Дмитрий Каралис - Роман с героиней
Они вышли на набережную. Быстро темнело. ("Смотри, какая собака! Дадим ей твоих булочек?", "Это башни древних ветряных мельниц, какой камень теплый!", "Смотри, как сверкает море!").
Сели на террасе кафе. Воздух казался зеленовато-синим. Медведев с наслаждением смотрел на загустевающую гладь моря и думал о том, что не хотеть ничего от красивой женщины -- это здорово, это классно! Вспоминал плакатик, вывешенный сотрудницами издательства к его сорокапятилетию: "Зрелый возраст -- это когда можешь все то же самое, но предпочитаешь не делать!" -- и находил его чертовски точным и мудрым. Вспоминались записки какого-то философа, может быть, Канта: "Слава Богу, к сорока годам женщины ушли на второй план, могу спокойно жить и работать..." И почему-то с волнующей тревогой припоминались откровения пьяненькой поэтессы: "Если симпатичный мужчина мною не интересуется, это возбуждает еще больше..."
По совету Оксаны было решено отведать креветок -- крупных, розовых, украшенных зеленью, маслинами, лимонными дольками, горсточками парящего риса...
-- Ты не волнуйся, я за себя сама заплачу. -- Оксана продолжала разглядывать слегка поблекшие фотографии меню. -- Вот! -- Она тронула его за руку. -- И греческий салат один на двоих возьмем. Он большой, нам хватит.
-- Пить будешь? -- спросил Медведев.
-- Бокальчик красного вина. Я только красное пью. А ты?
-- Мне нельзя, -- печально вздохнул Медведев. -- Жена не разрешает. После ста граммов я начинаю приставать к женщинам. Поэтому пью один раз в год на даче, за забором из колючей проволоки и под надзором жены.
-- Но сейчас-то жены нет?
-- Зато есть женщины...
-- А, ну да... У тебя же там эта... Лайба за стенкой живет. Страшно сексуальная женщина...
-- Лайла, -- поправил Медведев и кивком подозвал официанта.
Официант в мятых штанах, с дымящейся сигаретой на отлете руки, развязно подошел к столику, поздоровался по-английски и, сделав из пальцев козочку, с подобием улыбки потыкал в сторону Медведева и Оксаны: "Вы муж и жена?" Он ждал ответа, и плохо скрываемый глум дремал в его маслянистых глазах. Медведев почувствовал, как злость поднимается в нем. Он снял и медленно протер очки. Встать и уйти?.. Смолчать?.. Отделаться шуткой?..
-- Да! -- с вызовом сказала Оксана. -- А что, женатым скидка?
Официант засмеялся, закинул голову, давая понять, что не прочь пошутить и ценит острый ответ, но, отсмеявшись, сообщил, что скидки полагаются только красивым незамужним леди.
Медведев, угрюмо наклонив голову, глянул на парня. Оксана попросила официанта избавиться от дымящейся сигареты -- он покорно кивнул, вмял ее в пепельницу на соседнем столике и стал принимать заказ. Оксана диктовала. Официант, радостно приплясывая около нее, кивал и чиркал ручкой.
-- Какое именно вино? -- Он склонил набок голову, чтобы видеть глаза Оксаны.
-- Хорошее, -- подал голос Медведев и посмотрел официанту в переносицу.
-- Он нам сейчас принесет бутылку за сто долларов, -- тихо сказала Оксана.
В другом углу веранды сидела греческая компания -- лохматый паренек без указательного пальца шумно рассказывал друзьям какую-то страшно веселую историю. Две девушки успевали смеяться вместе со всеми и ревниво коситься на Оксану.
Официант подозрительно быстро принес салат и брякнул на стол вилки, ложки, ножи.
-- Вы из какой страны? -- Ему не терпелось продолжить знакомство.
Медведев глянул на салат -- подвявшие огурцы и потемневшие на срезе помидоры добавили ему злости, и он почувствовал в себе ледяное спокойствие. "Замените, пожалуйста! -- Он плавно указал пальцем в сторону кухни. -- Это не свежее!"
"Почему? Это свежее!" -- глумливости во взоре поубавилось, по лицу скользнула легкая тревога.
Медведев затянулся сигаретой и выпустил дым рядом с животом официанта: "Я не хочу это обсуждать. Приготовьте свежий. -- Он поднял на него глаза и помолчал. -- Побыстрее..."
Фыркая и пожимая плечами, официант унес тарелку -- было видно, как он возвращает ее поварам и картинно разводит руками.
Укрощение официанта продолжалось.
"Горчит... Слишком сладкое... -- Медведев с Оксаной пробовали вина и морщились. -- Принесите другое... Нет, "метаксу" не надо, спасибо... Вот это, кажется, неплохое. Правда? Налейте даме бокал. А мне полбокала белого, вот этого". За дальним столиком стало тихо, на них оборачивались. Оксана сидела с невозмутимостью королевы, ждущей пожилого дворецкого, надевающего в своей комнате камзол.
"Благодарю", -- кивнула она, поднимая наполненный бокал.
