Аркадий Аверченко - Том 5. Чудеса в решете
— Почему?! Ведь вон же недалеко речка. Она насмешливо оскалила зубы и взглянула на меня с непередаваемым выражением. — Какая?
— Что какая? Речка? А черт ее знает. Ее даже на двухверстной карте нет.
— То-то и оно. А мне, братец ты мой, Нева нужна!
— Еще чего выдумай.
Она с трудом приподнялась на сгибе передней ноги и посмотрела честными глазами в мои глаза.
— Послушай! Если десять месяцев тому назад император Германии выходить вдруг перед фронтом, держа меня под уздцы, и говорит громогласно, так что все слышат и я слышу: «Солдаты! Я вас приведу в Париж! Даю вам слово. Не пройдет и двух недель, как я буду поить свою лошадь водою Сены!» — должна я этому верить или нет?
— Гм… Конечно, если он при всех дает слово…
— То-то и оно. Жду я честно и аккуратно две недели, просыпаюсь утречком ровно через две недели и что же! Начинают поить меня — знаете из чего? Из ведра около какого-то деревенского колодца! Как я ни фыркала, ни отворачивалась, ни лягала конюха, это животное все-таки вкатило мне всю порцию. Смолчала я. Затаила обиду. «Нечего сказать, думаю. Сами говорят: „врет, как сивый мерин“, а сами-то…»
— Ну? Дальше!
— Хорошо-с. Проходит некоторое время… Однажды смотрю опять тащит меня по шаблону под уздцы, опять речь, опять: «Солдаты! Мы идем на Калэ, а оттуда прямая дорога на Англию! Не пройдет и трех недель, как я буду поить свою лошадь водой из Темзы». — «Ладно, думаю, слыхали». Однако, ты знаешь, сказал он это таким тоном, что я даже в сомнение пришла. Все-таки, думаю, император. Не будет же он врать, как… (снова ея голос зазвучал убийственным сарказмом) как сивый мерин!
— Вам нельзя волноваться, — мягко напомнил я.
Она отмахнулась хвостом, как от овода.
— Отстань. Ну-с… Так что же ты думаешь? Проходить три недели, проходить четыре недели, — хоть бы капелька темзинской воды у меня во рту была! Опять надул. Два месяца тому назад вдруг опять хватает меня под уздцы, тащить куда-то. Сразу догадалась я, в чем дело: опять врать ведет. И удивительная вещь: почему он без меня врать не мог? Почему, когда он начинал врать, обязательно нужно меня под уздцы держать? Вдохновляла я его, что ли? Или думал он втихомолку все на меня свалить? Рядом, моль, стояли — неизвестно, кто из нас двух говорил. Прямо поразительный человек… Как врать, так меня за шиворот, — лучшей ему компании не надо.
— Что же он в третий раз обещал?
— Из Невы поить. «Ровно, говорить, через пятьдесят дней буду свою лошадь из Невы поить». Тут, знаешь, даже мне за него стыдно сделалось… Ладно, думаю, всякое дело до трех раз делается. Если и в третий раз соврешь — издохну, а докажу, что у меня свои принципы есть, не гогенцоллерновским чета! Подожду пять-десять дней, а там или невскую воду буду пить, или никакую не буду пить!..
— Ну, и что же?
— Ты сам видишь… Полторы недели тому назад пятьдесят дней минуло… И вот… я…
Мне стало жаль эту глупую, доверчивую лошадь.
Я попробовал ее урезонить.
— У нас невская вода не хорошая. С вибрионами.
— Для меня принцип важнее вибриона!
— И потом не виноват же Вильгельм, что русские не пустили его в Петроград.
— Не обещай!
— А ты знаешь, что?.. Попробуй теперь сдаться в плен: может, тогда и напьешься невской воды.
— Не хочу. Компромисс.
Помолчав, вспыхнула вдруг ярко, как догорающая свеча.
— Послушай! Неужели ты не понимаешь? Если мой император врет, как сивый мерин, то дай возможность его сивому мерину сдержать свое слово по-императорски!..
* * *И, закатив выпуклые глаза, испустило дух бедное доверчивое, благородное существо.
Сдержало слово.
Позитивы и негативы
1. Прежде — времена буколические.
Приглашение:
— Петр Иваныч, пожалуйте завтра к нам на блины…
— Ах, это вам будет беспокойство…
— Ну, какое там беспокойство — одно удовольствие. Блинков поедим с икоркой, выпьем.
— Пожалуй…
— Не пожалуй, а непременно ждем. Обидите, если не придете.
* * *За столом:
— Петр Иваныч, еще блинков!
— Увольте, ей Богу, сыт.
— Ну, еще парочку с зернистой.
— Что вы; довольно! Чуть не пол-тарелки икры наложили…
— Ничего, кушайте на здоровье. Коньячку или рябиновой?
— Ни того, ни другого. Ей-Богу, не лезет.
— Ни-ни. И думать не смейте отказываться. А семга! Да ведь вы, разбойник, семги не попробовали?
— Ей-Богу, ел.
