Анна Джейн - Игра с огнем
– Отлично. Если будут какие-то проблемы, обращайся ко мне.
– Заметано.
– И не обижай свою Викторию, ладно? – напоследок попросил Смерч Диму. – Я понимаю, что она сама заинтересована в ваших отношениях и что тебе нравится Маша, но постарайся не делать ей больно. Эти девчонки такие ранимые.
– А про Машу откуда знаешь? Нашептал кто? – будничным тоном поинтересовался Дима. Длинный беловолосый друг Смерча, похожий на девчонку и стоящий в паре метров от них, внимательно посмотрел на него, с сочувствием.
«Да пошел ты», – мысленно послал его за это Дима. Сочувствие ему было не нужно.
– Сам понимаю, – задумчиво отозвался Дэн.
– Раз понимаешь, тогда заткнись, и не будем об этом говорить, – свел брови к переносице одногруппник Чипа.
– Как скажешь, – поднял руки вверх его собеседник.
Тогда Смерчинский уехал вместе со своим белобрысым другом, оставив Чащина наедине со своими заботами и думами.
Димка засунул яркие билеты обратно. И почему он, кретин, попал в такую нелепую ситуацию?
Машки все не было. Англичанки, впрочем, тоже.
«Вот я дурак», – подумал парень с сожалением.
А ведь Бурундучок была права – он пытался сделать так, чтобы девушка рассердилась и выплеснула свой гнев на него, а не на Ольгу Князеву. За годы совместного обучения он выучил Машкин характер и знал, что когда ее что-либо злило, она была похожа на порох, готовый взорваться от любого источника огня, то есть по любому поводу. Выплеснув эмоции, она на время становилась спокойной. Не зря она напоминала ему огонь. Вернее, ласковый огонек ночного костра, трещавшего в лесу, под темно-синим небом и звездами.
А еще потому, что он точно знал, зачем вдруг Ольга Князева решила начать копировать свою одногруппницу, к которой всегда относилась с самым обычным безразличием. А сказать об этой причине Димка Марии не мог, хотя и очень хотел. Трудно что-то недоговаривать близкому человеку и видеть, как он мучается.
А еще труднее в это же время иногда быть с одной, нелюбимой, но испытывающей к нему искренние чувства, а любить совершенно другую, равнодушную. Эту глупую и ничего не замечающую Машку.
Я притащила «Спрайт» Димке, отстояв бесконечную очередь в буфете. Он, кажется, обрадовался напитку, а может быть, обрадовался мне, но не успел сделать и пары глотков под моим немигающим взглядом провинившегося котэ, нашкодившего в ботинки, как нелегкая принесла нашу преподавательницу по английскому. Она поздоровалась со студентами, явно пребывая не в духе, зашла в аудиторию первой и кивнула нам, чтобы и мы входили. Я, настороженно глядя то на нее, то на Чащина, у которого была наша палочка-выручалочка, вернее, билеты, уселась на самую последнюю парту. Димка взял букет цветов у девчонок, на который мы складывались недавно, и, улыбаясь, как Леонардо ди Каприо в лучшие годы, подошел к преподавательнице.
– Что это? – хмуро взглянула на него англичанка сквозь нацепленные на нос очки, доставая из сумки ведомости и какие-то еще бумаги.
– Это вам, – проговорил Дима. – Чтобы перед экзаменом вам настроение поднять.
– Чтоб вы стали добрее, – выкрикнул кто-то из ребят.
– Чтобы оценки нам хорошие поставили! – добавил кто-то еще.
Взгляд преподавательницы, которым она окинула аудиторию, явно говорил: «Не дождетесь», – но женщина только промолчала, улыбнувшись краешком накрашенных яркой бордовой помадой губ. Кажется, она предвкушала пересдачу восьмидесяти процентов студентов своей группы.
«Страшно-то как», – нацарапали гвоздем по стеклу головастики.
– Так, убираем все с парт, все, кроме зачеток. – Велели нам. – И словарей. Надеюсь, вы помните, что я их вам разрешила приносить еще на консультации. И сейчас я вам… А это что еще? – недовольным голосом спросила она, узрев рядом с букетом билеты на мюзикл. – Чащин, это ты забыл?
– Что я забыл?
– Вот это, – помахала билетами англичанка. Она явно была раздражена.
– He-а, это не я забыл. Это тоже вам для настроения, – отвечал Димка. – Вдруг вам скучно будет, и вы сходите на мюзикл, чтобы повеселиться.
Одногруппники с удивлением глянули в его сторону.
– Чащин, что за глупости? Ты что, не готов к экзамену? – прямо спросила Королёва.
Естественно, он был не готов, да и я тоже!
– Ну что вы, – потупил взгляд парень, – конечно же я готовился всю неделю.
