Олег Ершов - Катунь Коварная
Мишка послушно щелкнул тумблер рации и прибавил звук. Горин хотел, что-то сказать, но из динамика донесся знакомый голос диспетчера.
– Первый, первый! Ответьте центральной!
– Да, Люба! Слушаю тебя! Горин Говорит! – Горин взял микрофон и привычно ответил.
– Алексей Петрович! Доброе утро.
– Доброе утро, Люба! – Перелистывая сводку, ответил Горин.
– Алексей Петрович! У нас важное сообщение из центра. – Люба поменяла тон, и почувствовалось, как она улыбнулась при разговоре.
– Что там случилось? – Спросил Горин.
– Внимание! Читаю телеграмму! За высокие показатели, доярке Госплемзавода «Катунь», Коммунисту Мироновой, присвоено звание «Героя Социалистического Труда» и Ордена Ленина. Ура, Алексей Петрович! – Диспетчер Люба громко закричала в микрофон.
– Вот это новость! – Обрадовался Горин. – А я-то думаю, чего столько снега навалило? Спасибо, Люба! Я на четвертой, сейчас сам поздравлю ее лично! Конец связи! – Горин заметно повеселел и повесил трубку на рацию.
Горин приехал на ферму, когда уже заканчивалась дойка. Доярки умело складывали свои доильные аппараты и шли в раздевалку. На пороге в кабинет управляющего Горина встретил Петриков. Он уже шел на выход, когда дверь кабинета открылась, и в нее зашел Горин.
– Ну, здравствуй, Виктор Андреевич! – Горин подошел к остолбеневшему Петрикову и протянул руку. Петриков никак не ожидал сегодня так рано утром встретить у себя в кабинете директора Совхоза. Он, как обычно, после утренней дойки лично сам составлял и вел журнал сдачи молока. А после того, как он придумал свой хитрый план, то вообще никого к этому делу не допускал. Он старался записывать в журнал сразу такие цифры, какие ему были удобны. Только общая цифра по сдачи молока оставалась неизменной. Да и то в последнее время, он начинал приписывать и в итоговую цифру некоторые цифры. Для начала незначительные, чтобы они сильно не разнились с цифрами молокозавода, когда привозили отчеты оттуда по сдаче молока Государству. Теперь, хоть он сильно боялся за себя и очень переживал, но все равно продолжал делать так, как уже давно придумал. Теперь он сам поверил в свою схему и ему чудилось, что так оно и было. Что всегда так делалось, а он просто делал это исключительно честно. Завидев вошедшего Горина, Петриков очень испугался и сразу сел на свое место и убрал со стола секретный журнал.
– Здравствуй, Алексей Петрович! – Петриков Виновато улыбнулся.
– Ну, чем порадуете, Виктор Андреевич? – Горин устало присел на стоящий деревянный стул.
– Дык, а чем же вас порадовать? – Зачастил Петриков, пытаясь понять, с какой целью приехал директор. – У нас всегда все в полном порядке! И цифры все сходятся, а план мы каждый день, хоть на полстакана, но перевыполняем! – Петриков сразу начал рапортовать.
– Да знаю я, знаю! – Улыбнулся Горин. – А я вот вас приехал порадовать с хорошей новостью! Давай-ка, собери всех, проведем молнию! А Миронова-то здесь? – Поинтересовался Горин.
Петриков понял, что Горин что-то хочет сказать, быстро встал и, открыв дверь, громко крикнул:
– Антонина! А ну давай собери всех на собрание!
– Сейчас, Алексей Петрович, все соберутся. – Петриков не успел сказать, как в кабинет потянулись доярки и скотники. Они уже переоделись и, хотели было идти к автобусу, но Антонина упредила их и они пошли в кабинет.
Завидев директора Совхоза, они быстро расселись по стульям и гулко начали перешептываться. Горин не стал долго ждать и сразу приступил к главному.
– Здравствуйте, товарищи! – Для начала он поздоровался с вошедшими рабочими.
– Зрасьте! – Невпопад поздоровались присутствующие, продолжая гудеть как пчелы в улье.
– Товарищи! – Начал Горин. – Сегодня утром я получил телефонограмму. В ней говорится, что наша доярка, Анастасия Миронова, удостоена почетного звания «Героя Социалистического Труда»! И я хочу от всей души поздравить ее с этой высокой наградой. И пожелать ей дальнейших успехов в работе, и в личной жизни. Где ты, Миронова, выйди сюда, я пожму тебе руку. Это самая высокая награда нашего Государства!
