Неизвестен Автор - Без названия (Я вскочил с дивана)
Вскоре она пришла с кружкой в руке и, приблизившись к Наташе, присела рядом с ней, и снова она гладила девушку по голове.
- Вот, попей, доченька, попей водички, легче будет, - уговаривала она. Наташа отхлебнула глоток воды из предложенной кружки, и снова слезы обиды навернулись на ее глаза.
- Вот, посмотри, доченька, - обратилась женщина к девушке, доставая из кармана широкого халата небольшую фотографию, и она протянула ее девушке, Наташины рыдания остановились, но она еще всхлипывала. Наташа пристально смотрела на свою фотографию, на карточке в алюминиевой оправе была она!
- Но это же я и есть, мамочка, - недоумевала девушка.
- Бедная доченька, как ведь какое-то горе тебя скрутило, - ответила женщина.
И тут Наташа словно опомнилась.
- Принесите мне зеркало, - попросила она, - у вас есть зеркало?
- Да, конечно же, я сейчас, доченька, - спохватилась женщина и торопливо ушла в дом и так ж торопливо вернулась с зеркалом в руке. - Вот, пожалуйста, доченька, держи зеркало, а вот и платочек возьми, приведи себя в порядок, милая.
Наташа приняла зеркало из рук женщины и во мгновение взглянула в него.
- Господи! - воскликнула она и больше ничего не смогла проговорить.
Теперь Наташа шагала через площадь Лесного поселка, даже, скорее, беззаботно брела, все ее чувства остановились там, у зеркала. Бессердечно шла Наташа, узнаваемый мир не узнавал ее.
Яркое сочное солнце отвесно жмурилось, оно высвечивало Наташу, высвечивало площадь, словно циферблат огромных часов, на которых означались две стрелки: Наташа и ее тень.
Никто теперь не мог узнать Наташу, потому, что от ее прежнего обличия только и осталось всего очертания фигуры и длинные вьющиеся волосы. Там, в зеркале, она увидела совсем другое лицо, не ее лицо, точно позаимствованное у кого-то, оно было уродливым, с синяками под глазами, с мясистыми носом, губами, с широкими скулами, обтянутыми пористой кожей, приземистый лоб, а эти узкие некрасивые глаза, обвисший подбородок, словно это было не лицо, а маска!
"Мои волосы и голос, когда я взглянула поверх калитки, обрадовали мамочку, - уже почему-то безболезненно, бесчувственно думала Наташа, - но это ужасное лицо отвергло нашу встречу". Наташа поднялась по ступенькам кинотеатра, остановилась возле колонн.
- Здравствуйте, - медленно проговорила она в сторону уборщицы Лидии Ивановны, которая, нагнувшись у ведра с грязной водой, отжимала тряпку.
- Здравствуйте, девушка, - приподняв голову, отозвалась та и как-то вдумчиво посмотрела вслед поздоровавшемуся с ней человеку, будто что-то припоминая. А Наташа не замедлила скрыться в прохладе кинотеатра, потому что новые слезы залили ее лицо.
Но тут, в малом фойе, Наташино сердце дрогнуло воистину и прежние чувства вернулись к ней: из директорского кабинета вышел с весьма озабоченным лицом, словно о чем-то думающий глубоко... вышел внезапно, и от неожиданности Наташа сразу же отвернулась... Сережа.
- Сереженька, - прошептали Наташины губы.
- Наташа?! - возник позади отвернувшейся девушки голос Истины. Незамедлительно Наташа обернулась, даже не успев подумать о том, что у нее нет своего лица.
- Извините, я обознался, - опечаленно проговорил Сережа.
- Сергей Александрович, - обратилась к директору мужиковатая контролерша, только что вышедшая из большого фойе, она приблизилась к Истине.
- Да, я слушаю вас, Клавдия Титовна.
- Вот, я говорю, какие суки, - произнося слово "суки", она искоса взглянула в сторону Наташи, - такие же вот и магнитофон сперли, а вам отвечать, Сергей Александрович.
Директор ничего не ответил, он закрыл кабинет на ключ, еще раз внимательно окинул взглядом некрасивую девушку и направился было на выход из кинотеатра, как мужиковатая контролерша незамедлительно окликнула его:
- Сергей Александрович!
- Что такое? - приостановившись у входной двери и слегка обернувшись на зов, с нескрываемой неприязнью отозвался директор.
- Дверь-то в большое фойе... шпингалет отломали, гады, как сопля теперь телепается.
- Попросите Кириллыча, он прикрутит, - отрезал директор и вышел из кинотеатра.
- Девушка, вы в кино? - требовательно вопросила контролерша Наташу, и это прозвучало так, словно она хотела сказать: "Если нет, то какого черта здесь стоите, убирайтесь".
Наташа постучала в окошко кассира и только теперь почувствовала, что в левой руке у нее смята какая-то бумажка, она раскрыла ладонь и глянула на нее, в ладони оказалось три рубля одной купюрой. Фанерная задвижка отодвинулась, и в проеме окошка показалось лицо зевающего кассира. Наташа протянула ему три рубля.
