Сергей Дроздов - Правдивые байки воинов ПВО
Когда стало очевидно, что с этим «шипом» покончено, его по-быстрому «рассувенирили». Якорь и цепь украсили площадку перед казармой, а в офицерских квартирах на стенах разместились спасательные круги и штурвалы. У меня до сих пор дома украшает прихожую штурвальное колесо. Теперь уже, как воспоминание.
В основном наши морские путешествия проходили без особых эксцессов. Могли, конечно, и в штормец попасть, могли по тёмному времени заблудиться, на мелях, бывало, сидели, но, при соблюдении ряда непреложных правил, рейсы на больших катерах трудностей не представляли. Сложнее было с переездами на маленьких катерочках, на моторных лодках.
Все эти «Казанки» и «Прогрессы», даже крылатая «Обь» или респектабельная «Сарепта» безопасности не гарантировали. Весь парк отечественного «маломера» производился для плавания по рекам и небольшим озёрам.
Морская прогулка на таких судёнышках могла закончиться неожиданно быстро и весьма плачевно.
Существовал ещё способ добраться до острова. Воинское братство и настоящая дружба связывали нас с морскими пограничниками. Их катера несли службу в акватории порта, а ещё была у них позиция недалеко от нас, у приемного буя. Мы их угощали своим вкуснейшим свежевыпеченным хлебом, давали грибов, ягод, рыбки, а они частенько подбрасывали нас в город или обратно. Нормальные хорошие отношения!
Северная природа запомнилась своей неброской суровой красотой. А бывали и роскошные в разгар короткого лета дни, просто поражающие буйством красок, когда синева неба и воды сливаются на неразличимой линии горизонта, солнечные блики слепят глаза и золотятся песчаные отмели маленьких островков. Однажды почти вплотную к нашему борту всплыла громадная белуха, какое-то время провожала нас, а затем довольно приветливо отсалютовала нам хвостом. Видите? Не только одни неприятности сопровождали нас в наших странствиях.
На поездках по «жидкому» морю я подробно остановился для контраста с рассказом о езде по морю «твёрдому». «Твердело» оно, как правило, уже в ноябре, но из-за частых приливов и отливов дорогу можно было проложить только через месяц.
Первыми начинали ездить рыбаки из приморских деревень на санях, на «Буранах» и ещё на таком средстве передвижения под названием «Кенгуру». На мотоцикле устанавливалась задняя ось, надевались колёса из тракторных камер, спереди укреплялась лыжа. Это самое простое устройство «Кенгуру». Правда похоже на австралийского жителя?
Были механизмы покрупнее и посложней – 2-х и 3-хосные, иные – с кабинками. По льду, по насту неслись они с невообразимой резвостью. Примечательно то, что залететь в полынью на них было не опасно – камеры создавали хорошую плавучесть. Всеми перечисленными видами транспорта мне довелось воспользоваться не по одному разу, но самыми захватывающими были «ралли» именно на этих самоделках. Надутые до звона и обмотанные изолентой баллоны на неровностях подбрасывали так, что не знаешь за что покрепче ухватиться. Так и скачешь от тороса до тороса.
Одно слово – кенгуру!
Автомобильная трасса начинала работать с января. Вот уж на ней попыхтеть приходилось. Бывали счастливые времена, когда стояли бесснежные морозные деньки. Тогда по льду свистели, как по взлётной полосе. До материка за какой-то час с небольшим добирались. Тогда в командировки, на всякие совещания, согласования, занятия, соревнования все ездили с удовольствием и охотой. Но чаще дорога была другой и запомнилась она застругами и рытвинами, торосами до 2-х метров, рыхлым или мокрым (один дьявол!) снегом, настом, острым, как битое стекло, сидящими на мостах машинами, откапыванием, толканием-раскачиванием, буксировкой и прочими «прелестями» зимней дороги. Это хорошо в лесу, на какой-нибудь лежнёвке застрять. Там хворосту, лапника навалить можно под колёса. Или дождаться кого, кто мимо ехать будет. А на море чего ты под колёса кинешь, кого дождёшься?
Как-то один умник, начитавшийся героических книжек, спросил, отчего, дескать, мы шинели не догадывались под колёса подкладывать.
Ты – говорю – фронтовую полуторку с гружённым ЗиЛом не сравнивай. Ему что шинель, что платочек носовой – зажуёт и отбросит. Да и посмотрел бы я на тебя при минус 30, на ветру и без шинели.
