Ольга Покровская - Рад, почти счастлив…
– Какая кондитерская? Ты что, перезагорал? – спросил Иван.
– Почему перезагорал! – возразил Андрей. – Просто делюсь с тобой! Просто не хочу отсюда уезжать – и всё. А главное, ты понимаешь, сон! Сон мой помнишь?
– В лодку влюбился? – спросил Иван.
– Да! – подтвердил Андрей. – Да, да!
«Ну вот, – повесив трубку, сказал сам себе Иван. – Он влюбился! А у тебя гитара и “Чемоданов” – кушай!»* * *Иван был прав. Ничего интересного, кроме погоды – ветра, дождя, заморозков и потепления, в ближайшие дни с ним не случилось. Правда, в последнюю ноябрьскую пятницу, под вечер, произошло событие – забежал Костя. Они не виделись около месяца, и Иван едва узнал своё чадо.
В распахнутом пальто поверх ничтожной футболки, с «этюдником» под мышкой Костя ввалился к нему. Лоб его взмок, руки закоченели. Наступающей зимы он не видел.
– У меня нет времени! – заявил он в ответ на приглашение Ивана войти, и остался стоять на пороге. – Я так забежал – посмотреть на тебя. Жизнь пошла, понимаешь? Вот я и думаю – неужели ты всё сидишь? Может, тебя уже сдуло куда-нибудь? Слушай, я голодный, как зверь! Есть у тебя еда? Дай хоть бутерброд!
Иван принёс ему пару бутербродов с ветчиной, огурец и холодную картофелину в мундире.
– Может, всё-таки пройдёшь?
Костя мотнул головой и выхватил у него из рук тарелку.
– Я вчера, по-моему, вообще не ел. Забываю! – сказал он, принимаясь за бутерброд. – Ох, как же хорошо! Хорошо у тебя! Лучшее время в жизни!
Иван с улыбкой наблюдал за Костиной трапезой. «Не стоит пугаться заранее, – думал он. – Поведение талантливого ребёнка в восемнадцать лет вполне может выглядеть глупо. Спешка, еда в коридоре, восторженные реплики. Может быть, так и положено человеку выплавляться из бесформенной юности».
Еда возымела на Костю доброе действие. Вернув Ивану тарелку, он потянулся, потёр глаза – как будто только что встал, и решил изменить свои планы.
– А вообще, куда я спешу? – сказал он. – Я хотел к Женьке. Ну да Бог с ним, правда ведь?
Не сняв ни пальто, ни ботинок, он прошёл на кухню и сел к столу.
– Да! У меня куча времени! – окончательно решил он. – Я тебе сейчас всё расскажу, все мои последние впечатления. Хочешь? У тебя есть листочек? Стой, у меня есть! – и, выхватив из «этюдника» тетрадку, принялся чертить.
– Это что? – спросил Иван, присаживаясь напротив.
– Это дом Фолькера! – ответил Костя. – Если отсюда идти вдоль реки на Москву – ты в него почти упрёшься. Он тут, кстати, тоже на велике шастает! Ему доктор велел – от перегрева «крыши». А дом у него такой коричневый, и зелёная черепица. Ты если доедешь до него – узнаешь. Так, мрачновато, но после того, как они его отговорили – все довольны. Ты представляешь, он хотел покрасить дом в чёрное с золотом! – сообщил Костя, продолжая чертить. – Смотри, вот это, возле дома – ангар для вертолёта, но самого вертолёта пока что нет. Там дельтаплан пока. Зато есть катер. Фолькер его отдал Женьке в пользование. Господи, такая куча денег у людей! Ладно, я в это не вникаю… Вот смотри теперь, что внутри.
Иван взглянул без охоты на Костин чертёжик.
– В середине дома, видишь, такой круглый – это Центр управления полётом. ЦУП. Ясно?
– Да чего ж неясного! – улыбнулся Иван. – Всё понятно. Центр управления полетом планеты Земля. Капитан Фолькер.
– ЦУП, – с увлечением продолжал Костя, – Это такая комната с компьютерами. На стене большой экран. Ну, там ещё электронная карта мира и холодильник. Окон нету, но зато в потолке – большое стекло, через него видно небо. Говорят, зимой, как снег, они его веником чистят. Под куполом такой небольшой капитанский мостик, и телескоп. И главное, в подвале – музыкальная студия! Фолькер ведь создал рок-группу! Он и раньше песни писал, в альплагере, а теперь вообще! Женька говорит, попасть к нему в студию – дикая честь. Вот что за человек – за всё берётся, ничего не боится! Его только глючит иногда – что нельзя обнять мир. У него жажда власти наслоилась на доброе социальное чувство.
– Значит, трудно ему, – не без сострадания произнёс Иван.
– Да! Таковы издержки производства, – согласился Костя и, скинув пальто, зашагал по кухне. – Иван, чем мне их подкупить? У меня неоспоримые способности – и ноль навыков, ноль кругозора. Что я могу? – Тут он снова схватил свою сумку и вывалил на стол содержимое. – Я у Гёте вычитал… – сказал он, листая книжечку. – Не найду сейчас, но смысл такой: несчастлив тот, кто забрасывает, что умеет, и берётся за то, чего не умеет! Область моих умений – болтовня и горячая кровь! Значит, мне следует завоёвывать Фолькера болтовнёй и кровью! Согласись, для его дела – ведь это то, что надо!
