Максим Горький - Чудаки
П о т е х и н. Не дразните меня... за что же? И зачем мы ломаете себя?
Е л е н а. Разве я не ясно сказала?
П о т е х и н. Что ваши слова! Всё это поза, роль!
Е л е н а. Думайте как вам угодно. Пусть я рисуюсь, я играю... (Точно пьянея.) Проиграю я - выиграет жизнь через его радость.
П о т е х и н. Будь он проклят... и вся эта дурацкая жизнь!
Е л е н а. Ужасно режут ухо эти ваши странные тирады и проклятия!.. Где вы их берёте? Давайте кончим, мне пора идти...
П о т е х и н. Всё это - ужасно! В этом нет женщины!
Е л е н а. Вот видите! Давайте же кончим, я вас прошу. Всё сказано. Вы больше не будете говорить со мной о муже моём и о вашей любви... не будете, да? (Улыбаясь.) Разве я годна для романа? Такая рассудочная...
П о т е х и н. Ну... а если б... я хочу понять вас! Если б ваш ребёнок не умер?
Е л е н а. Я думала бы так же. Дети без меня ведь только мешали бы ему... он, конечно, отдал бы их мне...
П о т е х и н. Нет! Не верю я вам! Вы хотели скрыть ваше унижение, ваше отчаяние, и - ничего вы не скрыли... Вам - трудно!
Е л е н а. Разве я говорила, что легко?
Т а и с ь я (прислуга Медведевых, бежит и ещё издали зовёт). Доктор... скореечка, батюшка!..
П о т е х и н (отталкивая кресло). О, чёрт... Что там?
Т а и с ь я. Вдруг плохо сделалось... кровь горлом...
Е л е н а (устало). Идите же!..
(Потехин молча уходит.)
Т а и с ь я (идя за ним). Шляпочку-то забыли надеть...
(Елена опускается в кресло и точно спряталась за спинку другого. Саша идёт по террасе с газетами и письмами в руках, видит Елену, испуганно остановилась.)
С а ш а. Вы не ушли? Вам нехорошо?
Е л е н а (не вставая). Это почта? Мне - ничего?
С а ш а. Только доктору. (Положила почту на подоконник. Робко.) Может быть, вы пойдёте к себе?
Е л е н а. Нет. Здесь хорошо.
С а ш а. Елена Николаевна... я боюсь! Что же с вами будет?
Е л е н а. Не беспокойтесь, Саша, ничего... Устала... не хватает сил у меня... Господи - помоги! Не хватает сил...
С а ш а (прислушалась). Ой... идут... идёт она...
Е л е н а (привстала и снова бессильно опустилась в кресло, точно в обмороке). Уйдите, Саша... прошу вас... я приду...
(Слышен негромкий, обиженный голос Ольги. Она и Мастаков идут с правой стороны.)
О л ь г а. И это говорит мужчина... влюблённый мужчина! Стыдитесь!
М а с т а к о в. Но - как же так... сразу?
О л ь г а. А чего ждать? Пусть все знают, что ты меня любишь... Разве я не имею права гордиться этим?
М а с т а к о в. При чём тут все? Странно! (Он растерян, в нём есть что-то слегка комическое. Жестикулирует нервно, растрёпан и неловок. Ольга - возбуждена, в голосе её звучат досада и тревога.)
О л ь г а. Я не люблю тайн!
М а с т а к о в. Дай мне подумать!
О л ь г а. О чём?
М а с т а к о в. Я, право, не знаю... не представляю... как это я скажу ей!
О л ь г а (возмущена). Послушайте - что же это такое? Вы говорили, что любите меня? Это была шутка? Да?
М а с т а к о в (уныло). Какая же шутка, когда вот... Я совершенно не думал, что это так сложно всё... Что ж? Я пойду... скажу ей! Скажу в двух словах, а там уж... Вы, если можно, не уходите... я скоро вернусь...
О л ь г а. Хорошо... я буду в роще.
(Мастаков, решительным жестом поправив шляпу, идёт на террасу. Елена встала встречу ему. Она спокойна.)
М а с т а к о в (остановился, снял шляпу и, размахивая ею, не глядя в лицо жены, говорит). Вот, Лена... я пришёл сказать... хотя - совершенно не подготовлен... и - вообще... ты, пожалуйста, не сердись... пойми...
Е л е н а (подходя к ступеням террасы, зовёт Ольгу). Послушайте...
(Ольга остановилась.)
М а с т а к о в (испуган). Она - не виновата, честное слово!
Е л е н а (сдержанно). Ты - перестань! Оставь нас... Предложи Ольге Владимировне сказать мне всё, что она находит нужным, а сам - уйди...
О л ь г а (медленно подвигается к террасе. Смущена, но храбрится. Смотрит на Елену удивлённо и подозрительно). О чём же говорить? Вы, кажется, поняли... значит, всё ясно...
М а с т а к о в. Видишь ли, Лена... это случилось неожиданно... (Он умоляюще складывает руки и просит.) Не надо обижать друг друга, а? И не надо драм! Вы обе такие...
(Не договорив, он махнул рукой и ушёл в комнаты. Елена на верхней ступени террасы, Ольга на земле, держится за перила. Молчание.)
О л ь г а (улыбаясь). Ну-с... вы молчите? Могу идти?
Е л е н а (мягко). Зачем торжествующие улыбки? Мы обе - женщины, не забудьте это. Сегодня я стою перед вами в смешном положении... уверены ли вы, что завтра, через неделю...
