Сергей Тюленев - Дорога к небу
– Глеб Михайлович? – от неожиданности отступая в угол номера, произнесла Марина.
– И плохо, что вы, господа, нарушаете своё слово и уходите, не простившись.
– Как вы нас нашли? – бросил реплику Сергей.
– По агентам спецслужб, крутящимся вокруг вас! И давайте больше не будем задавать вопросов, а просто внимательно меня послушаем. Вы посчитали, что, покинув Россию, можете жить своей головой. Но я хочу показать вам, что в этом мире не нужно изобретать велосипед, а стоит воспользоваться услугами тех, у кого он есть. Итак, Яна с австрийскими паспортами, на фамилию Шнайдер, прилетела в Стамбул, но привела за собой оперативника ФСБ, причём она знает, о ком я говорю.
– Что? – Она подошла к Глебу вплотную и уверенно подняла на него глаза.
– Я говорю о крепком, высоком парне, разговаривающим с вами в баре сегодня днём. Этот мужчина сейчас сидит в холле отеля прямо напротив выхода, перекрывая возможные пути вашего отступления. Теперь сложите мои слова о паспорте, подумайте, как я вас нашёл, сходите вниз, посмотрите на улыбчивого федерала и начинайте быстро собирать чемоданы. Мой человек и две машины стоят у запасного выхода.
– А я и схожу! Посмотрю! И, если его там нет, вам придётся многое объяснить! – Яна прошла мимо Глеба в открытую дверь номера.
– Марина, начинайте собирать вещи. Я не исключаю возможности, что в отеле сейчас находятся несколько федеральных агентов. И, если они будут терять контроль над ситуацией, ваш арест – это только вопрос времени.
– А как вы узнали про паспорта и наши фамилии? – тяжело поднимаясь с кресла, спросил Сергей.– О, тут большое количество ответов. Например, мне приблизительно известно время вашего заселения в отель, я точно знаю, как вы выглядите, и уверен, что в стандартном номере вы жить не будете. Поэтому сжимая круг поисков, вычислить, где вы находитесь, очень легко.
– Они замолчали, но уже через несколько секунд услышали приближающиеся шаги.
– Точно, эта горилла, что приставала ко мне в баре, сейчас сидит внизу. И, когда я подошла к стойке регистрации, спросить про экскурсии, он снова попытался заигрывать со мной. – Теперь лицо и глаза Яны отражали гигантскую работу мыслей и напряжение, вызванное поиском ответов.
– Собирайте вещи! Пора уходить. – Глеб развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.
В коридоре было пусто, красная ковровая дорожка уходила вперёд, как стрела, упираясь в большое окно. В неожиданно возникшей паузе тишины он почувствовал, как гудят его ноги, и тянет усталостью спина. Кованый сундук, стоящий у стены и являющийся элементом этнического декора, скрипнул, когда он присел на него и закрыл глаза.
Мысли и рассуждения, напряжённо бегающие в его голове, немного притихли, тело расслабилось, но, провалившись в секундный сон, дёрнулось, испытывая страх потери контроля.
– Мы собрались! – Услышал он голос Сергея.
Глеб открыл глаза – они стояли с чемоданами в руках, готовые слушать и делать всё, что он скажет. Ему не нужно было играть или притворяться, его уставший вид и состояние говорили сами за себя.
– Эх, – произнёс он, вздыхая, – намаялся я сегодня. – Он поднял на них глаза и медленно обвёл всех взглядом. – Не делайте так больше. – Глеб поднялся, взял чемоданы из рук Марины и пошёл к лифту, слыша, как, по-разному ступая, они идут следом за ним…
День, такой длинный и сложный день подходил к концу. Глеб и его подопечные ехали в лифте; Михаил, улыбаясь своим мыслям, собирал в номере чемодан; а Алексей, сидя на заднем сидении такси, нервно грыз ноготь указательного пальца – Маня, его девочка, прожившая с ним почти двадцать лет, прислала смс, сообщив, что он может больше никогда не набирать её номер.
Часть 3 Райские яблочки
Глеб лежал на диване, поставив фужер на живот. Настроение, опустошив одну бутылку красного вина, приканчивало вторую. Глаза сквозь щелочки, пытаясь возвращать его к реальности, смотрели «Белое солнце пустыни», а голова и душа парили высоко в небе и хотели ещё вина и зрелищ. Икая, он немного приподнялся, тихонечко хлопнул себе по лбу, пытаясь вернуть ориентацию в пространстве, но приличная доля употреблённого алкоголя не хотела возвращать память и резкость картинок этого мира.
