Александр Грин - Том 5. Золотая цепь. Рассказы 1916–1923
Тогда, вырванная ударом и криком из воистину страшного состояния, моя память перешла темный обрыв. Немедленно я схватил и удержал многое. Чувства заговорили. Внутреннее видение обратилось к началу сцены, повторив цепь усилий. Я вспомнил, как перелез ворота, опасаясь стучать, чтобы не привлечь новой опасности, как обошел дверь и дернул звонок третьего этажа. Но разговор через дверь – разговор долгий и тревожный, причем женский и мужской голоса спорили, впустить ли меня, – я забыл бесповоротно. Он был восстановлен впоследствии.
Все эти еще не вполне смыкающиеся черты возникли с быстротой взгляда в окно. Старик, внесший крысоловку, был в плотной шапке седых выстриженных ровным кругом волос, напоминающих чашку жёлудя. Острый нос, бритые, тонкие, с сложным упрямым выражением губы, яркие, бесцветные глаза и клочки седых бак на розоватом лице, оканчивающемся направленным вперед подбородком, погруженным в голубой шарф, могли заинтересовать портретиста, любителя характерных линий.
Он сказал:
– Вы видите так называемую черную гвинейскую крысу. Ее укус очень опасен. Он вызывает медленное гниение заживо, превращая укушенного в коллекцию опухолей и нарывов. Этот вид грызуна редок в Европе, он иногда заносится пароходами. «Свободный ход», о котором вы слышали ночью, есть искусственная лазейка, проделанная мною около кухни для опыта с ловушками различных систем; два последние дня ход этот, действительно, был свободен, так как я с увлечением читал Эрта Эртруса: «Кладовая крысиного короля», книга, представляющая собой отменную редкость. Она издана в Германии четыреста лет назад. Автор был сожжен на костре в Бремене, как еретик. Ваш рассказ…
Следовательно, я рассказал уже все, с чем пришел сюда. Но у меня были еще сомнения. Я спросил:
– Приняли ли вы меры? Знаете ли вы, какого рода эта опасность, так как я не совсем понимаю ее?
– Меры? – сказала Сузи. – О каких мерах вы говорите?
– Опасность… – начал старик, но остановился, взглянув на дочь. – Я не понимаю.
Произошло легкое замешательство. Все трое мы обменялись взглядом ожидания.
– Я говорю, – начал я неуверенно, – что вам следует остеречься. Кажется, я уже говорил это, но, простите меня, я не вполне помню, что говорил. Мне кажется теперь, что я был как бы в глубоком обмороке.
Девушка посмотрела на отца, затем на меня и улыбнулась с недоумением: «Как это может быть?»
– Он устал, Сузи, – сказал старик. – Я знаю, что такое бессонница. Все было сказано; и были приняты меры. Если я назову эту крысу, – он опустил ловушку к моим ногам с довольным видом охотника, – словом «Освободитель». вы будете уже кое-что знать.
– Это шутка, – возразил я, – и шутка, конечно, отвечающая занятию Крысолова. – Говоря так, я припомнил вывеску небольшого размера, над которой висел звонок. На ней было написано:
«КРЫСОЛОВ»
Истребление крыс и мышей.
О. Иенсен.
Телеф. 1-08-01.
Я видел ее у входа.
– Вы шутите, так как не думаю, чтобы этот «Освободитель» принес вам столько хлопот.
– Он не шутит, – сказала Сузи, – он знает. Я сравнивал эти два взгляда, которым отвечал в тот момент улыбкой тщетных догадок, – взгляд юности, полный неподдельного убеждения, и взгляд старых, но ясных глаз, выражающих колебание, продолжать ли разговор так, как он начался.
– Пусть за меня скажет вам кое-что об этих вещах Эрт Эртрус. – Крысолов вышел и принес старую книгу в кожаном переплете, с красным обрезом. – Вот место, над которым вы можете смеяться или задуматься, как угодно.
…«Коварное и мрачное существо это владеет силами человеческого ума. Оно также обладает тайнами подземелий, где прячется. В его власти изменять свой вид, являясь, как человек, с руками и ногами, в одежде, имея лицо, глаза, и движения подобные человеческим и даже не уступающие человеку, – как его полный, хотя и не настоящий образ. Крысы могут также причинять неизлечимую болезнь, пользуясь для того средствами, доступными только им.