О л ь г а. Не пугайте... это излишне! Понятно, что вы злитесь, презираете меня...
Е л е н а. Я? Нет! Почему бы?
О л ь г а. О, я знаю, вам известно, что это не первый мой роман...
Е л е н а (удивлена, не поняла). Зачем говорить об этом?
О л ь г а (воодушевляясь). Вы должны знать, что на меня смотрели более жёстко, с большим торжеством, чем я на вас. Беру маленький реванш! Не скрою - мне приятно, что вас, такую умницу, оценили дешевле меня. (На секунду задумалась, странно улыбаясь.) Видите, какова жизнь? Не думайте, что я чувствую себя виноватой перед вами... Право, неясно понимаю - зачем я говорю всё это... Вы меня, кажется, задели немного...
Е л е н а (быстро). Я не хотела этого! Чем же?
О л ь г а (пытливо). О, я не в дурном смысле... Мы обе женщины сказали вы... Это вышло у вас... очень уместно... я едва не сказала ловко! Мне можно идти, я думаю?
Е л е н а (спускаясь к ней). Уж если вы заговорили так...
О л ь г а (подозрительно). Как - так?
Е л е н а. Так просто.
О л ь г а. А! К чему же мудрствовать? Всё ясно.
Е л е н а. Вы думаете?
О л ь г а. Конечно!
Е л е н а (твёрдо). Вы считаете отношение Константина к вам серьёзным, глубоким, да?
О л ь г а (иронически). О, какой вопрос! А зачем вам знать, что я думаю?
Е л е н а (тихо, ласково). Согласитесь, что его жизнь не безразлична для меня.
О л ь г а (слегка смущена). Ах, вот что... его жизнь! Это занимает вас? Но - об этом вы спросите его... он должен знать, насколько серьёзно...
Е л е н а. Он - не знает.
О л ь г а (подозрительно смотрит на неё). Позвольте не поверить вам... и спросить вас - чего вы хотите от меня?
Е л е н а. Представьте, что с вами говорит его мать или старшая сестра...
О л ь г а (с улыбкой). Представить вас его старшей сестрой... это было бы возможно... но - вы были его женой... и человеку, который обижен, нельзя верить!
Е л е н а (сухо). Я говорю в ваших интересах...
О л ь г а. Весьма благодарна... вам не кажется, что это комично?
Е л е н а. Нет, не кажется. Я хотела предупредить вас... он плохо знает себя, он живёт - играя...
О л ь г а (скрывая тревогу). Я тоже люблю так жить...
Е л е н а. Ненавидит всё тяжёлое, неприятное, но когда оно близко к нему - теряется...
О л ь г а. Что же... следует отсюда?
Е л е н а. Подумайте.
О л ь г а (нервно смеётся). Я, вероятно, очень грубо ответила бы всякой другой женщине... (С намерением задеть.) Но вас - мне жалко! (Ждёт ответа.) Вы хотите запугать меня... я удивляюсь, почему вы не говорите ничего о таланте Константина Лукича, о его обязанностях пред обществом, служении искусству и так далее...
Е л е н а (спокойно). Я не нашла нужным говорить об этом... уж если вы становитесь рядом с ним - значит, вы уверены, что сумеете поддержать в его душе ту светлую силу, которая увлекла вас. Вы убеждены, конечно, и в том, что с вами ему будет во всех отношениях лучше, чем со мной...
О л ь г а (волнуясь). Я совсем не хочу брать на себя задач надзирательницы за ним, я не синий чулок! Вы рисуете его ребёнком? О, la, la! Знаю я этих ребят!.. (Всё более сбиваясь с тона.) Вот, вы смотрите на меня так, точно я вытащила у вас кошелёк из кармана... Я кажусь вам вульгарной... конечно! (Ждёт ответа.) Вы сделали со мной что-то дурное... вы запутали меня в чужих мне мыслях... чего вы хотите? Разве я виновата в том, что случилось? (Мастаков является в дверях.) Я не встречала людей таких, как он... не могла представить, что есть человек, который так необходим для меня...
Е л е н а. А вы - для него?
О л ь г а (почти кричит). Это не ваше дело! Вы не смеете допрашивать меня!
Е л е н а (вспыхнула, холодно). Я не нуждаюсь более в этом...
(Ольга бешено смотрит на неё, хочет что-то сказать.)
Е л е н а (жёстко). Вам нехорошо?
(Ольга, закрыв лицо руками, быстро идёт прочь. Елена провожает её глазами - лицо у неё суровое. Оборотясь - видит мужа, он бледен, удивлённо и боязливо следит за нею.)
Е л е н а (твёрдо, почти грубо). Если бы она была хуже или лучше, она была бы сильнее меня...
М а с т а к о в. Чёрт побери, Елена... чёрт побери... какая ты! Кто ты такая?
Е л е н а (проходя мимо него). Женщина, которая любит! (Ушла в комнаты. Он проводил её глазами, потирает лоб, быстро сходит с террасы и тотчас снова взбегает назад.)
М а с т а к о в (бормочет). Нет... сначала необходимо... Елена!
(Е л е н а выходит.)
М а с т а к о в. Подожди... куда ты?
Е л е н а. К Медведевым.
М а с т а к о в. Слушай... я, честное слово...
Е л е н а (вспыхнув). Ты, мальчишка, оставь меня!
М а с т а к о в (хватаясь за голову). Вот! Начинается трагедия... Послушай, успокойся немного...
