Сергей Дигол - Пантелеймонова трилогия
– Ладно, – кивнул Пантелеймон, не обижаясь на парней за то, что эскорт ему выделили не из стремления обеспечить безопасность. Албанцы банально следили за тем, чтобы Пантелеймон не сбежал до посадки. О том, что в аэропорту Бари его встретят другие албанцы, он узнал от Энвера.
– Мои партнеры в Албании, – уточнил Энвер. – Прибудут паромом, уже с оформленными документами. Сколько, вы сказали, машин?
Количеством автомобилей Пантелеймон итальянцев не ограничил.
– Да сколько хотите, – весело сказал он, покачиваясь от алкоголя и головокружения от успехов. – Хотите, мои албанцы завод Фиат целиком украдут?
Пятеро бандитов, обычных, совершенно не похожих на преступников итальянцев, может оттого, что все итальянцы выглядят как мафиозники, переглянулись, но пока решили повременить с убийством пьяного молдаванина и дрожавшего Богдана, заикавшегося при переводе. В итоге договорились на тридцати новых мерседесах, которые приедут из Германии через месяц. Времени, как объяснили Пантелеймону, достаточно, если, конечно, его друзья—албанцы настолько крутые, какими их презентовал Берку.
– Что, слабо? – прищурился Пантелеймон, сидя за столом с Энвером.
Серафима уже успела дважды поменять мужчинам тарелки, настрогать два салата и теперь спешила с горячим. Внесла блюдо с говяжьими фрикадельками по—албански, рецепт которых освоила для своего любовника и потенциального зятя. Краснота на ее щеке почти прошла, и Пантелеймон, выпив в одиночку – Энвер так и не притронулся к рюмке, – теперь даже жалел, что не вмазал жене посильнее. За унижения и страдания последних месяцев. За, мать ее, вероломную измену. Впрочем, он предпочел бы, чтобы компенсацию ему выплатили деньгами.
– Тридцать мерсов? – уточнил Энвер. – Думаю, можно решить. Расходы, конечно, серьезные. Арендовать паром, организовать людей, выписать липовые накладные, таможенные и прочие документы. Оформить в качестве покупки, чтобы никто не придрался, понимаете?
Вроде бы понимая, Пантелеймон кивнул и выпил еще вина.
– Потом, сама операция, – продолжал Энвер. – Угнать машины нужно быстро и синхронно. Вы вообще представляете, что значит, одновременно угнать тридцать новеньких мерседесов?
– Ну, – замялся Берку, – вообще—то не очень. Поэтому и обращаюсь к профессионалам, – добавил он к остальным блюдам немного лести.
– Допустим, – приосанился албанец. – Ребят—то мы конечно найдем. Приплывут паромом в качестве сотрудников автодилерской компании. Но от ваших итальянских знакомых потребуется содействие.
– Конечно, конечно, – закивал Пантелеймон. – Сказали, без вопросов привезут на место и даже решат вопрос с охраной.
– Да, это важно, – кивал Энвер, сверля Пантелеймона взглядом. – Только учтите. Чуть что пойдет не так – наши ребята на месте всех покрошат. Разбираться не будут, где молдаване, а где итальянцы.
– Итальяшки мне тоже самое обещали, – заметил Берку. – Кто—кто, а я—то точно заинтересован, чтобы не было проблем.
– Очень надеюсь, что их не будет. Кстати, – словно вспомнил Энвер, – что взамен хотят ваши итальянские друзья?
– Понятно что. Бабки наличными.
– Это само собой, – сказал Энвер и добавил. – Сколько?
– Ну, – почесал затылок Пантелеймон. – они просят десять штук за машину. Там дорогие тачки, – поспешно добавил он, – только эс—класс. Ну, я же привез список.
– Да—да, я понял. Думаю, это реально. Сколько хотите вы?
– Я?
Пантелеймон так ждал этого поворота в разговоре, что теперь растерялся.
– Ну да, – нервировал его своим спокойствием Энвер. – Назовите ваш гонорар.
– Шестьдесят тысяч, – выпалил Берку. – И чтобы меня отпустили в Молдавию.
Впервые за время разговора албанец удивленно поднял брови.
– Вы же мечтали оттуда уехать, – напомнил он.
– Мечтал, – подтвердил Пантелеймон и вдруг почувствовал, как к горлу подкатывает предательский комок. – Сдохну я здесь, – сказал он, уже глотая слезы, – не могу без родины.
Бросив стыдливый взгляд на Энвера и быстро утеревшись рукавом, он впервые прочел во взгляде албанца что—то похожее на уважение. И еще Пантелеймону показалось, что у Энвера повлажнели глаза.
– Хорошо, – кивнул быстро взявший себя в руки албанец. – Все получите. У меня только один вопрос. Почему вам поверили итальянцы?
Уже открыто вытирая слезы, Пантелеймон пожал плечами.
