Николай Наседкин - Город Баранов
Вадим (толкает его пальцем в плечо). Эй, эй! Семён! Спать не надо! Ко мне придут сейчас!.. На вот (закрывает-завинчивает бутылку, собирает быстро в целлофановый пакет остатки колбасы, сыра, хлеб, суёт всё Бомжу в сумку), потом догуляешь, во дворе. Там лавочки... Не обижайся!
Вадим ведёт-подталкивает мычащего Бомжа к двери, встряхивает, выпроваживает. Стоит посреди прихожей столбом некоторое время.
Вадим (задумчиво). "А ничего - привык"... (Встряхивает головой) Не приведи Господь!.. (Включает конфорку, ставит чайник. Берёт тряпку, протирает табуреточку, на которой сидел Бомж. Трель дверного звонка. Вадим идёт открывать. На ходу ворчит) Просто "День визитов" какой-то...
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Впускает Иринку - длинноногую, в коротком сарафанчике, с уже обгоревшими на солнце плечами.
Иринка (робко). Здравствуйте.
Вадим (растерянно). Здравствуй! А почему ты вдруг ко мне на "вы"?
Иринка (смущённо). Не знаю... А вы - один?
Вадим (нарочито сурово). Не "вы", а "ты"!.. А с кем я, интересно, должен быть?
Иринка. Не знаю...
Вадим. А ты почему не в школе?
Иринка (удивлённо). Так сегодня ж - воскресенье.
Вадим. Ах да - совсем вылетело!.. А бабушка где? Разве она тебя одну пускает так далеко?!
Иринка (уводит взгляд в сторону, теребит подол сарафанчика). Она ушла в гости к тёте Вике, а я вот... сюда...
Вадим (с запинкой). Н-ну проходи... Сейчас вот чаю напьёмся, да я отвезу тебя обратно. Бабушка-то волноваться будет.
Иринка (упорно разглядывая коврик у порога, укоризненно). Я не для чаю...
Вадим. А для чего? Что случилось-то?
Иринка (почти шёпотом, в несколько приёмов) Вы...обещали...на кладбище к маме...в тот раз...
Вадим. Да! Конечно! Что ж ты!.. Эх! Да я разве забыл? Что ты! Что ты! (Глядит на часы) Сегодня уже поздно - завтра с утра и поедем. Хорошо? А сейчас давай, давай - чайку. Сейчас как раз закипит... Во, что я говорил! (Свист чайника. Вадим усаживает Иринку на табуреточку в кухне, заваривает чай) С бабушкой-то ездите на могилку?
Иринка. Ездим. На той неделе ездили - птичкам печенье крошили.
Вадим (подставляя сахарницу). Конфет нет у меня - вот незадача! (Наливает в чашки чай, пододвигает одну Иринке) Пей, не обожгись только.
Иринка (дует на чай, деловито). А у тёти Вики всегда конфеты есть. Она щас вообще богатая-пребогатая стала. Её теперь в банке заместителем сделали - самого главного управляющего... (Откидывает со лба светлую прядку) Тётя Вика сказала - памятник маме поставит... А я сказала: папа сам поставит и ещё красивше - с золотыми буковками... Да, папа?
Вадим. Ну...это... Зачем же так строго? Тётя Виктория - родная сестра твоей маме... Мы с ней вместе памятник поставим - самый красивый и с самыми золотыми буквами. Хорошо?
Иринка (охотно). Хорошо... Папа, а ты теперь совсем-совсем не пьёшь?
Вадим (шутливо). Ну, почему же - чай вот пью, лимонад пью, фанту даже пью.
Иринка (строго). Я про водку спрашиваю! Ты совсем теперь не будешь пить? Никогдашеньки?
Вадим (отводит-убирает рукой прядки-локоны с лица Иринки - как бы погладил.) Ни-ког-да-шень-ки. Ни капли!
Иринка (с облегчением вздыхает, решённо). Тогда, папа, я обратно к тебе жить приду - ладно?
Вадим (поперхнувшись чаем, кашляет. Встаёт, смотрит в окно. Говорит, не оборачиваясь). Вот что, Иринка... У тебя ведь скоро день рождения? Как раз 13-го июня... Вот тогда мы всё и решим - ладно? Осталось чуть больше месяца. (Шутливо) Не забудешь пригласить на день рождения-то - а?
Иринка (насупившись). Приглашу. (Вдруг встаёт, идёт к двери) Пойду я...
Вадим (идёт вслед за ней, растерянно). Ну что ж...
Иринка (заглянув на ходу в комнату). У вас мебель другая...
Вадим. Да, другая... (Смущённо и сердито) Да что ж ты опять выкаешь? Я, что, тебе чужой?.. (Не дождавшись ответа) Ну, ладно, значит я завтра утром зайду за тобой - вместе съездим на кладбище, цветов отвезём. А сейчас... на вот - на жвачку, на мороженое. (Неловко суёт сотенную бумажку)
Иринка (берёт, зажимает в кулачке, смотрит исподлобья). Спасибо... Спасибо, папа!.. Я буду ждать...
Тихо уходит. Вадим шагает, глубоко задумавшись, из угла в угол по комнате. Включает телевизор.