— Нет, нет, лукавите! Позвольте, я вам положу два кусочка..
— О, Боже! Я лопну прямо… Надеюсь, больше ничего не будет?
— Уха еще и рябчики!
— Уморить вы нас хотите, дорогой хозяин!
* * *Уход:
— До свиданья, Петр Иваныч! Спасибо, что зашли.
— Теперь вы к нам, Семен Мироныч…
— Да уж и не знаю, выберемся ли?
— Ну, вот новости! Послезавтра же и приезжайте! Жену привозите, деток, свояченицу и братца Николая Мироныча.
— Осторожнее, тут темно… Я вам посвечу…
— О, не беспокойтесь!
2. Теперь — собачьи времена.
Приглашение:
— Петр Иваныч, а я завтра думаю пожаловать к вам на блины…
— Ах, это нам будет такое беспокойств.
— Ну, какое там беспокойство — накормите блинами и конец. Блинков поедим у вас с икоркой, выпьем.
— С чем, с чем?..
— А? С икоркой, говорю.
— Вам еще каменный дом в придачу не потребуется ли? Хм! с икоркой! А вы знаете, что икорка теперь 12 рублей фунт?
— Что вы говорите! Как дешево. А я думал 14.
— Мало, что вы думали… Для кого дешево, а для кого и не дешево…
— Так мы все-таки придем.
— Собственно, зачем?
— Да вот… блинков у вас поедим, выпьем.
— Это чего ж такого вы выпить собираетесь?!
— Да что у вас найдется. Не побрезгуем вашим хлебом-солью.
— Вода из водопровода у нас найдется — вот, что у нас найдется. Лучше уж не приходите.
— Нет, что вы! Обязательно придем.
* * *За столом:
— Дорогой хозяин… еще блинков… Можно попросить?
— Увольте! Ведь, ей-Богу, вы уже сыты.
— Ну еще парочку… с зернистой.
— Что вы делаете?! Довольно! Чуть не полтарелки себе икры навалили.
— Ничего, буду кушать на здоровье. Коньячку мне выпить или рябиновой?
— Ни того, ни другого. Ей-Богу, вам уже не лезет, а вы все пьете. Не дам больше.
— Ни-ни. И думать не могите отказывать! А то голову сметаной вымажу. Позвольте… А семга?! Я про семгу забыл. Ни кусочка не попробовал.
— Ей-Богу, вы уже ели.
— Нет, нет, лукавите. Позвольте, я себе положу два кусочка…
— Два?! А вы знаете, что каждый кусочек стоит копеек семьдесят…
— Ну, и черт с ним, — большая беда, подумаешь…
— Да для вас беда не большая… потому что не вы платили. едят, едят люди, ей Богу, не понимаю, как не лопнуть!
— Да-а, с вашего угощения действительно лопнешь… Пригласили на блины, смотреть не на что.
— Кто вас приглашал? Сами навязались.
— Еще бы! Если бы мы вашего приглашения ждали — ноги бы с голоду протянули.
— И протягивайте, потеря небольшая… Что еще будет, кроме этих блинишек? Ничего не будет.
— Как так ничего? Бульон же должен быть какой-нибудь, или уха там… Дичь тоже всякая полагается…
— Достаточно и так дичь несли за столом. Ну-с — можно вставать из-за стола, дорогие гости Дорогие — сами понимаете почему. В 36 рублей обошлось ваше совершенно неуместное посещение.
— Господи! 35 рублей истратил, а ноет на двести.
* * *Уход:
— Прощайте, дорогой хозяин.
— То есть, как это прощайте? До свиданья, а не прощайте!
— Разве вы думаете еще раз нас пригласить?
— Нет-с, не пригласить, а я думаю сам к вам на блины приехать.
— Не стоит.
— То есть, как же это так — не стоить?!.. Вот еще новости! Небось, сами ко мне пришли, пили, ели — а мне нельзя?! Завтра же и приеду: жену привезу, детей, свояченицу и брата Николая Мироныча…
— Вы бы всю улицу еще притащили! Дворника уж забирайте, кухарку тоже — все равно!! Э, ч… черт, какая тут темнота на лестнице… Хозяин! Ты бы хоть посветил.
— И так хорошо. Керосин-то ноне кусается, сами знаете.
— Да тут ногу еще сломаешь в этой тьме.
— И прекрасно! Туда вам и дорога.
— Ну, беспокойной вам ночи в таком случае…
— Всего нехорошего!..
* * *Собачьи времена наступают, истинно говорю вам.
Человек, каких теперь много
Смешно сказать: в течение двух дней я встретил этого человека три раза; и он мне был совершенно чужд и не нужен! А существуют люди, которых любишь и с которыми хотел бы встретиться, — и не видишь их годами…
Первая встреча с этим человеком произошла у крупного ювелира, где я выбирал булавку для подарка, а «этот человек» (до сих пор не знаю, как его зовут) бессмысленно переминался с ноги на ногу у прилавка, тоскливо вздыхая и то распахивая, то запахивая роскошную шубу с бобровым воротником.
