Николай Лейкин - Где апельсины зреют
— Да полноте вамъ… Это тюрбо… Самая хорошая рыба, уговаривалъ ихъ Капитонъ Васильевичъ, но тщетно.
— Нѣтъ, нѣтъ, не буду я ѣсть. Водки я съ вами выпью, но закушу булкой, сказалъ Конуринъ.
— А хоть-бы и на самомъ дѣлѣ акула? проговорилъ Николай Ивановичъ. — Я изъ-за заграничной цивилизаціи готовъ даже и кусокъ акулы съѣсть, коли здѣсь всѣ ее ѣдятъ.
И онъ придвинулъ къ себѣ блюдо.
Кончилось тѣмъ, что Глафира Семеновна и Конуринъ ѣли за завтракомъ только ростбифъ, сыръ и фрукты. Конуринъ, раскраснѣвшійся отъ выпитой водки, говорилъ:
— Только апетитъ себѣ разбередилъ, а сытости никакой. А ужъ съ какимъ-бы я удовольствіемъ теперь порцію московской селянки на сковородкѣ съѣлъ, такъ просто на удивленіе! Хороша Ницца, да не совсѣмъ. Вотъ ежели-бы къ водкѣ и селянка была — дѣло другое. Нѣтъ, пожалуй, не стоитъ и запоминать, что есть такой городъ — Ницца.
— Забудь ее, забудь, говорилъ ему Николай Ивановичъ.
Компанія смѣялась.
X
Выпивъ рюмокъ по пяти русской водки и по бутылкѣ вина, мужчины раскраснѣлись, развеселились и, шумно разговаривая, начали уходить изъ ресторана.
— Почемъ за водку взяли? спрашивала Глафира Семеновна.
— По французскому четвертаку за рюмку, отвѣчалъ Конуринъ. — Вотъ оно, какъ нашу родную, россійскую водочку здѣсь цѣнятъ.
— Стоитъ пить! Вѣдь это, ежели на наши русскія деньги, то по сорокъ копѣекъ. А между тѣмъ здѣсь хорошій коньякъ по двадцати пяти сантимовъ за рюмку продается.
— Коньякъ или простая русская водка, барынька! Передъ ѣдой ежели, то лучше нашей очищенной: никакого хмѣльнаго товара не сыщешь.
— Да вѣдь вы рубля на два каждый, стало-быть, водки-то выпили! Вотъ тоже охота!
— Эхъ, гдѣ наше не пропадало! махнулъ рукой Конуринъ. — За то нашу матушку Русь вспомянули. Да и что тутъ считать! Считать не хорошо. Черезъ это, говорятъ, люди сохнутъ.
Проходя по залу, они замѣтили разставленные столы и группировавшуюся около нихъ публику.
— Это что такое смотрятъ? Ужъ опять какого-нибудь звѣря не показываютъ-ли? спросилъ Николай Ивановичъ Капитона Васильевича.
— А вотъ тутъ для васъ можетъ быть интересно, ежели хотите попытать счастья. Тутъ игра въ лошадки и въ желѣзную дорогу.
— Какъ игра въ лошадки? воскликнулъ Конуринъ.
— Очень просто. По здѣншему это называется "рень", скачки, ну, а наши русскіе зовутъ игрой въ лошадки. Да вотъ посмотрите. Два франка поставишь — четырнадцать можешь взять.
— Рулетка? спросили всѣ вдругъ — Конуринъ и супруги Ивановы.
— Нѣтъ, не рулетка, настоящая рулетка въ Монте-Карло, а здѣсь на манеръ этого. Тоже для того устроено, чтобы съ публики деньги выгребать. На лошадкахъ пріѣзжіе обыкновенно пріучаются къ настоящей рулеткѣ, ну, а потомъ на ней же и кончаютъ, когда въ рулетку профершпилятся. Въ рулеткѣ меньше пяти франковъ ставки нѣтъ, а здѣсь въ игрѣ въ лошадки два франка ставка, а въ желѣзную дорогу, такъ даже и послѣдній франкъ принимаютъ. Клади и будь счастливъ, кромѣ осетра и стерляди, разсказывалъ Капитонъ Васильевичъ, подводя къ столу.
