Наталья Горская - Дендрофобия
– По статистике, россияне практически всё, что зарабатывают, тратят на еду.
– Это один из основных признаков нищеты. Мы крайне бедная нация. У нас даже в праздники принято прежде всего насыщаться, некоторые кроме обжорства никак по-другому не умеют ничего «праздновать». Люди собираются и начинают есть без остановки, тяжело сопят и смотрят друг на друга, кто как ест: «А ты чего так мало ешь? Почему третью тарелку студня не доел? Попробуй ещё вот это!». Поклонение еде почти первобытное, словно только ради её поглощения и ждали праздника. Потом идут по врачам, жаловаться: там болит, тут ломит. А как не болеть, если все выходные жрут и почти не двигаются? Денег нет, в стране кризис, но влезут в какие угодно долги, чтобы стол ломился от жратвы, чтобы «усё как у людёв». Когда я ещё учился, преподавали какую-то белиберду из Политэкономии и Научного Коммунизма, которые сейчас никому нафиг не нужны. Студенты в массе своей ничего не понимали в этом предмете, а тупо зубрили и сдавали только зачёта ради. Я зубрить не любил, поэтому отловил профессора после лекции и спросил, как это пересказать человеческим языком. Для чего это вообще придумано? Неужели, Маркс всё замутил, чтобы студентам жизнь усложнять? Цель-то какая у этой науки? Профессор сначала сам не знал, как перевести основные вехи экономики на понятный язык. Ну, это ведение народного или любого другого хозяйства таким путём, чтобы удовлетворить все разумные и насущные потребности участников данного хозяйства. Но не абы как, а применяя бережное отношение к ресурсам и окружающей среде, а также к человеку труда. Человек, способный трудиться и обладающий профессией – это тоже очень ценный ресурс. Разбазаривание и уничтожение данного ресурса должно преследоваться по закону. И вот это бережное отношение велит не уничтожать природу, потому что лес выгодно вырубить и продать, а улучшать и приумножать. Не уничтожать человека изнурительным трудом, заменяя новым рабом, а образовывать и освобождать его от вредных и бесполезных занятий. Что такое труд? Это действия, направленные на удовлетворение разумных потребностей человека, применяя разум и достижения науки и техники. Всё, что есть на Земле, создано природой или трудом человека. Природа и человек не соперники, а сотрудники, во как! То, что у нас рабочий человек обречён на нищету и болезни – это не экономика, а чёрт знает, что.
– Так и сказал?
– Именно так. Я его спросил: а как определить бедность? Он сказал: это когда сжирается всё, что добывается. Это уровень пещерного общества. Потом человечество умнеет, взрослеет и начинает понимать, что нельзя так тупо существовать: сожрал, высрал, пошёл ещё жратвы раздобыл, снова сожрал, снова… И так далее всю жизнь. ВСЮ жизнь! Разумному человеку уже неинтересно так «жить», поэтому он начинает планировать доходы, расходы, пересматривает потребности, учится делать какие-то запасы и не только продуктовые. Самое главное, можно сказать, революционное изменение в повадках человека: он перестаёт прожирать всё, что добыл. Он начинает обрабатывать землю и строить жилища, то есть окончательно выбирается из пещер. Он учится вкладывать ресурсы в обустройство жизни, начинает облагораживать грубую реальность, непригодную для жизни. Дальше – больше: человек начинает делиться с другими людьми сбережениями, если они не могут или не хотят «вылезать из пещер». Это нужно для баланса общества, которое распадается, если разница в доходах слишком велика. Появляются налоги и банки, а с ними и само государство. Появляется его величество капитал, ради которого, собственно, и придуманы все экономические и даже математические науки. Человек учится его создавать и преумножать. И тут есть два пути. Социалисты считали, что человеку надо больше платить, чтобы было, что откладывать. Практика показала, сколько нищему ни дай – он всё прожрёт. Вся проблема в психологии человека. Гражданин, наделённый нищенской психологией, способен прожрать абсолютно любые деньги. Есть ещё один путь, более жёсткий, но зато управляемый самим человеком, когда он сознательно выделяет из своих доходов определённый процент, как бы мало ни зарабатывал. Это работает, но только у людей с железной личной дисциплиной, которая русским людям по определению не свойственна, хотя на Западе по такому методу людям удаётся разбогатеть. Я его спросил, сколько тратят на еду богатые люди. Он сказал, что тут возможны вариации, но принято считать, что богатый человек на еду, одежду, мыло, зубной порошок и прочие предметы первой необходимости тратит всего десятую часть своих доходов. Я спросил, кто ж мы тогда, если у нас вся зарплата всегда уходит на «предметы первой необходимости»? Он руками развёл: науке это не известно.