Настя Миронова совершенно не ожидала услышать такую речь сегодня от директора Горина. Она думала, что все ее заслуги давно закончились и скоро улягутся все ненужные разговоры. А тут на тебе, судьба преподнесла ей еще один громкий подарок. Правда она не очень разделяла эти награды. И какой орден главнее, она не понимала. Но она все же вышла и поблагодарила Горина за высокое доверие и самую высокую награду. Она также не забыла поблагодарить всю бригаду за хорошую работу. Только вот не сказала ни одного слова в адрес управляющего Петрикова, который услышал об этой новости и ждал, когда же Горин скажет, что ему тоже присудили такую же награду, и он обязательно поедет в Москву за этой долгожданной заслугой. Но этого не последовало, а Горин сказал, что орден Мироновой, как и положено, будут вручать в Кремле. А после этого он всех поблагодарил и уехал по своим делам. Народ еще долго поздравлял Миронову, но все же тоже все уехали на автобусе с хорошим настроением. Настя поняла, что Виктор очень злится на нее и осталась с ним в кабинете, как делала раньше. Теперь она хотела хоть как-то успокоить его. Она подошла и открыла сейф. Вытащив оттуда бутылку водки, она поровну налила в стаканы и поднесла Виктору.
– Ну, поздравляю тебя! Если бы не ты, я бы так и ковырялась в коровьем навозе всю жизнь. И никогда бы дальше Бийска не выезжала и ничего не видела. А тебе, Витенька, спасибо огромное. Так давай, же выпьем, за твой успех. Эта награда такая же твоя, как и моя. Хочешь, мы ее будем носить по очереди? – Миронова заразительно засмеялась, как когда-то давно, когда Виктор не мог устоять перед ней.
Он взял стакан и залпом выпил его. И не дожидаясь, сразу начал ее целовать и раздевать. Она не сопротивлялась. Она считала, это верхом всей награды, которую она заслужила. Еще она думала, что это будет в последний раз. Да и Виктор стал уже совсем не тот. А она себя чувствовала все сильнее и сильнее. Ей казалось, что ее мужчина должен быть гораздо сильнее ее. И она должна ощущать эту силу. А Виктор, он сейчас был уже не таким, как раньше. Сейчас он был намного слабее ее, и она с ним играла, как кошка. Но именно сейчас, ей хотелось еще раз испытать то, что она когда-то впервые испытала с этим человеком. Который поистине сделал ее настоящей женщиной. И теперь она сама решила сделать так, как нравилось ей. И показать настоящую женскую любовь, тому, кто даже не подозревал, сколько скопилось в ней нежности и ласки, огня и страсти. Настя, не стесняясь, начала срывать одежду с Виктора и делать с ним то, что он сам боялся себе представить. Внезапные мужские поллюции фонтаном били из него, выбрасывая, таким образом все то хорошее и нехорошее, что в не скопилось в виде энергии. Он стонал, как разъяренный бык, то жалобно скулил, как сучка, которая впервые видит огромного кобеля. То затихал, изливаясь потом. Настя ни на минуту не прекращала свои тайные действия, и когда он практически выбился из сил и обездвиженный упал на диван, в кабинет вошла Марина! Она открыла незапертую дверь и ужаснулась от увиденного.
Настя быстро соскочила с дивана, как пантера и, схватив рабочий халат, быстро прикрылась в углу.
Виктор изнемогая от бессилия, кое как поднял голову и, увидев жену, удивленно произнес:
– Марина! Ты что здесь делаешь? Ты зачем здесь?
Марина молча подошла к нему и плюнула в лицо!
– Какой позор. Даже дверь не заперли! С этой минуты, ты мне не муж. Можешь оставаться с этой потаскухой. – Она еще раз презрительно посмотрела на него и пошла на выход.
Петриков еще никогда за свою жизнь не слышал в свой адрес таких оскорблений. Да, он виноват, но нельзя так сразу. И вообще ей не следовало сюда приходить. Он очень разозлился и, вскочив, догнал ее, и повернув к себе ударил ее рукой по лицу. Ч то с ним произошло, он не понимал, но оставаться униженным он не мог, и поэтому произошло то, что уже давно должно произойти. Марина стерпела его выходку и, не ответив ему ничем, быстро убежала, закрыв руками лицо.
– Зачем ты так с ней? Она же ни в чем не виновата. Это мы с тобой виноваты. – Миронова быстро оделась и тоже выбежала из кабинета.
– Я тебя ненавижу! Слышишь? Это ты мне сломала всю жизнь! – Петриков голый и обессиливший сел у рабочего стола прямо на пол и по-детски зарыдал. Ему было очень больно и досадно. Ему было противно до тошноты. Его сознание ни как не хотело признавать поражение. То поражение, которого он никак не ожидал. А именно со всех сторон. Он не был признан большим начальством. Он был не понят своими женщинами, которых он сделал именно своими, как считал он. Он считал, что они должны были воспевать и хвалить его не только за мужское достоинство, а за ум и сообразительность. Ведь это он придумал такую схему, чтобы Миронова получила эту высокую награду. Хотя он и сам не ожидал такого, но буквально перед смертью, сам Петухов отправил в Москву наградные документы на Миронову и на Петрикова. Но в последний момент фамилию Петрикова вычеркнули, а Миронову, после долгих колебаний оставили. Посчитав, что она ни в чем не виновата. Она действительно очень хорошо работала и давала большой пример всем своим коллегам и тем, кто еще только, только вступал в эту настоящую жизнь.
