Сергей Лукницкий - Женственность мироздания (Рассказы комиссара галактики)
Иногда мне кажется, что истинный профессионализм любого ремесла начинается только тогда, когда это ремесло тобой выстрадано. Я имею в виду ремесло, почти равное творчеству.
В глубокую старину творцом литературы считался тот, чьи придуманные герои жили отдельно от автора, мыслили, любили, надеялись, чувствовали, а мастером - тот, чьи создания жили или приносили радость. Поэтому сейчас, в век абсолютной автоматики, так хочется посидеть не на биостуле с дезодоральной подушкой, а на обычном стуле, который сработал простой столяр.
Но такого мастера уже два с половиной столетия нет. Все нивелировано и приглажено. Стулья приближены к абсолюту, не стул, а просто вещь в себе. Не знаю, понимаете ли вы меня: в сегодняшнем стуле есть все: и удобство, и легкость, и слава, и даже вечность, нет в нем души.
Когда-то я читала о прокуроре позапрошлого века. Этот человек был мастером своего дела, мастером доброты. Он столько в жизни выстрадал, что именно ему досталось право стать во главе борьбы за справедливость. Его мать, бедная женщина, когда он был ребенком, подбросила его к соседнему дому, и его подобрали и вырастили чужие люди. Он прожил много лет, и когда уже стал прокурором, на прием к нему пришла женщина, пожилая, может быть, плохо одетая, и сказала:
"Я твоя мама", И что вы думаете - этот человек простил ее, взял к себе в дом с тем, чтобы старуха пожила в семье.
Я все это рассказываю, чтобы вы поняли мою позицию: понятие справедливости - это не абстрактное понятие. Такому прокурору я доверила бы решение своей судьбы в абсолюте. Он мастер справедливости.
В деле, о котором я собираюсь рассказать, тоже есть над чем подумать. В сущности говоря, забившись в свою домашнюю автоматизированную и полностью современную раковину, можно глаголить о справедливости красивые слова, не видя и не понимая ее сущности. А попробуйте взять в свой дом старуху, которую первый раз в жизни видишь.
Произошла история, которую я намерена вам рассказать как раз в то время, когда я поругалась со своей дочерью: у нас обеих в то время не решались обычные бытовые проблемы, и поэтому все, что происходило вокруг меня, я воспринимала острее и глубже.
А было всего ничего. Ко мне на стол легла стереодепеша, в которой сообщалось о том, что на астероиде 2 KJHG в страшном запустении, холоде и голоде гибнет существо, относящееся к разряду сапиенс.
Эту депешу направил мне автоматический монитор, равнодушно пролетавший мимо астероида и, вероятно, заподозривший какое-то нарушение закона.
Но даже если бы это был и не сапиенс, разве я не бросилась бы на помощь? Надо мной и так уже смеются, что я готова помочь любой обиженной машине. Сколько мы сохранили цивилизаций из-за того только, что какие-то подвижники вовремя сумели убедить внегалактических бюрократов, что надо, просто необходимо сохранить то или иное растение, ту или иную фауну или флору, и что же в результате оказывалось? Что эта фауна или флора просто внешняя колония мозга, разумного и совершенного, оказывалось, что мы, спасая природу, спасали цивилизации.
2 KJHG для меня, землянки, показался унылым астероидом с периодом вращения восемь минут вокруг Солнца. По нашим понятиям жизнь на нем была невозможна, и все-таки она там была, если только стереописьмо, давшее основание рассматривать дело, не было розыгрышем или ошибкой программы. Но вряд ли.
Все существа Вселенной давно уже, не сговариваясь, не шутят такими понятиями, как "мир", "мать", "помогите"... Поэтому я не сомневалась, кому-то на астероиде 2 KJHG плохо на самом деле. Этот "ктото" явственно надышал на видеограмме и был похож па огромную космическую медузу, такую, как изображали ее в древних книгах.
Спектральный анализ снимка показал нам, что существо, изображенное на нем, выделяет значительно большее количество энергии, чем поглощает. Запасы энергии в самом этом существе хоть и велики, но истощимы, следовательно, можно смело утверждать, что в ближайшее время существо прекратит свою жизнь.
Естественно, первое, что мы сделали, - это создали условия для продления жизни существа, а потом уже взялись выяснить, по чьей вине oнo оказалось в таких условиях.
Эксперт Решетник показала мне данные анализатора, которые сообщили, что существо нездорово. Далее следовали медицинские расшифровки параметров существа, как-то: рост, вес, способность адаптироваться, возраст в пересчете на способность размножаться.