- Вам один? - послышался вопрос из глубины кассы, словно из деревянной коробки.
- Да, - подкивнула Наташа, - один на сейчас.
- Побыстрей, девушка, журнал заканчивается, - будто взвизгнула контролерша позади Наташи. Контролерша рассмотрела поданный Наташей билет и, не оторвав контроля, положила его себе в карман.
- Проходите, - рявкнула она, - на свободное место!
В полутьме Наташа нащупала первое попавшееся место в зале и не спеша присела не него, чтобы не скрипеть жестким откидным сиденьем. Единственное пустое место, как потом, приглядевшись, определила она.
Только что растаяли последние титры, и теперь начал разворачиваться его сюжет: в больничной палате, на единственной деревянной койке, стоящей поодаль от окна, лежала очень красивая девушка, она спала.
- Господи, - прошептали Наташины губы, и в это же время какой-то мужчина, сидящий рядом с нею в зале, слегка наклонился к Наташе и негромко, но восторженно проговорил: "Обалденный фильм, я его уже видел три раза и каждый раз по-новому".
- А как называется? - шепотом спросила Наташа у мужчины.
- "Астральное тело", девушка, - недоумевающе ответил тот, "Астральное тело", - разборчиво выговаривая слова, подтвердил он еще раз.
На экране дверь в больничную палату приоткрылась, и в палату вошел и приблизился к спящей девушке...
- Сережечка, - прошептали Наташины губы, Наташа с еще большим усердием прильнула взглядом к экрану, и в следующее мгновение она удивилась еще больше, когда увидела крупным планом во весь экран лицо спящей девушки - это было ее, Наташино, лицо! Это была сама она, Наташа!
Наташа - та девушка на экране открыла глаза, словно ожила.
- Сережа, - промолвила она шепотом, - ничего не понимаю, обними меня, пожалуйста, мне страшно, я боюсь тебя.
Сергей Истина подошел совсем близко к Наташе, присел на краешек ее кровати, нагнулся к ее лицу и прошептал:
- Все прояснится, не бойся меня, все прояснится...
- Ты думаешь? - с напряжением в голосе спросила Наташа. - А ты, случайно, не призрак?..
- Нет... Я настоящий.
- А я? Может, я призрак?
- Нет, ты тоже настоящая, видишь, я глажу твои волосы и ощущаю их нежность, а сейчас ты чувствуешь мою ладонь на щеке. Ведь правда?..
- Да, твоя ладонь настоящая, я даже могу дотронуться до нее губами.
- Как твоя фамилия, Наташа? Вахтерша не пропускает меня, - ласково проговорил Истина.
- Сказкина, а твоя?
- Истина, Сережа Истина...
- Истина, - повторила Наташа. - Это правда?
- Да.
- Серьезная фамилия, ты не находишь, Сережа.
- Наверное так, а твоя фамилия очень ласковая, - Сказкина.
- Истина рождается тяжеловесно, вырывается из тьмы, освобождает свои крылья из тины невежества, - прошептала задумчиво девушка на экране.
- Откуда это? - поинтересовался у нее Сережа.
- Я не помню, - отрешенно ответила девушка, - пришло в голову просто сейчас. - Она всмотрелась в глаза Истине. - А я тебя уже не боюсь. Ты словно родной мне человек... - сказала она.
- У нас есть тайна, наша тайна. Она объединяет нас, Наташа... Ты помнишь хижины?
- Не надо об этом, Сережа, пожалуйста, мне снова становится страшно...
На экране Истина и его девушка замолчали, они долго, очень долго смотрели друг на друга и было незримо видно, как их чувства и мысли переплетались.
- Я видела тебя вчера, Сережа, - наконец проговорила девушка первой шепотом.
- На площади поселка, у свадебных машин? - в ласковой задумчивости отозвался Истина.
- Нет, - произнесла девушка медленно, и было видно, как ее любимый внутренне весь насторожился, словно его что-то напугало, и с экрана зазвучал закадровый голос Сережи, не спеша он рассуждал про себя: "Нет это значит, что Наташа видела меня в другом... месте, но где и как, ведь вечером вчера она находилась уже здесь, в больнице!.."
- И где же ты меня видела? - вслух произнес Истина.
- В твоем дворе, - ответила ему Наташа.
- А-а, возле хижины, - обрадовался Сережа, но по выразительным глазам Наташи видно было, он понял, что обрадовался напрасно: "Возле хижины мы виделись в том, замысловатом сне, тогда где же она могла меня видеть?" проговорил Истина про себя снова закадровым голосом, и он еще больше насторожился, его дыхание, словно затаившись, пружинило у него в груди.
- Я видела тебя вчера вечером в твоем дворе на футбольном поле, Истина вслушивался в каждое слово своей Наташи. - Ты возвращался откуда-то домой, очень печальный, и несколько минут постоял на футбольном поле. Я подошла и поцеловала тебя, а ты отшатнулся от меня и так поспешно ушел...
