Роман Ким - Школа призраков
Я касаюсь только тех лекций, которые представили для меня особый интерес, и не останавливаюсь на тех предметах, которые фигурируют в программе обычных школ, выпускающих призраков (например, техника наблюдения, подрывная пропаганда, теория контрразведки, цикл технических дисциплин, начиная с радиотехники и фотографии и кончая техникой подслушивания). И чтобы не загромождать своих донесений и не отнимать у вас лишнего времени, я не буду говорить о тех предметах, которые дали мне только знание многих любопытных фактов, но не обогатили моего духовного мира. Поэтому я не буду касаться лекций по таким предметам, как "Религиозные секты всего мира", "Левые идеологии", "Тактика специальной войны (антипартизанской)", "Методика подпольной работы", "Контрабандные организации и техника их работы" и "Уголовное подполье во всем мире".
Помимо этих дисциплин, мы занимаемся (факультативно) африканскими языками. Я сперва хотел изучать нилотские языки - общее ознакомление с грамматикой и фонетикой, но потом решил остановиться на языках банту.
- На той неделе начнете изучать ниндзюцу, - сообщил нам Бан, когда мы ехали на футбольный матч. - Но этой чести удостоятся далеко не все.
Новость нас очень заинтересовала. Мы узнали, что часть студентов сочтена пригодной только для обычной агентурной работы, а часть - для мероприятий психологической войны. И только те, у кого наиболее высокие показатели оперативных качеств, будут заниматься дальше, чтобы стать призраками высшей категории. Их будущие функции - проведение политических акций особого характера. И к этой группе в числе немногих отнесены мы - я и Даню.
Даню высоко поднял брови и засмеялся.
- Значит, за нами незаметно наблюдали и ставили отметки?
Бан кивнул в мою сторону,
- За недавнюю историю ему снизили на несколько пунктов показатели оперативных качеств.
- Какие показатели? - спросил я.
- По храбрости, сообразительности и по находчивости в чрезвычайной ситуации.
- А кто следит за нами? - вкрадчиво спросил Даню.
Бан понюхал руку и заговорил о предстоящем матче между местной военной командой и сборной Ганы. По окончании матча мы поехали в сторону мужского монастыря, затем повернули обратно и устроили привал у бара около заправочной станции. Я купил в баре бутылку "олд парра" и протянул Бану, а Даню заявил, что дальше машину будет вести он.
Вечером перед сном я записал наиболее интересные сведения, вытянутые у Бана (я пользуюсь для записей изобретенным мной письмом - смесью уйгурского и согдийского алфавитов со стенографическими знаками системы Грэгга).
В группу избранных, кроме нас, зачислены ливанец Анвар Макери, которого мы знаем, Умар Кюеле из Мали и конголезец Куанго - все из команды Веласкеса. Что касается Гаиба аль-Ахмади из Саудовской Аравии, суданца Мауда и Фенимора Вайяримо из Кении, то они пройдут курс позже - сейчас они выполняют задание в одном районе Западной Африки.
На вопрос Даню - куда девался Поль Маунда из Родезии - Бан ответил, что о студентах из команды профессора Рубенса он знает мало.
Вести курс ниндзюцу будет профессор Утамаро, востоковед, знает китайский, японский и арабский. Во время войны работал в Африке и на Ближнем Востоке в качестве нацистского ниндзя и незадолго до капитуляции Германии очутился в Мадриде, где сменил подданство и фамилию. Преподает в нашей школе с прошлого года.
Прослушав курс по ниндзюцу, мы примем участие в одном деле под личным руководством Командора - это будет нашей дипломной работой.
После этого сдадим выпускные экзамены и сейчас же, получив задания, поедем куда надо.
Даню снова попытался узнать, кто незаметно следит за нами. Но Бан занялся чисткой трубки - отвинтил головку и стал прочищать ее лопаточкой и щеточкой, - дал понять, что на эту тему не стоит говорить.
Во время этой беседы Бан очень интересовался нашим прошлым. В пределах возможного пришлось удовлетворить его любопытство - иначе нельзя рассчитывать на его откровенность.
Даню сказал, что учился сперва во французской школе, потом в английской и по окончании университета в Италии стал профессиональным футболистом. Во время поездки в Лиссабон познакомился с одним тренером, сфера интересов которого была значительно шире футбола. И спустя некоторое время Даню оказался - уже под чужим именем - в Швейцарии, прошел начальную подготовку, затем прибыл сюда.