– Твою мать, как мне хорошо! Никто по душе не скрепит! Никто не делает вид, что любит, опустошая банковскую карточку, а главное – никто не «жертвует» ради меня жизнью, коря судьбу и провиденье за то, что живёт с неудачником. Но, если честно, – решил он поговорить сам с собой, – всё строго наоборот. Это вы, женщины, проявили свою сущность, откусив райское яблочко, а потом уговорили нас, доверчивых, ранимых и слабых последовать вашему примеру. Эх, – Глеб глубоко вздохнул, почесал затылок и продолжил неожиданно выскочившую из опьяневшего сознания тему: – Сейчас бы лежал себе на берегу залива, ел банан, любовался обнажённым телом какой-нибудь молоденькой Евы и ни о чём не думал, наслаждаясь теплом и пением райских птиц. Так нет же, какой-то ползучий гад зацепил лестью ваши слабые головы и простой укус любопытства обернулся для нас, мужиков, бурлацкой лямкой нескончаемых компромиссов и поисков «корыт, домов, дворцов и океанов».
Неожиданно вырвавшийся каламбур и назидательный упрёк в адрес женщин вызвал у него улыбку и подстегнул настроение к лёгкому озорству.
Он попытался подняться, но тут же уронил фужер, и оставшиеся в нём капли вина, упав на футболку, растеклись по груди.
– Е-к-л-м-н, завтра не отстираю!! Придётся идти замачивать. Ну, ничего в этом мире не меняется! Если пятно, то обязательно на животе. Правильно все надо мной смеются, нужно худеть, тогда жир и прочая пища, пролетающая мимо рта, будет падать на пол, а не растекаться по… – Он с удовольствием похлопал ладонями выпирающий живот и, усмехнувшись, продолжил: – По тугому шарику мышц моего необычного пресса.
Глеб встал, Верещагин в телевизоре боролся с контрабандистами и искренне говорил об обиде за державу. Раскачиваясь из стороны в сторону и помогая руками держать уплывающие куда-то стены, он дошёл до умывальника, включил воду и посмотрел на своё отражение.
– Вот это да!! – Он медленно провёл ладонью по лицу. – Хорош, нечего сказать!! Морда пьяная, под глазами мешки синюшные, небритый, одежда вином залита, и… – Глеб поднял руку и указательным пальцем грозно постучал по зеркалу. – …Эта образина лежит себе на диване и философствует! Да если тебя такого заросшего, неухоженного показать интеллигентной женщине, она стометровку пронесётся быстрее чемпиона Мира. Хотя… – Его плавающие в алкоголе мысли быстро отыскали в памяти анекдот про француженку, которая, в отличие от русской и американки, с удовольствием подобрала на улице пьяницу. – Если быть объективным… – Он втянул живот, надул вдохом грудь, расправил плечи. – Именно выпивший я чертовски остроумен, да и вообще – совершенен. Предрассудки, морщины, покалывание и поскрипывание в теле уходят, растворяются без осадка, как только моя кровь, перемешиваясь с алкоголем, достигает головы, придавая органам энергию и стойкость. – При этих словах он оттопырил резинку трусов и визуально убедился в правоте сказанных слов. – И что это за манеры у нас, у русских, – сменило его настроение тему рассуждений, – с горя напиваемся, удача подвернётся – обязательно закрепим её литром водочки. Время убить – тоже будьте любезны остограмиться. Как ни крути… – Он зашёл в душевую кабину и включил воду. – Вся жизнь – это шаги от одного бокала до другого. Среди нас, пожалуй, только евреи знают другие маршруты. Они с самого детства под чутким маминым руководством держат в руках смычки и книги, а не пластиковые стаканы с бормотухой в тенистых дворах родных домов.
Горячая вода принесла ему удовольствие, отрезвляя голову и мысли.
– Вот, к примеру, взять меня. С какого это перепуга второй день пью? Нет, чтобы культурно выйти в город, посмотреть местные достопримечательности, памятники, девушек красивых… – произнося эти слова, он похолодел и почти мгновенно протрезвел.
Быстро обернувшись в полотенце, Глеб, выскочив из ванной, прошёл кабинет и, открыв входную дверь в спальню, встал, как вкопанный.
В кровати точно кто-то лежал… Головы видно не было, комочек, накрутивший на себя одеяло, казалось, даже и не дышал.
Глеб с силой растёр себе лоб, постучал ладонью по затылку, но имя его ночной гостьи не проявилось.
– Зараза!! Знаю же, что много пить нельзя!! – Он вздохнул и решил подойти к кровати, предположительно думая, что увиденное лицо поможет ему отыскать в коридорах памяти вчерашний вечер.
– Ну, и чего ты крадёшься? – Услышал Глеб голос своей гостьи, едва сделав первый шаг.
Она вынырнула из-под одеяла и улыбнулась.
– Мало того, что ты всё ночь колобродил, как медведь шатун, так ещё и утром выспаться не даёшь!
Глеб стоял посередине спальни и продолжал уверенно терять дар речи. На него смотрели глаза женщины, которую он не видел тридцать пять лет.
