В. Пистоленко - Ласточка
— Все равно, но попробовать можно, — настаивал Толя. — И мы пойдем.
— Ты, Юра, не ходи. Мы сами. Тут, знаешь, дипломатию нужно в ход пустить. Пошли, ребята. А ты, Юра, подожди здесь, — сказал Бобка и первым зашагал по тропинке к конторе.
Юра прилег на траве, в тени забора. Он не верил в удачу похода ребят, но на душе было светло и радостно оттого, что и здесь, в большом, шумном городе, где месяц еще назад у него не было знакомых, он нашел таких же простых и душевных друзей, какие остались в Петровках.
Скоро из дверей конторы вышли ребята. Шли они молча, опустив головы.
— Ну что, напрасно? — спросил Юра.
Толя утвердительно кивнул головой. Молча уселись на траве.
— Да, — произнес Бобка, — явная неудача.
— Ты в другой раз не берись ораторствовать. Ведь устанешь тебя слушать. Как заведешь свою бесконечную пластинку, хоть убегай. Ты своим красноречием любое дело можешь испортить, — накинулся на Бобку Толя.
— А что? Что я напортил? — загорячился Бобка, размахивая длинными руками.
— А то, что директору слушать тебя надоело. Он взрослый человек и не хуже нас все понимает. А ты развел свою агитацию. Уговаривает словно кустаря-одиночку.
Толя долго еще отчитывал приятеля, но тот уже успокоился, лег вверх лицом и закрыл глаза. Когда кто-то обратился к нему с вопросом, он не ответил.
— Ты спишь, Бобка?
Тот быстро сел, поджав под себя ноги и сорвав с головы фуражку.
— Какое там — спишь! Я думал, пока вы разговорами занимаетесь, и, кажется, придумал. Честное пионерское, придумал. Вот слушайте. Это же будет высший класс! Ясно? Наша Ласточка, по сравнению с этой ехидной Англичанкой, будет выглядеть как царица! Кричите ура!
Но никто, конечно, ура не закричал. Бобка несколько раз перекувыркнулся на траве и встал на ноги.
— Все решено, пошли за мной.
Однако ребята не двинулись с места и потребовали объяснить весь его план.
— Чего же здесь рассказывать? Дело совсем простое. Вы все хорошо знаете мою сестренку Лизу. Это ничего, что она немножко сердитая, она поймет. Она очень сознательна. Так вот, Лиза участвует в драмкружке и будет играть какую-то сказочную царевну, на ней будет золотой венец и одежда и главное туфли. Понимаете?
Дружный смех ребят прервал рассказ Бобки.
— При чем же здесь туфли? — спросил Толя.
— Вы не смейтесь, а то больше ни слова не скажу. А туфли тут вот при чем. Лиза участвует в драмкружке? Участвует. Она должна была выкрасить для сцены туфли в золотистый цвет. И краски достала. Настоящей золотой. Потом оказалось, что в клубе есть золотые туфли. И она бросила свою затею. А краска у нее осталась. Если ей доказать и попросить хорошенько, она даст…. Уверяю.
И вдруг всем стала понятна затея Бобки. Ребят словно вихрем подхватило, и через несколько минут они уже далеко от ипподрома галопировали по улице.
— Только я сам… сам буду просить, — на бегу бросил Бобка, — вам она не даст. К ней нужен подход.
Лиза оказалась дома. Она сидела в садике с книжкой руках.
— Вы откуда? — удивленно спросила она, окидывая взглядом тяжело дышавших ребят.
— Лиза, — прерывистым голосом заговорил Бобка. — Мы все и Юра — вот… он на Ласточке. Понимаешь? Ласточку может Англичанка забить… Ты не представляешь, какая она противная — Англичанка. А Ласточка как сирота. Мы шефствуем над ней. Дай, пожалуйста, краску. Мы все просим. Все звено. И Юра здесь. Вот он.
Лиза сдвинула брови.
— Что за бред? Какая Ласточка? Какая краска?
— Золотая! — выпалил Бобка.
— Ах, золотая! Оставь свои выдумки и не мешай мне.
— Но, Лизочка, — взмолился Бобка.
Видя, что дело безнадежно проваливается, в разговор ввязался Толя. Он подробно рассказал, что знал о Ласточке. С каждым его словом Лиза становилась внимательнее, серьезнее. А когда Толя закончил свой рассказ, она поднялась со скамейки и позвала ребят:
— Идемте. На такое доброе дело разве можно жалеть? Нужно было сразу сказать.
Получив драгоценную коробочку с краской, ребята горячо поблагодарили Лизу и отправились на ипподром.
В следующее воскресенье, когда Юра выехал на беговую дорожку, все ипподромиые болельщики были поражены великолепным зрелищем. Покрытая новой бронзой тележка и подкрашенная сбруя излучали сиянье.