– Ха-ха-ха! Ничего себе! А куда же ещё тратить деньги?
– На себя. На своё развитие, образование, на грядущую старость, на охрану окружающей среды, на развитие общества. Природа капитала очень интересна, она вынуждает вкладываться в общество, потому что богатому рано или поздно надоедает жить среди оборванцев. Как это происходит? Капиталист, пресытившись богатством, хочет видеть вокруг себя не заискивающих перед ним нищих рабов, которые в случае чего воткнут ему нож в спину, не ветхие хибары, посреди которых торчит его дворец, не безграмотных пьяниц, среди которых буду жить его хорошо образованные дети. Богатому человеку очень тяжело жить среди нищих – мир капитала это давно понял. Он понял, что от основной массы населения, которое живёт бедно, в элитные посёлки не спрячешься, как это делает современная российская знать. Капиталу скучно щеголять богатством перед теми, у кого вообще ничего нет, чем опять-таки грешат многие русские богачи. Капитал пришёл к выводу, что надо все слои общества постепенно привести к приемлемому уровню, иначе распадётся и общество, и само государство, и капиталу тоже мало не покажется. Люди с разным уровнем доходов перестают понимать друг друга, как иностранцы. Но если иностранцам можно дать переводчика, то между бедным и богатым диалог невозможен даже с переводом. Именно поэтому раньше ошибочно считалось, что социалистическая революция необходима. Но двадцатый век показал, что многие капиталистические страны перешли к социализму без всяких кровопролитий. Россия же, где революция случилась, зашла куда-то не туда, затратив кучу ресурсов на истребление собственного населения и гонку вооружений, которая ей так и не понадобилась. Теперь у нас и не капитализм, и не социализм.
– На феодализм больше похоже.
– Согласен. И по повадкам сейчас богатый русич больше похож на барина-самодура, а не капиталиста. Капитал тупо проматывается, фактически смывается в унитаз. Среди предпринимателей один из тысячи соображает, чем он занимается, понимает смысл своего предприятия. Остальным без разницы, что перепродавать: алюминий, лес или трусы. Настоящих толковых предпринимателей всегда мало. Вот здесь Леонтьев – единственный из всех, пожалуй, кто обладает предпринимательской жилкой. Он один даёт третью часть городского дохода. До него допёрло в какой-то момент, что наша земля и строительные материалы бьют мировые рекорды дороговизны совершенно безосновательно. Те халупы, в которые у нас всё население распихано, не стоит тех денег, которые с народа за них дерут. Они отвратительно сделаны из самых отвратительных и дешёвых материалов. Земля у нас тоже ничего не стоит. Заоблачные цены на землю оправданы только там, где много желающих на этой земле жить. На нашей земле никто жить не хочет – бегут отсюда так, что целые дома в пригодном для жизни состоянии бросают. Видели, наверно, сколько здесь домов брошено?
– В России такая картина везде. Кроме Москвы и Подмосковья.
– На такую землю надо сбрасывать цену, чтобы её хоть как-то худо-бедно заселить. Но у нас в Администрации сидят идиоты, которые на пустующие уже десять лет участки выставляют ценники с шестью нулями, чтобы их ещё двадцать лет никто купить не мог. Потому что у населения на конце зарплаты только два нуля. Нет у населения денег, нет! Нет сбережений – сгорели все сбережения, у кого были, инфляция сожрала, денежные реформы доели. Никак до нашей власти не допрёт, что они правят в стране с бедным населением. А Леонтьев этот придумал строить много и дёшево, потому что материалы все рядом. И материалы высокого качества – натуральный камень, настоящая древесина. Стекольный комбинат тут недалеко есть, карьеры с глиной и песком – ничего не надо привозить за тридевять земель, тратиться на дорогу и доставку. Выстроил целую улицу, сумел привлечь покупателей, потому что не заламывал цену. Никто уже не помнит, как эту улицу раньше называли, но в народе зовут Второй Леонтьевской. Здесь плохая почва для садоводства и огородов, северная, каменистая, больше глина, а не земля. Он и эту проблему решил: забрал навоз у местных совхозов, в котором те тонули. Ил взял в прудах и озёрах, торф на болотах, где раньше было много разработок. Рассчитал всё, отладил, и пошли у него обороты, что живи – не тужи. Не рассчитал только, что живёт в стране, где не любят такие обороты.