Официант ушел за стеклянную перегородку и стал делиться переживаниями с барменом, зевающим на экран телевизора.
-- Ну-ка, покажи, сколько тебе налили? Сто граммов есть?
-- Девяносто восемь. -- Медведев поднял светящийся бокал. -- Двух граммов не хватает до пусковой дозы.
-- Долить? -- Оксана мягко чокнулась и с улыбкой задержала руку.
-- Не надо... -- Медведев вдохнул аромат вина. -- За здоровье героини моего рассказа! За тебя!
-- Рассказа?
-- Да. -- Медведев пригубил вино и поставил бокал на скатерть. -Возможно, я буду писать о тебе рассказ. Ты не возражаешь?
Оксана сделала глоток и с веселым изумлением покосилась на Медведева:
-- Не возражаю. А что ты будешь обо мне писать?
-- А все и буду, что расскажешь. Про тебя, про Матвеича, про маму... -Медведев принялся раскладывать салат -- огурцы исходили слезой, помидоры сверкали свежими срезами... -- Мне особенно Матвеич ваш понравился. Славный типаж!
-- Слушай, я тебе сейчас расскажу, как он в Гомеле женщину завел, когда могилки ездил красить! -- Оксана отвела его руку. -- Мне хватит, ешь сам... Вот, слушай. Поехали они однажды с мамой в Прагу за покупками. Матвеич походил с ней по универсаму и говорит -- я устал, буду тебя в машине ждать. Мама выходит из магазина, ищет Матвеича -- а он по автомату разговаривает, соловьем заливается. Мама послушала и все поняла... Приехали, мама поднялась ко мне на кухню -- лица на ней нет. Сгорбилась вся, состарилась. Сидит, плачет. Брат пошел к Матвеичу: "Матвеич, вы что, нас за дураков держите?" Так Матвеич на нас бочку покатил: "А вы думали, я не живой человек, вы думали, Матвеич уже умер? Да? Так вы ко мне относитесь. Хороши родственнички! Я их семье последнее здоровье отдал, палец пилой отрезал, а они желают, чтобы я скорее умер..." Вот так все вывернул. А что маме остается делать? Простила. Он на десять лет ее моложе, двадцать лет прожили...
Они похрустели салатом, дружно похвалили сочную брынзу. Оксана отложила вилку:
-- Ты ешь, ешь... Я пока буду рассказывать. Не возражаешь?
-- Давай! -- Медведев быстро вылавливал черные шарики маслин и кусал от пучка зелени, свернутого им в трубочку.
-- Вот слушай! Жили мы еще в Белоруссии, муж решил заняться бизнесом -поехал в Польшу, повез пятнадцать литров спирта. Приехал и без денег и без спирта. Еще и женщину завел, нашу. Там, видно, и познакомились. Однажды звонит: "Виктора Григорьевича, пожалуйста". -- "Виктора Григорьевича, -говорю, -- нет дома". -- "Ах, извините", -- вешает трубку. Приходит муж, я ему говорю: "Тебе какая-то мадам звонила". Он глаза в кучку -- я все поняла. Хоть бы научил ее -- если жена подойдет, спросить Машу, или Глашу, или аптеку.
-- А что, ему женщина позвонить не может? -- заступился Медведев, накалывая на вилку ломтик помидора. -- Дела какие-нибудь. Мне часто звонят...
-- Тебе, может, и звонят по делам, а какие у него дела могут быть, кроме этих?
-- Не пойман -- не вор, -- пожал плечами Медведев и приподнял бокал. -Твое здоровье!
-- И тебе не хворать... -- Оксана пригубила. -- Мне его и ловить не надо -- я и так все чувствую.
-- А выходила замуж -- любила? -- Медведев сделал вид, что не замечает назойливого взгляда официанта, вышедшего к дверям и пытающегося, словно он был глухонемой, с помощью жестов вызнать, не пора ли подавать креветки.
-- Да, по любви. Он же такой здоровый, красивый был. А потом стал опускаться. Все от безделья... Приходит как-то меня с аэробики встречать, а мне говорят: "Там за тобой папа пришел..."
Оксана отодвинула тарелку. Они помолчали. Официант, привстав на цыпочки и приложив козырьком руку, выглядывал, что происходит на столе. Медведев кивнул. Приплыли креветки в сладчайшем соусе фальшивой улыбки -- мир, дружба между народами, чего изволите? Вкусно запахло морем, укропом, распаренным рисом, свежим лимоном...
-- А что у тебя за бизнес был? -- Оксана дождалась, пока официант расставит тарелочки для ополаскивания рук и уйдет, поводя плечами. -Расскажи...
Медведев улыбнулся и, поедая креветки, стал неторопливо вспоминать, как десяток лет назад московские друзья-писатели втянули его в книжные дела, он открыл в Ленинграде филиал издательства, бизнес пошел -- в стране был книжный голод, к его складу стояла очередь грузовиков, -- появились деньги, он поездил по заграницам, купил большую квартиру, поменял несколько машин, и в свое сорокалетие, которое справлял в подвале оптового книжного склада, отделанного на манер супермаркета, вдруг задумался -- кто он: писатель или издатель?
