Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Прогресс и определение образования
Неосновательность этих побудительных причин очевидна. Во 1-х, в действительности, по общему недовольству всех на существующие на таких основаниях образовательные заведения. Во 2-х, по той причине, которую я высказывал десять раз, и буду высказывать до тех пор, пока мне на нее не ответят, что при таких основаниях (послушание, самолюбие и материальные выгоды) нет общего критериума педагогики, – и богослов, и естественник одновременно считают свои школы непогрешительными, и не свои школы – положительно вредными. В 3-х, наконец потому, что, принимая за основание деятельности образовывающегося: послушание, самолюбие и материальные выгоды, становится невозможным определение образования. Допустив, что равенство знания есть цель деятельности образовывающегося, я вижу, что с достижением цели прекращается самая деятельность; но допустив целию послушание, самолюбие и материальные выгоды, я вижу, напротив, что как бы послушен ни сделался образовывающийся, как бы ни превзошел он всех других своими достоинствами, каких бы он ни достиг материальных выгод и гражданских прав, – цель его нисколько не достигнута, и возможность деятельности образования не прекращается. Я вижу в действительности, что цель образования, допуская такие ложные основания его, никогда не достигается, т. е. не приобретается равенство знаний, а приобретается, независимо от образования – привычка послушания, раздраженное самолюбие и материальные выгоды. Постановление этих ложных оснований образованию объясняет мне все ошибки педагогики и вытекающую из нее несоответственность результатов образования с присущими человеку требованиями от него.
Рассмотрим теперь деятельность образовывающего. Точно так же, как и в первом случае, наблюдая это явление в гражданском обществе, мы найдем много разнообразных причин этой деятельности. Причины эти можно подвести под следующие разряды: первое и главное – желание сделать людей такими, которые бы были для нас полезны (помещики, отдававшие дворовых в ученье и в музыканты; правительство, приготовляющее для себя офицеров, чиновников и инженеров). Второе – тоже послушание и материальные выгоды, которые заставляют ученика университета за известное вознаграждение учить детей по известной программе. Третье – самолюбие, побуждающее человека учить, чтобы выказать свое знание; и четвертое, – желание сделать других людей участниками в моих интересах, передать им свои убеждения, и этою целию передать им свои знания. Мне кажется, что под эти четыре разряда подходит вся деятельность образовывающего, от деятельности матери, учащей говорить своего ребенка, гувернера, за известную плату обучающего французскому языку, до профессора и писателя. Подводя под эти разряды то же мерило, которое мы прикладывали к основаниям деятельности образовывающегося, мы найдем: 1-е, что деятельность, имеющая своею целью приготовить полезных для себя людей, как бывшие помещики и правительство, не прекращается с достижением цели, следовательно, она не есть ее конечная цель. Правительство и помещики могли бы еще далее продолжить свою деятельность образовывания. Очень часто даже достижение цели полезности не имеет ничего общего с образованием, так что мерилом деятельности образовывающего я не могу признать полезность. 2-ое, ежели признать основанием деятельности учителя гимназии или гувернера – послушание тому, кто поручил ему образование, и материальные выгоды, которые он приобретает от этой деятельности, – я опять вижу, что с приобретением наибольшего количества материальных выгод, деятельность образовывания не прекращается. Напротив того, я вижу, что приобретение больших материальных выгод, платимых за образовывание, часто совершенно независимо от степени даваемого образования. 3-е, ежели допустить, что самолюбие и желание выказать свое знание может служить целью образовыванья, то я опять вижу, что достижение высшей похвалы за свои лекции, или за свою книгу, не прекращает деятельности образовывания, ибо похвала образователю может быть независима от степени приобретения знаний образовывающимся. Я вижу, напротив, что похвала может быть расточаема людьми не усвоющими себе образования. 4-е, рассматривая, наконец, эту последнюю цель образовывания, я вижу, что ежели деятельность образователя направлена на то, чтобы уравнять с собою знания образовывающегося, то деятельность образователя тотчас же прекращается, как скоро он достигает своей цели. И в самом деле, прилагая это определение к действительности, я вижу, что все другие причины суть только внешние, жизненные явления, затемняющие основную цель всякого образователя. Прямая цель учителя арифметики заключается только в том, чтобы ученик его усвоил себе все те законы математического мышления, которыми владеет он сам. Цель учителя французского языка, цель учителя химии и философии – одна и та же; и как скоро цель эта достигнута, так и прекращается деятельность. Только то учение везде и во всех веках считали хорошим, при котором ученик вполне сравнивался с учителем, – и чем более, тем лучше, чем менее – тем хуже. Точно то же явление замечаем в литературе, в этом посредственном способе образования. Только те книги считаем мы хорошими, в которых автор, или образователь, передает всё свое знание читателю, или образовывающемуся.