На кругломъ зеленомъ столѣ, огороженномъ перилами, вертѣлись восемь металлическихъ лошадокъ съ-такими-же жокеями, прикрѣпленныя къ стержню посрединѣ, и приводились въ движеніе особымъ механизмомъ. Механизмъ каждый разъ заводилъ находившійся при столѣ крупье съ закрученными усами. Другой крупье, гладкобритый и съ краснымъ носомъ, обходилъ съ чашечкой стоящую вокругъ публику и продавалъ билеты съ номерами лошадей и взималъ по два франка съ каждаго взявшаго билетъ.
— Вотъ такъ штука! произнесъ Конуринъ. — Какъ-же тутъ играютъ-то?
— А вотъ берите сейчасъ билетъ за два франка, тогда узнаете, отвѣчалъ Капитонъ Васильевичъ.
— Что-же, можно попробовать. Будто-бы на два франка двѣ рюмки очищенной проглотилъ. Эй, мусью! Сюда билетъ. Вотъ два четвертака!
Крупье съ краснымъ носомъ принялъ отъ Конурина въ чашечку два франка и далъ ему билетъ.
— Четвертый номеръ, сказалъ Конуринъ, развертывая билетъ. — Это что-же, землякъ, обозначаетъ?
— А вотъ сейчасъ завертятъ машину, побѣгутъ лошадки и ежели лошадка подъ номеромъ четвертымъ остановится, опередивши всѣхъ остальныхъ, то вы четырнадцать франковъ выиграете, отвѣчалъ Капитонъ Васильевичъ.
Механизмъ заведенъ. Лошадки побѣжали, обгоняя одна другую. Конуринъ и супруги Ивановы внимательно. слѣдили за бѣгомъ. Вотъ лошадки остановились.
— Sept! — воскликнулъ усатый крупье.
— Это что-же обозначаетъ? задалъ вопросъ Конуринъ Капитону Васильевичу.
— Седьмой номеръ выигралъ. Лошадь подъ номеромъ седьмымъ первая пришла.
— А я?
— А вы проиграли съ своимъ четвертымъ номеромъ.
Конуринъ сдѣлалъ гримасу и привсталъ.
— Вотъ тебѣ и здравствуй! На два французскихъ четвертака ужъ умыли купца, проговорилъ онъ. — Что-же теперь дѣлать?
— Отходить прочь или вынимать еще два франка и отыгрываться.
— Надо попробовать отыграться. Была не была. Будто четыре рюмки водки выпилъ. Вотъ еще два франка. Мусью! Какъ васъ? Эй, красный носъ! Давай сюда еще билетъ! поманилъ къ себѣ Конуринъ крупье съ краснымъ носомъ.
Лошадки опять забѣгали и остановились.
— Quatre! объявилъ опять усатый крупье.
— Четвертый номеръ выигралъ, перевелъ Капитонъ Васильевичъ. — А у васъ, землякъ, какой номеръ?
— Фу, ты, чтобъ тебѣ провалиться! А у меня пятый. На четыре четвертака умылъ купца. Надо еще попробовать. Не пропадать-же моимъ четыремъ четвертакамъ. Красный носъ! Комензи… Еще билетъ.
Конуринъ проигралъ и въ этотъ разъ.
— Что-жъ это такое! Опять проигрышъ! восклицалъ онъ. — на шесть четвертаковъ ужъ мнѣ полушубокъ вычистили. Ловко! Нѣтъ, такъ нельзя оставить. Надо отыгрываться. Весь полкъ переморю, а добьюсь, что за болѣзнь! Билетъ, мусью! Поварачивайся. Да нельзя-ли размѣнять золотой.
— А вотъ та дама съ чолкой на лбу два раза подъ-рядъ до четырнадцати франковъ выиграла, указала ему Глафира Семеновна. — Вотъ счастье-то!