– Ты не мог бы мне объяснить, – терпеливо спросил Иван. – Для чего тебе завоевывать Фолькера?
– Мог бы! – уверенно сказал Костя, – Я как раз над этим думал! Как раз старался трезво сообразить: почему мне так хочется зацепиться за их компанию? Что это – жажда самоутвердиться? Жажда соответствовать эпохе, быть на передовой? Может быть, но это только сопутствующие страсти. Есть кое-что поважнее! – и Костя с улыбкой выдержал паузу. – Я хочу проверить тебя на мудрость! Догадайся!
– Да не собираюсь я гадать! – возмутился Иван. – Рожна тебе надо!
– Ну конечно! – завопил Костя. – Именно рожна! Опыта! Активное участие в их интернет-дурдоме даст мне гигантский опыт! Я узнаю массу разных людей – от героев до бомжей! Всех! Поборюсь, проиграю, выиграю! Моя задача – нагрести опыта всеми способами, и как можно скорее. Мне надо срочно стать мудрым! Пока не ушёл молодой задор! Тогда, если сложить юность и мудрость, можно создать великое!
– Они не сложатся, – сказал Иван. – Или дудочка, или кувшинчик.
– Ну, хорошо! – согласился Костя. – Пусть не сейчас. Но когда-нибудь я всё равно создам такое – ты ахнешь!
– Я не доживу, – сказал Иван.
– Доживёшь – ты же не можешь бросить меня! Я – твой крест! Ты должен меня хвалить, загораться, верить насмерть! Кроме тебя некому! Все остальные стопроцентно ангажированы сами собой.
Ивану было и лестно, и горько.
– Ты сорвёшься и больно шлёпнешься, – сказал он.
– А я и хочу! – закивал Костя. – В срывах – топливо для победы! Там, на дне, такие гигантские месторождения опыта! А пока что мне просто надо к Фолькеру. Просто надо ему доказать свою творческую состоятельность.
Иван смотрел на него, подперев рукой голову. Он старался представить себя на месте Кости, влезть в его шкуру. Там было колко, мокро и сильно дуло. Сплошное, неиссякаемое неудобство!
– Знаешь что! – вдруг встрепенулся Костя. – Вот я смотрю и не знаю – уважаю ли я тебя? Раньше уважал – это да, точно. А теперь? Спроси меня – я не скажу. Ведь ты – заросший пруд! Не знаю – можно ли уважать такую «экосистему»? И это не только с тобой, это во всём – ничего не могу оценить, просто крушение координат! У меня такое чувство, мне под компас кто-то кладёт магнит, а потом вынимает, а потом опять кладёт. Не пойму – ты вообще мне кто? Почему я тебя слушаю?
Иван сидел напротив, всё так же подперев голову, но смотрел уже не на Костю, а в сторону окна, на свой гераневый лес. Там, во влажной земле, под кроной ветвистого, цветущего розовым «дуба», завёлся жучок, похожий на божью коровку, только темнее. Хорошо ли ему жилось, или только вынужденно он довольствовался пристанищем?
– Ладно, пора лететь! – поднялся Костя. – Проводишь меня? – он вышел в прихожую и надел пальто. – Я могу не извиняться? Ну, что я редко захожу и всё такое? Понимаешь, я – не ты. Я буду жить в кровь. Раз есть жизнь – буду жить её. Мы с тобой на пенсии перекурим.
– На том свете, – уточнил Иван и тоже оделся.
Он спустился с Костей во двор, в тёмный ноябрьский вечер. Дул косой колючий дождик, холодало, и уже треснула под ногой стянувшая лужу льдинка.
– Смотри, какая славная жизнь, – произнёс Костя. – Прощаюсь с тобой, и не знаю – на день или на год? Бывало у тебя такое?
– Нет, – покачал головой Иван. – Я всегда навещал своих регулярно.
Дыша бензинной слякотью, они направились в сторону улицы.
– А вон твоя подруга! – неприязненно кивнул Костя.
Действительно, к гаражам за детской площадкой подъехала Оля, выгрузила из машины на лавочку пакеты с продуктами и теперь стояла, покуривая. Вид её выражал независимость, но всё равно было ясно – она заняла очередь на Ивана.
– Ладно, я буду держать тебя в курсе! – сказал Костя, сжав руку Ивана, и задушевно, по-русски, расцеловал его в щеки. – Ты уж болей за меня! – добавил он и быстро ушёл.
Иван дождался, пока скроется Костя, и двинулся навстречу Оле.
– Привет! – сказал он, остановившись чуть поодаль.
– Чего это он, не в духе? – спросила Оля, кивая вслед ушедшему Косте.
– Да вот, хочет опыта, – отозвался Иван. – Не знаю, надо ли как-то его притормаживать? Или пускай?
– Не надоело тебе? – сказала Оля и, приблизившись, заклубила Ивана сигаретой. – Работаешь бесплатным психологом, небось ещё и сам ему подкидываешь. Да? На мороженое. Интересно, он хоть раз спросил тебя, как ты? Спорим, что нет!