Телевизор. (Реклама) Первый: - Ты где был? Второй (отдуваясь): - Пиво пил! Упился - во! Первый: - А наше, "Барановское", будешь? Второй (с восторгом): - Наше? "Барановское"?! Да хоть бочку!.. Ведущая (манерничая): Продолжаем передачи Барановского телевидения. У нас в гостях знаменитый барановский поэт, создатель известной в городе и далеко за его пределами поэтической студии "Колледж абракадабры" Андрей Волчаров. В настоящее время Андрей живёт в Германии, преподаёт русскую литературу в университете города Дортмунда. И вот он посетил родные пенаты. Мы воспользовались случаем, чтобы задать прославленному пииту несколько вопросов и послушать его новые творения. Здравствуйте, Андрей! Вы, наверное, хотите начать со стихов? Поэт (лет 50, осанка Наполеона, на шее вместо галстука яркий платок; говорит через губу): - Я вас приветствую, дорогие мои земляки! Да, конечно, сначала стихи! Вернее - поэзы. Ненавижу слово "стихи" - оно устарело, обветшало! Ну так вот, я как раз только что закончил работу над психопоэмой под названием "безмыслие"... Рад её на вас спроецировать. Хочу только предупредить (показывает бумажку с текстом в камеру): название и все строки у меня пишутся со строчной буквы и - ни единого знака препинания! Истинная поэзия не нуждается в препинаниях! Итак: безмыслие... промежность в 5-ти актах 10-ти полотнах... Акт первый... (Подвывая и закатывая глаза)
чрез край чернозёма
выдавилась лента асфальта
ха да это же зимоосень
вчера сосна выкинула трёхлистник
шир дир мул дур бал дал...
Вадим (выключая). Да-а-а! Ведь уже не молоденький, а всё играется! Что уж он там немцам преподаёт, какую такую РУССКУЮ литературу?!.. (Смотрит на часы) Та-а-ак-с, пора мыться, да на боковую...
Звонок в дверь. Вадим разводит в недоумении руками, идёт открывать.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
На пороге - Валерия. На ней красные босоножки, широкие светло-серые брюки и лёгкая зелёная кофточка-рубашка с длинными рукавами на голое тело. В руках - громадная сумка, из которой торчит пук обойных рулонов.
Вадим (и удивлённо, и обрадовано). Здравствуй, входи!
Валерия. Здравствуйте! (Прислоняет тяжёлую сумку к стене, облегчённо вздыхает) Можно разуться?
Вадим. Не стоит. Ковров у меня, как ты знаешь, пока нет, а пол не совсем чист - уж извини.
Валерия (подхватывает сумку, проходит в комнату). Ну, ладно, тогда я так...
Вадим. Ты же вроде бы под арестом? Всё-таки сбежала?
Валерия. Нет, взбунтовалась.
Вадим (усмехается). Как же это? Избила Ивана Михеича? Или, может, укокошила?
Валерия (флегматично). Нет, я ему ультиматум объявила: если не выпустит - вены вскрою.
Вадим. Ну, а он?
Валерия. А он не поверил.
Вадим. Ну, а ты?
Валерия (поднимает левый рукав - запястье перехватывал тугой белый бинт). А я тогда - вот...
Пауза.
Вадим (погладив невольно своё запястье над протезом). Не страшно было?
Валерия (опускается в кресло, кривит в усмешке пухлые губы). Мне ЖИТЬ страшно.
Вадим. Гм... да... А вот это что? (Кивает на сумку с рулонами)
Валерия. Это - обои. Очень красивые - золотистая флора: рисунок крупный, модный. Я ещё в среду купила. Три магазина обошла, пока выбрала. Обоев, вроде, много сейчас, а выбрать нечего. Надо, чтобы габаритам комнаты рисунок соответствовал, сторона важна - золотистые как раз вот для солнечной... Да и характер хозяина надо учитывать.
Вадим (подчёркнуто заинтересованно). Значит, тебе золотистые обои к характеру и к лицу?
Валерия. Почему мне? Вам!
Вадим (с издёвкой). Мне?
Валерия (с лёгким недоумением). Ну да, я же ВАМ обои купила. Прямо сейчас, если вы не против, и наклеим. Я и клей купила... Ну нельзя же в таких ободранных, в таких грязных стенах жить!
Вадим (помрачнев). Понятно... Хочется сразу в отделанную квартиру въехать...
Валерия. Вы о чём это?
Вадим. Да всё о том! Квартирку-то уже своей считаешь? Не рановато ли?
Валерия (выпрямляется в кресле, распахивает глаза, краснеет; затем сгибается к коленям, прячет лицо в ладони). Ах, какая же я дура!
Пауза. Вадим смотрит на её острые лопатки под тонкой материей и белую беззащитную полоску шеи.
Вадим. Ну, ладно... Чего ты? Извини... Я верю, что ты от чистого сердца... Перестань!
Валерия (поднимает лицо, вновь становится флегматичной). Я, действительно, хотела как лучше. Это Иван Михеевич заикнулся: надо будет обои поменять... Я и выскочила: давайте, дескать, я выберу... Он денег дал... Я и не подумала вовсе, что как бы для меня получается...
Вадим (жизнерадостно). Вот что, Валя-Валерия, а давай-ка и в самом деле обои переклеим - а? Чего тянуть? Всё равно рано или поздно, а менять надо... (Подавляя недоверчивость Валерии) Давай-давай, вытаскивай-развёртывай свою золотистую флору, а я начну клейстер разводить...
Оба вдруг воодушевляются, веселятся. Валерия достаёт из сумки халатик, переодевается в ванной, снимает мерку сантиметром, разворачивает-режет один рулон на куски. Вадим разводит клейстер в старой кастрюле, отодвинув стол от стены, отдирает старые обои. Затем, подстелив газеты на полу, мажет-размазывает клей. Валерия, взобравшись на табурет, лепит обои по стену. Её детский халатик задирается донельзя, открывая не только фотомодельные ноги полностью и до конца, но и белые трусики.