Я изложил биографию согласно утвержденной вами легенде. Из вопросов Бана (например, о том, бывал ли я в одном небольшом городе на берегу океана, где на холме стоят два особняка цвета "красное тампико" с французскими окнами) я понял, что ему известно, по чьей рекомендации я прибыл в Стамбул. Когда Бан расспрашивал меня, Даню, наклонившись к рулю, внимательно разглядывал дорогу, а его уши поворачивались, как звукоуловители.
Перед прощанием Бан сказал, что наши о. а.- 1 и 2 предназначены только для учебных занятий, а не для использования в той акции, которая будет нашей дипломной работой. Но мы должны до этой дипломной работы закончить обработку наших о. а. - полностью овладеть их волей. Иначе нас могут не допустить к участию в дипломной акции.
С Гаянэ дело у меня совсем застопорилось. Я изменил тактический план и стал применять вспомогательные меры, связанные с приемами цикла Т. Я тщательно регистрировал (по 20-балльной системе) психические и физические реакции о. а. и спустя две недели провел количественный анализ полученных данных. Увы, цифры показали, что переход на новую манеру психической обработки дает очень слабый эффект. И надеяться на то, что действенность применяемых мной приемов будет повышаться, тоже не приходилось.
Даню сказал мне:
- По глазам твоей обезьянки вижу, что ей не нравится, как я обращаюсь с Вильмой. Боюсь, что твоя начнет настраивать мою, и, если вся проделанная мной работа окажется под ударом, придется срочно провести форсированные трюки.
- Какие? - поинтересовался я.
- Или поссорить их, чтобы совсем не встречались, или мы поменяемся обезьянками, и я примусь за твою и выдрессирую как следует. Или... - он сделал движение ногой, как будто бил по мячу, - вышибить ее из игры.
Он засмеялся. Я вспомнил слова Гаянэ: "У вашего друга обаятельное лицо, когда он смеется, но у него смеются только губы, а сердце, наверно, никогда".
Мы пошли к Веласкесу. Он не согласился с Даню - никаких ФТ проводить не надо. Пусть он попробует начать настраивать свою обезьянку против моей, а я должен повлиять на свою - чтобы стала отходить от своей подруги.
Отпустив Даню, Веласкес попросил меня остаться. Он хлопнул в ладоши и приказал девочке - ей было не больше восьми лет - принести две бутылки содовой. Девочка принесла поднос с бутылками и стаканами и, сделав реверанс, ушла. Лицо Веласкеса стало вдруг очень строгим.
- Бан говорит, что вы растрещали ему насчет своего учения в Эс-семь, стажировке в Стамбуле и прочем. Неужели вы такой болтун? Вы не призрак, а уличный громкоговоритель.
- Я говорил только в пределах того, о чем сказано в моем личном формуляре, и ни слова больше. Даню был при этом разговоре и может подтвердить. Но мне кажется, что Бан кое о чем догадывается, против этого я ничего не могу сделать.
Веласкес вытер пальцем усики и тихо спросил:
- А о себе он говорил?
- Мы не спрашивали его. Но Даню как-то говорил мне, что Бан прошел специальный курс по особой технике в так называемой школе матадоров... убирать людей.
Веласкес кивнул головой.
- Это один из разделов ниндзюцу, называется "катакесино-дзюцу" искусство гасить облики. Отсюда термин "икс" от глагола "extinguish". Вот эту самурайскую икс-технику мы соединили с сицилианской, древнекитайской, чикагской, детройтской и лос-анжелесской техникой гашения людей. Вы, наверно, слышали о тридцати двух классических способах?
Я чуть не опрокинул стакан.
- Мы тоже будем проходить?
Веласкес покосился с улыбкой на мою руку.
- Даже когда вы со мной, помните о своих жестах, держите всегда себя под контролем. Могу вас успокоить. Тот раздел ниндзюцу, о котором идет речь, нужен для командоров, рейнджеров и диверсантов всех категорий, которые проникают в глубь вражеской территории и совершают икс-акции. Вам этот раздел не нужен, потому что вы предназначены для более деликатной работы. Вы будете призраками высшего ранга, функции которых проводить особо доверительные политические акции.
- Значит, Бан специалист по... икс-акциям? Даню мне говорил, что Бан до нашей школы имел большую практику по этой части.
- Да. Во время войны в Алжире Бан состоял при особой группе отряда парашютистов и принимал участие в специальных операциях, потом в Анголе работал в португальской контрразведке, а затем около восьми месяцев действовал по своей специальности в Сайгоне и там попал в поле зрения нашего шефа.
- Биография внушительная,- заметил я.
Веласкес стал разглядывать кольцо с опалом на левой руке.
