Х Собачий - Сломанная Головоломка
Выглянув вслед за старичком и женщиной из купе, Катя увидела, как несколько человек пытаются поднять с пола проводницу. - Она ногу себе, похоже, обварила! - испуганно сказал кто-то. По полу перекатывались стаканы и подстаканники. - Ничего страшного... Обморок... Вы заметили, какая она была бледная...
- Я же заметила, какая она была бледная! - сказала, сев на место, женщина. - Это, наверное, из-за погоды - давление меняется.
- Ну что, разобрались? - спросила в коридоре какая-то дама у проходившего мужчины, по голосу, похоже, того самого, из соседнего купе, который собирался что-то узнать у проводницы.
- Не успел, - ответил мужчина.
- Кошмар, - сказала дама и они ушли к себе в купе. Оттуда опять послышались громкие голоса.
- Да, так вы сказали в... Минск? - спросил у своей соседки старичок.
Катя, не отрывая взгляда от страницы, прислушалась.
- В Минск, - сказала женщина, снимая, наконец, пальто. - Куда же еще?
- Вообще-то в Челябинск, - помолчав, ответил старичок.
Открылась дверь купе, вернулся из тамбура парень. Спрятав сигареты, он сел и сказал: - Что-то нехорошее происходит. Весь вагон шумит, - мимо купе кто-то пробежал, в другом конце коридора завизжала женщина, - Спорят, кто куда едет, - тихо добавил парень, помолчав.
Из соседнего купе донеслось отчетливо - Ташкент... Ташкент...
Опять кто-то пробежал по коридору
- У меня же на билете было написано "Минск", - испуганно вытаращив глаза, сказала женщина.
- Ми-и-инск, - как бы пробуя слово на вкус, задумчиво повторил старичок и, помолчав, спросил, вдруг, оживившись, у парня - Так, значит, вы действительно едете в этот, как его, Кискинск?..
- Мурманск, - поправил его парень
- Ужас! - женщина вскочила и выбежала из купе. Катя отложила книжку.
- А я - в Челябинск, - сказал старичок, встал и тоже вышел из купе.
Парень посидел немного и тоже вышел. В коридоре поднялся крик.
Столпившись в узком проходе, размахивая руками, все спорили. То и дело кто-нибудь пробегал из конца в конец вагона. У самой двери Катиного купе стояла и тихо плакала, цепко ухватившись за поручень, маленькая старушка в сереньком платочке.
- Надо пойти в соседний вагон, - сказал старичок - Наша проводница...
- Я уже был в соседнем, - бросил проходивший мимо майор, кажется, артиллерист, в расстегнутой гимнастерке, - Эти гады упились в жопу, лыка не вяжут...
- Тише! Здесь дети! - сказала женщина из Катиного купе, но майор уже ушел - Что же делать?.. - всхлипнув, спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.
Стоявший рядом толстяк в тренировочном костюме, спросил - А вы куда едете?
- В Минск.
- А я в Челябинск, - сказал старичок.
- Боже мой, - ответил толстяк и замолчал.
- А вы куда? - спросил у него парень.
- В Беложопск, - тихо ответил толстяк, - Господи! Хоть кто-то еще едет в Беложопск?!! - закричал он.
Никто не обратил на него внимания.
Бородатый мужчина в роговых очках, стоявший с другой стороны, громко повторял: - Я только одно совершенно точно знаю: Крыжополь и Улан-Уде в разных концах карты. Я лично перед отъездом смотрел одну карту.
- Кто едет в Беложопск! - опять закричал толстяк - Беложопск! Кто в Беложопск едет!
Старушка испуганно перекрестилась.
- Боже мой! - повторила, сверкнув золотыми зубами, женщина из Катиного купе.
Катя спрятала книгу в сумку и переложила все деньги в карман джинсов. Старичок вернулся в купе, сел, посмотрел на Катю.
- Куда, ты говоришь, едешь? В Киевск?
Катя не ответила.
Старичок помолчал, помотал головой и, закрыв глаза, откинулся к стене. За окном, в сумерках, неслись дома, фонари, прогромыхал встречный поезд. Вернулась женщина.
- Мы в последнем вагоне, - сказала она. - В следующем проводники, она всхлипнула, - почему-то пьяные. А дальше дверь не могут открыть.
В купе заглянула испуганная девушка в длинном свитере и потертых джинсах с вышитыми над коленками узорами и цветами.
- Извините, - спросила она, - в Пизду никто не едет?.. - и, обведя всех взглядом, тихонько ушла.
Недалеко в коридоре кто-то смеялся.
- На север! - кричали за стеной - Я говорю - на север! Какой юго-восток?! Смотрите - Кулюга на юге... Как "какая Кулюга"?!..
- Кулюга... - тихо повторил парень. - Кулюга... Женщина опять громко всхлипнула, встала, снова, зачем-то, надела пальто.
- Скажите, - тихонько сказала наконец Катя - Мы что, не в Киев едем?
- Бедная девочка, - прошептала женщина - Я не знаю. Я ничего не знаю!..
Остальные тоже о таком городе не слышали.
- Ты только не плачь!.. - вытирая слезы, сказала женщина в пальто.
- А я и не плачу, - удивленно ответила Катя.