Я посмотрела - существо женского пола, говоря нашим языком, была дамой средних лет. Способ общения с внешним миром - телепатия.
Телепатические сигналы мы приняли и записали почти сразу, но расшифровать их не смогли, поскольку для расшифровки необходим был еще один подобный субъект, либо устройство, способное воспринять и расшифровать позывные. Ни того ни другого у нас не было.
Единственное, что можно было сделать - проследить направленные импульсы этой медузы и разыскать ей подобное существо, а потом по характеру ответов определить, чем обеспокоено или недовольно это создание.
Привезли какого-то светилу медика, который полчаса целовал мне руки (старомодничая) и говорил комплименты, а закончил тем, что принялся исследовать существо по ему одному известной методике.
Он разговаривал с ним в самых разных частотных диапазонах, но тем не менее не мог найти с ним общий язык. Существо с ним говорить не желало. Однако - это отмечал и профессор, и датчики, и мы - существо с кем-то все-таки разговаривает, потому что импульсы и радиоволны от него исходили, и было ясно, что это импульсы общения...
Разговаривает, но с кем? С себе подобными или мирами нам неведомыми? Ни один из мной опрошенных ученых не знал, что это за существо, а целовавший мне руки профессор со своим архаичным фонендоскопом вообще выглядел на фоне фиолетовой массы неведомого существа, по меньшей мере, комично.
Кстати, я где-то читала, может быть, даже в фантаст1[ческих романах, а может быть, и где-то еще, что фиолетовый цвет - это не цвет жизни, и поэтому обратила внимание наших ученых на окраску неведомого нам животного. Но оно было фиолетовым не постоянно и явно имело склонность менять окраску, потому что даже прикосновение к ее нежному телу оставляло на нем теплые, красные следы, присущие всему живому.
- Может быть, оно болеет? - спросила я профессора.
- Не "может быть", а именно болеет.
Радуясь, что профессор на этот раз поддержал разговор, а не отшутился, я стала задавать вопросы и дальше.
- Трудно мне пока сказать. В чем трагедия женщины, - он похлопал существо по бокам, которая не представляет себе, что такое мужчина, и однако уже находится в критическом для женщины возрасте.
- Что вы имеете в виду?
- А то, что эта дама бесполая и делится, как земноводная амеба.
Когда она сама и ее мозг доходит до пределов, дозволенных ей природой, она делится на два тела и два мозга, меньшего объема, и каждый ведет автономный образ жизни.
Но почему тогда она женщина?
- Потому что так принято у нас, ученых, да и вы, как юрист, должны знать, что все подобные существа признаны существами женского пола для предоставления им максимальных льгот.
Ну да, конечно, это-то я знала прекрасно.
- А для чего такой мозг? - снова спросила я профессора, чтобы что-то спросить, хотя почувствовала, что ответа на этот вопрос пока что нет. Но он вдруг ответил.
- Извольте, может быть, моя догадка и сумасшедшая, но быть может, эта амеба - трансформатор мысли, так сказать диспетчерская разума, может быть, от того, что она больна - где-то, в иных мирах, и не исключаю, что и на Земле что-то не ладится в плане мысли или здравого рассудка... Ну шучу, шучу, - поспешно сказал профессор, видя мое недоумение. - Хотя, как знать, - уже серьезно добавил он снова.
- А почему вы думаете, что она - дама именно средних лет?
- Это, милочка, очень просто, видите эти складки на ее коже, у нее уже четырежды были дети.
- А не может она страдать от того, что они ее покинули? - эту чушь я, конечно, произнесла снова для поддержания затухающего разговора и еще потому, что вспомнила сегодняшнюю утреннюю руготню с дочерью.
Профессор задумался.
- А вдруг вы правы? - сказал он. - Давайте в самом деле (чем лечить ее неизвестно от чего) пошлем направленный зонд в сторону распространения се радиоволн и по ответу оттуда посмотрим, что с ней.
Изучение импульсов заняло полчаса, временной срок, невиданный для такой категории информации.
На экране видеомонитора, расшифровавшего ответ на наш вопрос, появилось изображение какого-то космического центра явно неинтеллигентного предназначения. Невиданные существа сновали вокруг такой же точно массы, что помещалась и на исследуемом нами астероиде, только та масса была несоизмеримо больших размеров и более инертна, и еще, честное слово, менее симпатична.
- Ну вот, - сказал профессор, - мы подошли к истине, - но вашей теории, наверное, мама поссорилась с дочерью и просит ее о помощи, а она, как видите, находятся в гостях, про мать забыла и даже не отвечает на ее полные тревоги сигналы.