И так, наблюдая явления, как совокупную деятельность образовывающего и образовывающегося, мы видим, что деятельность эта имеет своим основанием как в том, так и в другом случае одно и то же, – стремление человека к равенству знаний. В определении, сделанном нами в 1 №, мы высказали это, только не присовокупив, что мы под равенством разумели равенство знаний. Мы прибавили, однако, стремление к равенству и неизменный закон движения вперед образования. Г. Марков не понял ни того, ни другого, и очень удивился – к чему тут неизменный закон движения вперед образования. Закон движения вперед образования значит только то, что так как образование есть стремление людей к равенству знаний, то равенство это не может быть достигнуто на низшей, а может быть достигнуто только на высшей ступени знания, по той простой причине, что ребенок может узнать то, что я знаю, а я не могу забыть того, что я знаю; —и еще потому, что мне может быть известен образ мыслей прошедших поколений, – а прошедшим поколениям не может быть известен мой образ мыслей. Это я называю – неизменный закон движения вперед образования. И так, на все пункты г. Маркова я отвечаю только следующее: во 1-х, доказывать нельзя тем, что всё идет к лучшему, – нужно прежде доказать, идет ли всё к лучшему, или нет; во 2-х, то, что образование есть только та деятельность человека, которая имеет основанием потребность человека к равенству и неизменный закон движения вперед образования. Я старался только вывести г. Маркова из плоскости бесполезных исторических рассуждений и объяснить то, чего он не понял.
Граф Лев Толстой.
НЕОПУБЛИКОВАННОЕ, НЕОТДЕЛАННОЕ И НЕОКОНЧЕННОЕ.
ВАРИАНТЫ СТАТЬИ «ПРОГРЕСС И ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ».
Стр. 325, строка 11 сн.
После слов: («Рус. вест.», 1862 г., № 5, стр. 186). в рукописи А следует: Мы не считаемъ приличнымъ отвѣчать раздѣльно на каждый изъ этихъ пунктовъ, (отвѣчать болѣе или менѣе логично и остроумно всегда можно), а попытаемся отъискать какъ психологическую, такъ и философскую причину разногласія взгляда г. Маркова съ нашимъ.
Стр. 326, строка 17 св.
Вместо: умственный фокус, в ркп. А: каламбуръ
Стр. 326, строка 2 сн.
После слов: исторических умозаключений, в ркп. А зачеркнуто: аналогій.
Стр. 327, строка 7 св.
После слов: место и приложение, в ркп. А зачеркнуто: какъ говорили въ старину, что клопы и блохи полезны.
Стр. 327, строка 13 сн.
После слов: закон движения вперед образования, в ркп. А зачеркнуто: Въ настоящей статьѣ я постараюсь доказать, почему оно такъ.
Стр. 328, строка 1 сн.
После слов: которое защищает г. Марков, в ркп. А следует: Я не стану приводить любимыхъ г. Марковымъ историческихъ доказательствъ на это – Рима и т. п. Чтобы всѣмъ существомъ убѣдиться въ томъ, стоитъ только изъ Тульской гимназіи переѣхать въ Ясно-Полянскую школу, изъ засѣданій Сената перейти на мирскую сходку.
Стр. 330, строка 18 св.
После слов: есть одно историческое воззрение! в ркп. А следует: Боже мой! что это за неплодотворная и праздная красивая болтовня! Мы ищемъ критеріума и не критеріума, а выраженія этого критеріума. Критеріумъ добра и правды всегда лежалъ одинъ и тотъ же во всемъ человѣчествѣ. Въ различныхъ выраженіяхъ этаго критеріума въ исторіи педагогики мы пытаемся отыскать то общее начало, которое лежитъ и въ насъ.
