Степан Вартанов - Времена и формы (сборник)
– Да, собственно, – на этот раз у Виктор получилось ответить в тон собеседнику, отчего его настроение сразу улучшилось, – какое мне до этого дело?
– О? Н-да… И в самом деле… Однако… – Демон улыбнулся. – Логично.
Улыбка у него была милой и солнечной, никаких там кривых клыков и раздвоенного языка.
– Тогда, пожалуй, приступим.
Лист бумаги возник из ниоткуда, и лёг на разделяющий собеседников журнальный столик. Этот драматический жест заставил молодого человека ощутить бегущие по спине мурашки, однако менять своё решение он, разумеется, не собирался. Да и не мог – ритуал вызова, раз начавшись, приводил либо к подписанию договора, либо к смерти вызывающей стороны.
Росчерк пера – и лист бумаги исчезает, оставляя после себя ощущение сквозняка и какой-то… окончательности, что ли?
– Вот и всё, – произнёс демон довольно. – Дело сделано. Вы вольны в любой момент потребовать финализацию, я дам вам ваши новые способности, после чего останется лишь произнести формулу изгнания. Однако… Позволите вопрос? Я… – Он усмехнулся, словно признаваясь в слабости. – Я коллекционирую ответы.
– Зачем мне это нужно?
– В общем, да, – кивнул демон. – Только в другой формулировке. Зачем вам – вам всем – это нужно, если известно, что платить придётся больше, чем вы взяли? Вот умрёте – и сразу, понимаете – придёт расплата? И навсегда. Конечное удовольствие, в обмен на бесконечное унижение.
– Унижение… – задумчиво протянул Виктор. – Интересная формулировка. Не мучения, значит, а именно… Но, видите ли, я не собираюсь умирать.
– А!
– Ну да. Пожелать неуязвимость, вечную молодость – и готово.
– Распространённое заблуждение, – кивнул демон. – Но вот ведь в чём беда, люди, они просто не предназначены для вечной жизни. Вам станет скучно – и – вуаля!
Он сделал левой рукой жест, бесконечно совершенный в своей уместности ситуации.
– И опять возражу, – пожал плечами юноша. – Я просто пожелаю не скучать.
На этот раз демон обошёлся без междометий. Он нахмурил брови и побарабанил пальцами по столику. Усмехнулся. Снова побарабанил.
– Да, – признал он наконец. – Интересный парадокс. Вы и вправду можете пожелать жить без скуки. Но заметьте, вы без скуки – это уже не вы. Велев себе забыть о бренности бытия, вы себя меняете, причём радикально. Это, если угодно, просто другая форма самоубийства.
– Меняю, – согласился Виктор. – Ну и что? Посмотрите на меня, и скажите честно, есть тут о чём сожалеть? Я не герой. Не гений. Не… меня и хорошим человеком назвать нельзя. Я – это я, и больше во мне нет ничего ценного.
На этот раз пришла пора демону пожимать плечами.
– Я буду внимательно следить за вашим прогрессом, юноша, – сказал он. – Вы меня заинтересовали. Так вот, с ходу, даже не предположу, что вас прикончит, но замечу, вечность есть – только по ту сторону… ну, вы понимаете.
– Вы пытаетесь посеять семя сомнения? – уточнил Виктор. – Нечто, что со временем…
– Угу, – фыркнул демон. – Ненавижу адвокатов.
– Ну почему все переговоры, которые я веду, неизменно заканчиваются этой фразой! – вздохнул молодой человек. – Ладно. Давайте приступим к финализации. Честно говоря, мне…
– Не терпится, – кивнул демон. – Я понимаю. Кстати, замечу, что с вами, несмотря на некоторую вашу, так сказать, профессиональную деформацию, разговаривать намного приятнее, чем со среднестатистическим клиентом. Вы меня не ругаете, из круга вон выпустили, формулу изгнания переписали под мою диктовку… Мелочь, конечно, но по мне, так «ступай с миром» как-то милее, чем «изыди, тварь»… Как ни трудно поверить, но вы у меня такой – первый, вот я и заболтался. Ладно, не буду вас больше мучить… Сделано.
– Э… – опешил молодой человек, – Вот так, сразу?
– А вы чего ожидали? Золотые искры и звуки арфы – это не по нашему ведомству. Можете отправлять меня домой.
– Сейчас. – Несмотря на пусть небольшую, но весьма интенсивную юридическую практику, несмотря на всю свою выдержку, Виктор почувствовал, что у него дрожат кончики пальцев. Дрожат, почему-то именно сейчас, а не пять минут назад, когда он подписывал договор. – Я… я только проверю. Вы… не обижайтесь.
Демон усмехнулся.
– «Не обижайтесь!», подумать только. Нет, вы действительно редкий клиент. Давайте. Распаковывайте свой подарок, я подожду.
Наверное, «подарок» оказался ключевым словом. Подарок.
