она стала снова жильём для зимовки. Иван Евдокимович работал день и ночь, ему не хватало немного времени, чтобы завершить строительство. Как-то жена сказала:
– Зря я колебалась ехать или нет в Казахстан, по-моему, здесь можно жить.
Среди переселенцев он быстро освоился и его стали часто приглашать, чтобы услышать от него совет по строительству и по болезням скотины. В своё время он закончил курсы ветеринаров. И эти курсы позволили ему занять достойное место в селе. Авторитет рос по конкретным делам, он помогал людям сохранять от болезней кормилицу корову, свиней и овец. Люди за оказанную помощь платили, кто чем мог. Он не требовал платы, но люди осознавали: ветеринар бесплатно на постоянной основе не может работать, да ещё неизвестно сколько раз можно обращаться за помощью. В течение небольшого времени, за счёт своего трудолюбия, скопили небольшие деньги и на второй год небольшой домик был готов для жилья. С гордостью он жене сказал:
– Ну вот, моя Пелагея, дом готов, теперь за малым: обзавестись детьми, скотиной и будем радоваться и благодарить Бога за то, что нам помогает.
Пелагея стеснялась сказать мужу, что она беременна. Иван Евдокимович сам догадывался, что жена в положении и добавил:
– Даст Бог нам сына, чтобы был помощником.
Пелагея перекрестилась и добавила:
– Помощник или помощница, зимой кто-то будет.
Она ещё раз перекрестилась и пошла заниматься домашними делами. Через год в семье Кирилюка произошли большие перемены. Пелагея Ерофеевна родила дочь Марфу Ивановну и вскоре ещё одну дочь Наташу. Затеяли строительство нового большого дома, предложили работать у знатного помещика приказчиком. Всё складывалось для семьи неплохо. Это заслуга за уважение людей и трудолюбие. Полученные знания в Запорожье двигали его по работе, и это позволяло строить дом и содержать в нем достаток. Иван Евдокимович от работы у помещика успевал развивать и своё подсобное хозяйство, и надо отметить не безуспешно. Широкая душа и рабочая хватка позволяли строить дом, родить кроме дочерей и сыновей Максима и Дмитрия и содержать подсобное хозяйство.
За помощь в лечении кормилицы, так называли корову в подворье, люди старались помогать им во всем. Корова – единственный источник спасения от голода. Урожаи не всегда были от засух и других природных явлений. И тогда у семьи единственное спасение от голодной смерти – это в подворье коровушка. От неё ждали молочка перед отёлом как водицы в степи путник. Неделя-другая не произойдёт отел, семья может непоправимо пострадать от голодной смерти.
В первую очередь страдали дети. Опухшие от голода, слабым голосом просили покушать. Сил кричать у них не было. К сожалению, смертность у детей была неимоверно высока. Не было семей в то время, чтобы не имели детских могил. Да и среди взрослых смертность тоже была на очень высоком уровне. Пятидесятилетний человек считался древним стариком. Такая была реальная жизнь в стране.
Но были и удачные годы в земледелии, и осталось в памяти и по статистике, как отправные точки высокого показателя по урожайности. Один из таких периодов – это 1913 год – он войдёт в историю по урожайности и по подъёму сельскохозяйственной экономики. До сегодняшнего дня историки и экономисты возвращаются к показателям того года.
1913 год в семью Кирилюка принёс неплохие доходы. Хорошо поощрил за бескорыстную работу помещик, и своё подсобное хозяйство пополнилось двумя тёлками. Две коровы и две тёлки иметь в то время было хорошим, крепким показателем зажиточной семьи. Ещё в подворье были два поросёнка, что дает возможность зимой иметь сало и на праздники свинину.
Всё достигнутое было перечёркнуто очередной нестабильностью в стране. Началась империалистическая война, которая превратила экономику не только государства, но и частных людей в труху. Начались великие потрясения людей. Только улеглись революционные страсти, люди стали ощущать экономические перемены, как снова оказались один на один со своими проблемами. Быть или не быть, а если точнее, жить или умереть с голоду.
Начались самые тяжёлые дни, связанные с войной. Особенно плохо было тем переселенцам, кто приехал по Столыпинской реформе позже других или перед началом войны. Семьи не успели обзавестись жильём и скотиной. Выделенные земельные паи обрабатывать не успевали, люди просили помощи. Семьи жили в землянках, подвергая детей, стариков мукам.
Кирилюк оказался человеком, который протягивал руки помощи просящим и тем, кто не мог идти просить из-за скромности. Он видел и понимал, что если людям не оказывать помощь, может разразиться война между людьми, и ничего хорошего в гневе не жди. Пелагея Ерофеевна публично и тайком делилась молоком с соседями. Она, как мать, видела голодных детей у соседей и готова была отдать последнее, чтобы не было слёз и смерти детей. Но всех голодных накормить семья Кирилюк была не в состоянии.
Люди сталкивались между собой и с возмущением клеймили позором самодержавие за развал экономики. Подогревая антицарские высказывания листовками, страну вели к революционным преобразованиям. Это ощущалось не только в городе, но и в сельской местности. Крестьяне колебались в идеях революции, но нищета и голод подталкивали к замыслу свержения царя. Тем более в листовках часто напоминали о передаче земель крестьянам.
Казалось, только что произошли Столыпинские реформы, разрешена передача земель желающим крестьянам, и снова те же лозунги. Реформа, провозглашаемая с 1906 года, не везде проходила гладко. Местные помещики тормозили её и выделяли земли крестьянам с худшей почвой, урожайность там была гораздо ниже, а затраты по выращиванию большие. Многие стали отказываться от земель, что вызывало в людях недоверие к политике царя. И это послужило причиной идти за идеями революционеров.
Многодетная семья Кирилюка Ивана (дочери Марфа, Наташа, Глаша, сыновья Максим и Дмитрий) революционные идеи близко не восприняла, но ощущала, что царскому режиму вряд ли удастся справиться с настроем людей на преобразования. Семья его оказалась между двумя огнями. С одной стороны – близкие ему по духу зажиточные семьи и помещики, с другой – обездоленные крестьяне, живущие в нищете и в голоде. Найти золотую серединку ему не удавалось.