Издали упряжка казалась настолько богатой, что завсегдатаи ипподрома одобрительными выкриками выражали свой восторг и утверждали, что ничего подобного на бегах еще не было.
Первые успехи не вскружили Юре голову. Он знал, что Ласточке придется еще меряться силой с лучшими рысаками, и он упорно работал над ней. Утром тренировал в беге, а вечером подолгу водил ее, добиваясь укрепления мускулатуры.
Хотя в конюшне было много лошадей, Юра отлично знал каждую из них. В текущих состязаниях Ласточка имела немало побед, но были и поражения. Так, ее обошел рысак каракулевой масти — Муромец, обогнал Казбек, наравне пришла Стрела.
Когда случались поражения, Юра очень расстраивался, припоминал весь процесс пробега, стараясь найти причину неудачи. Вину всегда брал на себя, считая, что Ласточка — лучшая лошадь на ипподроме.
До конца состязаний остался месяц. На ипподроме все говорили о последнем дне скачек, когда на беговую дорожку выйдут самые лучшие лошади, когда будет решаться вопрос не о промежуточном первенстве, а выдадут призы и присудят место на весь год.
Кто займет первое место? Какая лошадь окажется самой выносливой и быстрой, самой лучшей в области?
— Англичанку обойду, — высказывал ребятам свои сокровенные мысли Юра. — Стрелу тоже. А вот Муромца и Казбека — не знаю. Они могут не быстротой взять, а выносливостью. Сильные лошади.
— А ты на первое место и не тянись и на второе тоже. Третье — и то хорошо, — убеждал Бобка.
Но Толя всегда горячился, спорил с ним, доказывал его неправоту.
— Сдавать раньше времени, — это трусость. Обязательно, Юра, борись за первое место. Только за первое.
Юра написал колхозу «Новая жизнь» письмо и подробно рассказал в нем о ходе состязаний. Написал и о своих сомнениях, о приближающемся дне заключительных бегов.
Он спрашивал, как поступить с Ласточкой в дальнейшем, когда окончатся состязания. Председатель колхоза ответил, что Ласточка — чистокровный рысак русско-воронежской породы, а эта порола самая выносливая. Он советовал узнать заранее дистанцию заключительного пробега и начать тренировку на большое расстояние. «А до выхода на беговую дорожку, — писал председатель, — Ласточку подогревай, чтобы со старта она шла полной рысью. Не бойся, она выдержит. А насчет того, как быть с Ласточкой дальше, так на днях я выезжаю в вашу область по делам и обязательно заеду в Чкалов. Тогда и решим вопрос на месте».
Юра прочел письмо ребятам. Оно вызвало длинные разговоры.
— Значит, они отберут у вас Ласточку, — сказал Бобка. — А ведь это неправильно. Бросили больную лошадь, пусть, мол, подыхает, люди ее выходили, обучили, а теперь она снова хозяевам нужна стала.
— И неправильно, — возразил Юра, — они не просто бросили. Случилось в дороге несчастье, люди и обратились за помощью. А мы им помогли, как сумели. Скажи, Бобка, а если бы у тебя попросили помощи, ты отказал бы?
— Спрашиваешь! Я рубашку свою, если нужно, отдам. Ясно?
— Вот то-то и оно. Мы — советские люди, а они какие? Тоже советские.
— Ты, Бобка, не прав, а Юра верно говорит, — сказал Толя. — Ласточка их лошадь, им же и нужно ее возвратить. Я другому радуюсь: взялся Юра за дело — и пионерской чести не уронил. Вот это здорово.
— А я разве один! В Петровках все мое звено мне помогало, а тут — вы. Я один разве справился бы? Ни за что. Так мы и председателю колхоза скажем.
От директора ипподрома Юра узнал, что в последний день состязаний лошади будут бежать два круга. По совету председателя, он, нимало немедля, начал тренировать Ласточку на большое расстояние. Первые дни Ласточке было трудновато. Ей еще не приходилось преодолевать такое большое расстояние. Первая же тренировка показала, что пробежать два круга ей не легко. Если после первого круга она казалась просто разгоряченной и немного учащенно дышала, то на втором круге вся покрылась хлопьями белой пены и тяжело поводила боками.
Однако не это волновало Юру. Из разговоров с опытными наездниками и тренерами он знал, что Ласточка постепенно привыкнет к новому расстоянию, «втянется» и будет значительно легче преодолевать его. Юру заставляло задумываться другое обстоятельство. К концу дистанции Ласточка стала переходить с рыси на галоп, чего за все время состязаний с ней не случалось.
Юра знал на ипподроме немало случаев, когда первоклассные рысаки, славившиеся своей быстротой и выносливостью, выбывали из состязаний только потому, что во время бегов переходили с рыси на галоп.
При первой же встрече с друзьями Юра рассказал им о своих сомнениях.