Новый год. Запах ёлки.
Виктор посмотрел на свою руку – пальцы по-прежнему чуть дрожали, но страха не было, была лишь радость предвкушения – и скомандовал, вполголоса, но стараясь, чтобы голос звучал твёрдо:
– Цветок. Розу.
Демон негромко фыркнул, похоже, роза была расхожим и ожидаемым штампом.
А затем ему стало не до демона. Воздух над его рукой дрогнул, и из него, как в диснеевских фильмах про сказочных фей, соткался цветок. Пробежали прозрачные волны, искажая свет, сложились в трёхмерный контур, окрасились зелёным и красным – и вот она, роза. В меру колючая, пахнущая свежестью и летним днём.
Чудо.
– Она… – шёпотом произнёс Виктор, – настоящая?
– Самая что ни на есть, – с оттенком гордости отозвался демон. – Что бы там ни говорили о нашей конторе, халтурщиками нас никто не назовёт. Никогда.
Виктор сделал глубокий вдох. Покачал головой. Ощущение праздника. Радость. Сказка.
– Спасибо, – от всей души сказал он, прижимая к груди свободную руку.
Что-то изменилось.
– Ох! – выдохнул его собеседник. – Ох.
Глаза у него стали совсем круглые. В комнате как-то разом посветлело, и откуда-то издалека донеслась негромкая музыка. Миг – и демон, обратившись в облако золотых искр, устремился вверх, к потолку скромной однокомнатной квартиры в пригороде Питербурга, и дальше, в серое осеннее небо.
12.12
– То есть, – уточнил один из членов комиссии, – предсказывать будущее, всё-таки, можно?
Кажется, это был сенатор Браун, от консерваторов. Вчера, уже на борту правительственного боинга, вырванный из постели, Джошуа пытался их всех гуглить, но, естественно, бесконечные имена и лица безнадёжно перепутались.
– Да, – максимально твёрдо произнёс он. – Можно.
«А теперь вы нам дадите финансирование».
– Но, – сенатор, если, конечно, это был он, с некоторым раздражением перевернул несколько страниц доклада, – тут же вы пишете, что эти данные недостоверны.
«А теперь финансирования не будет.» Надо же, дочитал.
– Давайте я объясню, – примирительно произнёс Джошуа. – Человеческим, так сказать, языком.
Несколько членов комиссии заулыбались.
В принципе, ничего сложного в этой презентации не было. В свои неполные сорок лет (для учёного – не возраст!), Джошуа провёл таких немало. Ну, разумеется, безотносительно к уровню нынешней комиссии. Всехэтих дядь и тёть надо обаять, дать им красивую картинку, понятную, интересную – но не завершенную. Если всё сделать правильно, то результатом будет грант на дальнейшие исследования.
– Смотрите, вот я – предсказатель. У меня есть дар, и всё такое. И я впадаю в транс… Ну, это сейчас у нас есть компьютерный томограф и видеодекрипторы, а у бедного Нострадамуса были только мухоморы…
Улыбки стали шаре.
Строго говоря, они так и не сумели выяснить, чем же пользовался Нострадамус, но, в конце концов, пусть будут мухоморы. Может, кстати, он ничем и не пользовался вообще. Может… Так, стоп! Не отвлекаться.
– Ну вот. И моя мысль начинает шарить – там, в будущем. – Джошуа кивнул сенаторы Брауны. – Это как раз та часть доклада, где говорится, что предсказывать можно.
– А вторая часть? – нет, всё-таки, этот тип не может быть сенатором. Слишком прямолинеен, слишком нетерпелив. Может, кто-то из армейских?
Джошуа честно попытался вспомить, но мешанина гугловских страниц так и осталась – мешаниной. Вот ещё говорят, «разбуди меня среди ночи».
Ну и ладно.
– Я как раз собирался переходить ко второй части, – произнёс он. – Только имейте, пожалуйста, в виду, это – лишь первые данные. То, что сегодня кажется невозможным…
На этом месте, однако, его перебили.
– Вы не беспокойтесь, молодой человек, – улыбнулась председатель комиссии, Алина Кей, шестидесятилетняя глава какого-то там фонда. – Дадут вам деньги, дадут.
«Ох».
– Работа у вас интересная, – продолжила председетель, – взрывная, прямо скажем, работа… Так что, всё будет хорошо. Просто – рассказывайте.
Джошуа кивнал. Вздохнул, ловя ускользающий настрой.
– Попробую. Вот… вот ваша мысль рашит в будущем – что она ищет? Что она вообще может искать? Ведь там нет архивариуса, который сортирует события, раскладывая по кучкам, важно – не важно. Нет у событий такого ярлыка. Но кое-что, всё-таки есть. И что мы, в результате, находим? На что обращаем внимание?
– А находим мы События. С большой буквы. Яркие события. Как вы сказали – взрвные.