— Что мнѣ за дѣло до дамы съ челкой, матушка. — Я знаю, что вотъ меня, не пито не ѣдено, ужъ на шесть четвертаковъ наказали.
Снова забѣгали лошадки и остановились.
— Ну, что? — бросилась Глафира Семеновна къ Конурину, стоявшему съ развернутымъ билетомъ и смотрѣвшему на свой номеръ.
Въ отвѣтъ тотъ плюнулъ.
— Тьфу ты пропасть! У меня третій номеръ, а выигрываетъ второй. Восьми четвертаковъ ужъ нѣтъ. Но нельзя отставать. Не бросать-же имъ зря деньги… Мусью! Гебензи!
— Да что вы по-нѣмецки-то! Здѣсь вѣдь французы.
— Пойметъ. На свинячьемъ пойметъ, коли видитъ, что деньги можно взять.
Опять проигрышъ.
— Ну, что-жъ это такое! Маленькаго золотаго ужъ не досчитываюсь! — восклицалъ Конуринъ. — Неужто до большаго золотаго добивать?
— Давайте, землякъ, пополамъ ставить. Вы франкъ и я франкъ. Авось, на два счастья лучше будетъ, — предложилъ ему Капитонъ Васильевичъ.
— Ходитъ. Вотъ франкъ. Но все-таки я для себя и отдѣльный билетъ возьму.
— А дамамъ положительно счастье, — говорила Глафира Семеновна. — Вотъ сейчасъ и другая дама взяла четырнадцать франковъ. На два франка четырнадцать франковъ, что-жъ, вѣдь это двѣнадцать франковъ барыша. Это совсѣмъ хорошо. Я, Николай Иванычъ, тоже хочу попробовать сыграть, ежели здѣсь такое счастье дамамъ. А трудности въ игрѣ вѣдь тутъ никакой. Дай-ка мнѣ нѣсколько франковъ.
— Вотъ тебѣ франковый пятакъ.
И Николай Ивановичъ подалъ женѣ серебряную пятифранковую монету.
— Билье! Доне муа ле билье! — кричала крупье Глафира Семеновна.
Билетъ взятъ. Лошадки завертѣлись. Глафира Семеновна проиграла. Поодаль отъ нея чертыхался Конуринъ. Онъ тоже проигралъ.
— Нѣтъ, здѣсь положительно подсадка! говорилъ онъ. — Дама выиграла! Дама! А почемъ я знаю, какая это дама? Можетъ быть это дама своя, подсаженная. Да подсаженная и есть. Вонъ она перемигивается съ краснымъ носомъ, который билеты продаетъ.
Игра продолжалась. Къ выданнымъ ей пяти франкамъ Глафира Семеновна взяла уже у мужа еще франкъ на билетъ.
— Вѣдь вотъ что удивительно! Какъ только я начала играть — сейчасъ мужчины стали выигрывать. Вотъ незадача-то! бормотала она мужу, принимая отъ крупье третій билетъ.
— Положительно здѣсь карманная выгрузка и больше ничего. Просто дураковъ ищутъ, поддакнулъ ей тотъ и прибавилъ:- погоди, вотъ на пробу и я возьму себѣ билетъ. Мусье! Мусье! Анкоръ билье! крикнулъ онъ крупье.
Лошадки завертѣлись и остановились.
— Huit! раздался возгласъ у стола.
Глафира Семеновна глядѣла въ свой развернутый билетъ и вдругъ вскрикнула:
— Выиграла! Выиграла! Николай Иванычъ! Я выиграла! Витъ! Восьмой! У меня номеръ восьмой! Опять счастье къ дамамъ перешло!
И она замахала передъ крупье своимъ билетомъ. Крупье подошелъ къ ней и сталъ отсчитывать четырнадцать франковъ.
![Николай Лейкин - Наши за границей [Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно]](/uploads/posts/books/225932/225932.jpg)