– Вот сейчас и проверим, как ты готовился, – сказала преподавательница с довольным взглядом и все же более внимательно посмотрела на то, что ей преподнес Чащин.
– «Разгневанный царь»? – Широко распахнула глаза за стеклами очков преподавательница. – Партер? Первый ряд? Сегодня в семь?
Кажется, она была удивлена, так же, как бывают удивлены коллекционеры, которым кто-то совершенно случайно безвозмездно подарил редкую штуку для их коллекции.
– Это мне? – почти с придыханием спросила театроманка.
– Вам. – И Чащин опять улыбнулся, подмигнув мне.
– Дима, идите на место, – слабым голосом сказала преподавательница, почему-то назвав Чащина на «вы».
– А это… вы… нам не хотели бы… – начал было он.
– Дима, огромное спасибо за такой подарок, но я попросила бы тебя сесть на свое место. У нас, как-никак, экзамен, – взяла себя в руки женщина. – Надеюсь, вы все к нему готовы, потому что на пересдаче я на балл оценку снижаю. – Она все еще глядела на билеты, но сумела взять себя в руки.
Я похолодела. Не прокатило?!
Димка, пожав плечами, сел передо мной, загораживая спиной. Блин, да что такое?
– Не получилось? – повернулся он ко мне.
Темные глаза парня были обеспокоены, а мои, кажется, напуганы. Привет, пересдача! Я, наверное, теперь точно не попаду на свадьбу собственного братца…
– Ты ведь не готова, Бурундукова? – прошептал Димка, пока англичанка лично каждому раздавала задания. Экзамен должен был состоять из двух частей: письменной, заключающейся в решении длинного теста и ответа на теоретический вопрос по грамматике, и устной, то есть в пересказе одной из тем по искусствоведению, которые по идее мы должны были выучить дома.
– Очень плохо. С грамматикой напряг, только с темами более-менее…
«Нам хана», – сжались головастики, и я обхватила голову руками. Неужели план гениального Смерчинского оказался провальным? Лучше бы мы с Димкой купили этой англичанке коньяк и шоколад. Нет, лучше бы я училась прилично в течение всех этих трех лет! А она ведь честно предупреждала меня, что экзамен сдавать будет ох как непросто! А я… Ну, это же я, тупица Бурундукова!
– Ну, я тоже. Пока я перед тобой сижу, можешь попытаться списать, закрою, – сказал мне в это время Чащин и, подумав, протянул мне свой мобильный со словами: – У меня есть встроенный словарь. И, если что, сможешь в Инет зайти. Держи.
Я помотала головой, и мне показалось, что в его взгляде я вновь увидела знакомые искры. Димка – человек-искра! И чего только в стрессовой ситуации в голову не приблудится…
«А мы любим фейерверки…» – задумчиво сообщили мне головастики.
– Сам пользуйся. Я на пересдачу. И не надо быть со мной таким добрым.
– С тобой добрым не будешь, – проворчал Дмитрий, – то на том свете это за грех зачтут. А я все-таки лелею надежду попасть в рай.
«А мы лелеяли надежду попасть хотя бы на свадьбу собственного брата», – высказал свое мнение тот самый смелый и нагловатый головастик, что писал дружественное письмо обитателям головы Смерча на озере.
– Сам списывай, – прошептала я Димке.
Нам раздали задания, и я с видом святой мученицы посмотрела на него. Зря только Смерчик на билеты потратился.
– «Разгневанный царь», надо же… Премьера… А вы знаете, – обвела вдруг нас медленным и слегка обалделым взглядом англичанка, вернувшись на свое место, – я тут подумала… Мы же три года вместе, с первого курса, и я вас всех как облупленных знаю… то есть, конечно, хочу сказать, знаю уровень каждого из вас. Я тут подумала, а не поставить ли мне вам автоматы?
Студенты зашумели, как советский пылесос шестидесятого года выпуска, и гул этот нельзя было назвать печальным. Скорее, дико радостным. У меня у самой вдруг за спиной выросли крылья надежды, напоминающие собой смесь крыльев орлиных и ангельских.
– Поставьте!! – мигом сориентировались студенты самой слабой группы по английскому языку на всем потоке. У них вдруг появилась надежда на безболезненное проведение экзамена, к которому они были очень и очень плохо готовы.
– Да, думаю, поставлю, – медленно, удивляясь сама себе, кивнула Королёва. – В самом деле, я же знаю, на какую оценку каждый из вас английский знает, – она посмотрела в нашу с Димкой сторону, – или не знает.
– А это Бурундукова билеты доставала, – не нашел ничего лучшего, чем крикнуть англичанке Чащин. Я ткнула ему в спину кулаком. – Она через каких-то знакомых за ними неделю охотилась!
– Надо же, – удивилась преподавательница. – Спасибо, очень приятно. Я даже не ожидала, право. Ладно, с автоматическими оценками все согласны?