Им благоприятствуют мор, голод, война, наводнение и нашествие. Тогда они собираются под знаком таинственных превращений, действуя как люди, и ты будешь говорить с ними, не зная, кто это. Они крадут и продают с пользой, удивительной для честного труженика, и обманывают блеском своих одежд и мягкостью речи. Они убивают и жгут, мошенничают и подстерегают; окружаясь роскошью, едят и пьют довольно и имеют все в изобилии. Золото и серебро есть их любимейшая добыча, а также драгоценные камни, которым отведены хранилища под землей».
– Но довольно читать, – сказал Крысолов, – и вы, конечно, догадываетесь, почему я перевел именно это место. Вы были окружены крысами.
Но я уже понял. В некоторых случаях мы предпочитаем молчать, чтобы впечатление, колеблющееся и разрываемое другими соображениями, нашло верный приют. Тем временем мебельные чехлы стали блестеть усиливающимся по окну светом, и первые голоса улицы прозвучали ясно, как в комнате. Я снова погружался в небытие. Лица девушки и ее отца отдалялись, став смутным видением, застилаемым прозрачным туманом. «Сузи, что с ним?» – раздался громкий вопрос. Девушка подошла, находясь где-то вблизи меня, но где именно, я не видел, так как был не в состоянии повернуть голову. Вдруг моему лбу стало тепло от приложенной к нему женской руки, в то время как окружающее, исказив и смешав линии, пропало в хаотическом душевном обвале. Дикий, дремучий сон уносил меня. Я слышал ее голос: «Он спит», – слова, с которыми я проснулся после тридцати несуществовавших часов. Меня перенесли в тесную соседнюю комнату, на настоящую кровать, после чего я узнал, что «для мужчины был очень легок». Меня пожалели; комната соседней квартиры оказалась на тот же, другой день, в моем полном распоряжении. Дальнейшее не учитывается. Но от меня зависит, чтобы оно стало таким, как в момент ощущения на голове теплой руки. Я должен завоевать доверие…
И более – ни слова об этом.
Комментарии
Золотая цепь*
(Роман.) Впервые – в журнале «Новый мир». №№ 8-11, 1925. Для отдельного издания («Золотая цепь». Харьков, «Пролетарий», 1926) Грин значительно переработал роман. Печатается но этому изданию, т. к. в издании «Мысли» много опечаток и искажений.
Швартовы – трос или канат, которым корабль крепится к пирсу, пристани, другому кораблю.
Кливер – косой треугольный парус на носу корабля. Брамсель – самый верхний парус.
Бейдевинд (круто к ветру) – курс парусного судна против ветра
Румпель – часть рулевого устройства судна в виде рычага, посредством которого поворачивают руль.
Сумасшедший Фридрих. – Имеется в виду Ницше (1844–1900), реакционный немецкий философ.
Гандшпуг – деревянный или железный рычаг для подъема и передвижения тяжестей на корабле.
Галс – положение судна относительно ветра.
Грот – нижний большой парус на второй от носа мачте.
Рифы – завязки на парусах, с помощью которых уменьшают площадь паруса.
Брассы – снасти, привязываемые к реям для вращения их в горизонтальной плоскости.
Слепой Дей Канет*
Впервые – в газете «Вечерние известия» (Москва) от 2 марта 1916. Печатается по этому изданию.
Огонь и вода*
Впервые – под названием «Невозможное – но случилось» – в «Синем журнале» № 9, 1916. Печатается по сборнику «Огонь и вода». М., 1930.
Черный алмаз*
Впервые – в журнале «Огонек» № 16, 1916.
Отшельник Виноградного Пика*
Впервые – в газете «Биржевые ведомости» (утр. вып.) от 2(15) мая 1916. Печатается по этому изданию.
…скорбь о равнодушной природе, которая, когда меня не станет, «будет играть»… – перефразировка строфы из Пушкина:
«И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть,
И равнодушная природа
Красою вечною сиять».
Таинственная пластинка*
Впервые – в газете «Петроградский листок» 01 24 июля 1916.
Как я умирал на экране*
Впервые – в газете «Петроградский листок» от 9 и 10 августа 1916.
В журнале «20-й век» после слов: «Я встал и зажег огонь» – следовало: «– Должно быть, тетка Вируда привела наших детей, – сказала, просыпаясь, жена. – Они-то поели у нее как всегда… Вот нам бы чего-нибудь…»
Отравленный остров*
Впервые – под названием «Сказка далекого океана» – в журнале «Огонек» № 36. 1916. В дальнейшем Грин переработал рассказ.