На этой дороге нас могла ждать ещё засада в виде промоин, появляющихся на мелководье, и полыней, которые появлялись вообще не понятно почему. Прикрытые тонкой плёнкой и занесённые снегом, они становились заметными, только когда в них окажешься.
Ну и самое неслабое впечатление оставила о себе трасса, залитая водой. Правильней сказать, водой покрывалось всё пространство до горизонта. В марте-апреле снежный покров на льду таял и вода полуметровым слоем заливала всё вокруг. При этом лёд оставался толстым и прочным, так что машины при необходимости мы отправляли без сомнений. Но зрелище, я скажу, не для слабонервных.
Льда под слоем воды не видно, и тревожное ожидание, что сейчас автомобиль перестанет изображать из себя пароход, а отправится прямиком на дно, присутствовало постоянно.
Поэтому езда с открытыми дверцами и стоя на подножках была привычным аттракционом. И очень запоминающимся. Моей жене, например, лет двадцать потом ещё снились эти поездочки.
К середине апреля лёд разламывало, он разрыхлялся, трескался и вода исчезала. Это был сигнал, что шутки кончились, с поездками пора заканчивать. До лета всякое сообщение прекращалось.
Приходилось ходить и пешком (50 км, какие пустяки!) и ездить в санях, коченея от холода. Но рассказать хотелось ещё вот о чём.
Думаете мы только корабли топить умели? Машины тоже!
Ехал как-то Коля Енко старшим машины, вёз на остров с десяток бойцов. Была середина зимы, дорога вполне приличная. А тут Белое море сыграло ещё одну шутку. Про частые приливы и отливы я уже упоминал. Так вот в силу этого в определённых местах образовывалось два ледяных покрова – по уровням большой воды и малой. Никогда б о таком не знали, если бы Колина машина не ушла под лёд. Не пугайтесь, не сразу.
Машина не танк, тонет не сразу, но клювом щёлкать не рекомендуется. Ребята и не прощёлкали, выскочили резво, ног не замочив. Снарядили экспедицию вытаскивать утопленницу. Повезли доски, брёвна, тросы…. Думаю, объяснять не надо, что всё равно ничего не получилось, зато впечатление осталось.
Оказалось, что наша «хозяйка» ухнула под верхний слой льда и встала на нижний. Во время отлива можно было спуститься вниз. Картина непередаваемая!
Сверху из пролома солнце освещает грузовик, который стоит между причудливых столбов и изогнутых стен. Всё это, скруглённое и перекрученное, теряется в зеленовато-сером сумраке, повсюду капает и журчит вода, сплошное потрескивание, шуршание, шлепки.
Зрелище фантастическое и совершенно нереальное. Фотоаппаратов мы с собой не носили, да и тогдашней техникой навряд ли можно было б это заснять, так что поверьте на слово.
Стало ясно, что после морской воды машину уже не восстановить, всё, что можно было, с неё сняли и оставили до лета – никуда уже не денется. После ледохода выяснилось, что «хозяйка» оказалась на мелководье, и во время отлива картина была не менее удивительной. Посреди водной глади, погрузив колёса, крылья и раму, стоит армейский неубиваемый 157-й, как будто ему здесь и место. Проплывающий мимо гражданский люд только дивился способностям военных неожиданно оказываться в любой точке Земного шара, на любой технике, даже для этого не предназначенной.
Потом было ещё одно представление. В Советской Армии можно было раскурочить любой агрегат. Главным после данной процедуры было представить результаты этой работы, той или иной степени сложности, авторитетной комиссии, которая составит соответствующий акт. Тарантас надо было вытаскивать с необычной стоянки. Автомобили по морю ездить не должны, по морю ходят пароходы. Не вопрос, исправим! После недолгих переговоров, рассмотрев аргумент в виде банки спирта, капитан буксира приступил к расчистке акватории. Завели трос толщиной с хорошее бревно, зацепили, потянули.
Выглядело так. По фарватеру прёт здоровенный морской спасатель, за ним тилипается крохотная, как коробочка, наша «хозяйка». Нырнёт, пробежится сколько-то, потом выскакивает пробкой, чтоб рассказать, чего там увидела. Расскажет и – снова вниз, за новыми впечатлениями.
Вот такие «картинки с выставки». То машинами корабль таскаем по суше, то – кораблём машину по морю.
Всякие чудеса не у одних нас происходили. Мирное население тоже старалось не отставать в создании ситуаций, становившимися потом анекдотами для всей округи. Такой был случай.