– Может, понравился мой план? – предположил он. – Или из—за Богдана?
– Это к которому вы улетели? – вытянул указательный палец Энвер.
– Мой сосед, – кивнул Пантелеймон. – Они обещали убить его, если я не вернусь через месяц.
– Он что, дурак? – усмехнулся Энвер, но Пантелеймон выглядел как никогда серьезным.
– Он просто у меня в долгу, – сказал он.
***Как и было обещано, в аэропорту города Бари Пантелеймона встречали. Он сразу распознал в толпе встречающих трех парней, один из которых закрывал себе грудь картонкой, на которой черным маркером было выведено «Bercu Moldova». Мог бы этого и не делать, парни выделялись смуглыми лицами, немигающими взглядами и вообще, выглядели как дальние, но все же родственники Энвера.
– Миредита!6 – приветственно поднял руки Пантелеймон, но мужчина с табличкой решительно схватил его за локоть. Подхватили под руки, вывели из аэропорта, усадили на заднее сиденье как по заказу подъехавшего автомобиля.
– Вы хоть знаете куда… – начал было Пантелеймон, но на него цыкнули.
– Вообще—то мы в Евросоюзе, – снова попытался завязать спор Берку но внезапно понял, что набитая албанцами машина – не место для дискуссий.
– Вы хоть знаете, куда ехать? – тоскливо спросил он, скорее самого себя, заметив, как уверенно и даже нагло водитель шпарит по улицам незнакомого города.
Говорить с албанцами было не о чем. Пантелеймон, наряду с испанским, в одинаковой степени не владевший и итальянским, понял, что, будь он даже полиглотом, это вряд ли бы помогло наладить коммуникацию. Албанцы, изредка перебрасываясь короткими фразами на своей тарабарщине, давали понять, что кроме родного, другими языками не владеют. Или, по крайней мере, успешно притворялись.
Неприветливость албанцев и отсутствие информации пугало Пантелеймона. Он вдруг понял, что им вполне по силам обойтись и без него. В конце концов, он сам рассказал Энверу о Богдане, сам упомянул его фамилию, а найти человека в Бари, зная его фамилию – не такая уж большая проблема. Для международного преступного клана албанцев – уж точно. Пантелеймон растерялся, а в лимонном аромате автомобильного освежителя ему померещились устойчивое послевкусие смерти. А что, если в автомобиле он едет в последний раз? Если, конечно, не считать провоз безжизненного тела в катафалке? Да и найдут ли тело – большие сомнения. Ребята ему, похоже, попались суровые, такие следов не оставляют. Концы в воду, и все дела.
И в продолжении его невеселых мыслей, на горизонте появилось море, а вместе с ним и порт города Бари.
– Прошу вас, не надо, – задрожал Пантелеймон, но албанцы не удосужили его ответа даже на своем родном.
Машина остановилась на стоянке, албанцы вышли из нее и подождали, пока вылезет не чувствовавший ног Пантелеймон.
Судно, на котором их уже ждали, оказалось паромом с двумя флагами, американским и еще одним, совершенно красным, но вместо серпа и молота Берку заметил на нем двуглавого черного орла. На борту парома Пантелеймон заметил надпись – JAMES BELUSHI.
«Что за чертовщина», – подумал он, но долго размышлять было некогда. Навстречу им вышли несколько мужчин, а когда отворилась дверь одной из кают, Пантелеймон чуть не зарыдал.
– Наконец—то! – закричал он и ринулся было вперед, но его схватили, скрутили, поставили не колени.
Он и сам был готов упасть на колени, увидев перед собой Энвера.
– Молчат, проклятые, – плакал Пантелеймон. – Я уже с жизнью прощался.
Энвер что—то сказал албанцем, и Пантелеймона отпустили. Он рухнул на палубу и готов был целовать – и ее, и ботинки Энвера.
– Приведи себя в порядок, – строго сказал Энвер. – В конце концов, это ты нас втянул в дело.
– Да—да, конечно, – вскочил Пантелеймон, утирая щеки и отряхивая одежду. – Я готов.
– Посмотрим, – процедил Энвер. – Шанс доказать это у тебя пока есть.
– Я докажу, докажу, – суетился Пантелеймон, не смущаясь того, что потенциальный зять легко перешел на «ты».
– Пойдем, – обнял его за плечи Энвер и повел в каюту.
Стол с тремя стульями, диван у стены, два иллюминатора – этой скромной обстановки оказалось достаточно, чтобы Пантелеймон почувствовал себя вправе задавать вопросы.
– Я заметил американский флаг на корабле, – поднял он указательный палец вверх. – Это… американский корабль?
– Там еще и албанский флаг, – сказал Энвер. – И он на пять сантиметров выше американского. Чтобы было понятно, чье судно.
![Сергей Дигол - Практикант[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)