- Ну Мурманск-то все хоть знают?! - спросил парень.
- Нет, - честно ответил старичок.
- Не слышала, - всхлипнув ответила женщина. - Я в Минск еду. Минск?..
Парень отрицательно покачал головой, нервно снял очки - Нет, как же так!.. Вспомните, Мурманск!..
Катя осторожно высвободилась из-под руки женщины, встала и выглянула в коридор.
- Ты, случайно, едешь не в... - спросила стоявшая рядом девушка в свитере. - Извини, я, кажется, уже спрашивала. В соседнем купе кто-то отчетливо произнес два раза:
- За-лах-верд!
Потом еще раз, и добавил: - Это же совсем рядом с Кокчемонсидовском. Бузувовская область. Четыре миллиона жителей... К нам еще цирк оттуда приезжал! - и после небольшой паузы, тихо: - Идиоты...
Катя смотрела в окно. Мимо проплывали многоэтажные дома, поезд прогрохотал в туннеле, пронесся по мосту над широким шоссе, по которому в три ряда двигались автомобили; чуть сбавив ход, проехал мимо здания вокзала.
"Добро пожаловать в ГЫК!" - успела прочесть Катя. Потом та же надпись, написанная иероглифами.
Кинотеатр "Авангард", универсам, освещенная прожекторами церквушка...
"А откуда я, собственно говоря, взяла, что этот... Киев... есть? Его, на самом деле, и нет вовсе".
Еще немного поразмышляв, Катя потянулась, все-таки, к стоп-крану. Скользкий, холодный, блестящий, он не поддался.
"Что я, самая умная здесь? - подумала тогда Катя и оставила стоп-кран в покое. - Ну нет и не было никогда никакого Киева. И что тут такого?.. Много чего на самом деле никогда не было".
И еще, посмотрев в окно, подумала: "Чем дальше, тем интереснее" - Гык, похоже, уже остался позади; повсюду виднелись странные небольшие домики с островерхими крышами.
ВРЕМЯ ПЕРЕЛЕТНЫХ ПТИЦ
Шел по лесу один одинокий-одинокий заяц. Шел себе и шел. Сначала по ровному месту, среди кустов, потом на гору стал взбираться, по тропинке. И вдруг на горе ежа повстречал.
Поздоровались, сели на бревнышко передохнуть - подъем-то крутой! поговорили немножко, о погоде, о видах на урожай в лесу, вообще о том, о сем, помолчали минутку, сказали хором "Эх!..", поднялись и дальше пошли каждый своей дорогой.
Только спустился заяц с горы, видит - навстречу идет еж с ежонком, приветливо улыбаются оба. Поздоровались на ходу, мол, "Как дела? Нормально! А у тебя? - Спрашиваешь!.. - Ну, отлично! Пойду я. Пока! Пока!", и дальше пошли. Еж с ежонком - своей дорогой, заяц - своей, прямо по тропинке.
Вышел заяц к реке (на самом деле большой ручей, но по заячьим меркам чем не река?). Справа, минутах в двух ходьбы, через реку было перекинуто бревно - туда он и зашагал.
Шел-шел, и у самого моста встретил ежа. Спрашивает у него: "Ну как? Хороший мост?" - "А то как же! Отличный мостик! Игрушка, а не мостик!".
Пожелали друг другу счастливого пути и разошлись.
Перешел заяц по мосту, повернул налево, чтобы на свою тропинку вернуться и почти уже дошел до нее, как вдруг - опять еж навстречу! Пожилой, с поседевшими иголками. Поздоровались, еж спрашивает: - Как там, есть мост? Не скользкий?
- Да что вы! - заяц ему отвечает. - Только что перешел. Отличный мост! Игрушка, а не мост! - помахали друг другу и дальше зашагали, каждый своей дорогой.
Вышел заяц опять на свою тропинку, пошел по ней и снова - в гору. Вокруг - красота! Стволы толстенные, подлесок низкий, светло, высоковысоко в кронах ветер шумит, птицы в небе курлычат, а внизу у земли тепло и тихо. Шел заяц, шел, а на самой вершине горы повстречал целую семью знакомых ежей. Они как раз устроили привал, чтобы подкрепиться.
Появлению зайца ежи ужасно обрадовались, перекусить предложили. Заяц от угощения вежливо отказался, просто присел рядом передохнуть, поболтать. Успокоил, заодно, всех относительно мостика, цел, мол. В ответ ему предложили попробовать вниз с гор, как ежи, скатываться - очень облегчает спуск! Заяц поблагодарил, мол, не раз уж пробовал. Но из вежливости, попрощавшись, попробовал-таки еще раз! Нельзя сказать, чтобы очень удачно: докатился-то почти до низу, но какого-то ежа по дороге с ног сбил, и голова немножко закружилась.
Встал заяц, отряхнулся от сухих листьев и дальше пошел.
Шел, шел, глядит - опять река, уже другая, побольше. Повернул заяц к мостику, глядит: на бревне сидит еж и болтает ногами в воде. Заяц сел рядом. Немного посидели, попереглядывались. От нечего делать подмигнули друг другу, потом вместе поднялись и дальше пошли. Каждый своей дорогой.
