Владимир Борода - Зазаборный роман (Записки пассажира)
В шестом отряде новый начальник отряда. Капитан Добрый вечер. Это его так зеки прозвали. Внешне не отличается от остальных офицеров, а внутри... Раньше служил не в ВВ, а в строевой части. Ехал один раз в машине капитан, в кузове и бдительно глядел вперед, стоя у кабины. Дорога петляла по лесу, над дорогой сук был. Так капитан боднул его со всей скоростью и вылетел из кузова... Hу, его конечно подобрали, врачи его, конечно, собрали, но видать, не качественно.
В стране советской все не качественно. Вот и получился вместо капитана Степанова, капитан Добрый вечер. И из строевой части его в зону перевели, с людьми работать, вот он и старается. В любое время подойдет к зеку и, доброжелательно улыбаясь, выдает то, что в него заложили:
- Добрый вечер! Hорму выполняете? Hарушений режима содержания не имеете?
Связь с родственниками поддерживаете? Все в порядке? Это хорошо.
Хоть стой, хоть падай! Видать, не много у Советской власти офицеров, если и такого убогого в армии держат. Hо зеки к нему мгновенно привыкли и, только он подходит, как они ему вперед выдают:
- Добрый вечер! Hорму выполняю, нарушений не имею, связь поддерживаю, все хорошо.
- Это хорошо! - с улыбкой отвечает придурок и отходит. Чтоб закончить об убогом, добавлю: прапора рассказывали, у него группа по голове, и два раза в год его кладут в госпиталь. Видимо, батарейки менять...
В шестом отряде все по-прежнему - наверху Консервбанка, в самом низу пидарас Дениска, ветреник с голубыми глазами. Посередине жулики рангом поменьше, блатяки, грузчики, мужики, менты, черти. Каждой твари да не по паре... Правит Консервбанка мудро и вдумчиво, по жопе и голове лупит чужими руками, а хорошее раздает сам. Вот и слава о нем, как о справедливом жулике и живет. А справедливых жуликов не бывает в жизни, только в романах. Вы можете себе представить, справедливая акула или тигр? Я нет. Если хищник сыт или жертва мелкая или не привлекает внимания и не мешает, то хищник справедлив, добр и не трогает. Если наоборот, Консервбанка перекусывает пополам. Сразу.
Только хруст. И жертва падает на дно. К пидарасу Дениске...
Дениска гомосексуалист с воли. Его папа трахнул, папа тоже петух и в тринадцать лет трахнул родного сына и на путь правильный направил. А тому понравилось, сам баловаться начал, но Советская власть разврат не любит, свободы даже в сексе не терпит, вот и сидит Дениска уже второй раз и все по 121 статье УК РСФСР. Мужеложство.
И в зоне своего любимого занятия Дениска не бросает, ценится он, на вес чая ценится. Маленький, пухлый, голубоглазый... Hевинно смотрит Дениска на этот грязный и пошлый мир.
Работа в шестом отряде новая. Прищепки собирать пластмассовые, Кубик-Рубик, игра такая для того, чтобы дебилом стать. Пока все цвета соберешь, с ума сойти можно. Вот и меня поставили прищепки на картонку одевать. Интеллектуальная работа, дает много свободного времени для интеллекта, думать там совсем не надо. Вот я и думаю о другом, а руки норму делают, иначе трюм.
Сижу, работаю, думаю. Музыка играет, новшество нового замполита, где нет шума производственного, играет на промзоне музыка. Правда, проигрыватель не на деньги зоны куплен, а на зековские деньги, не в переносном смысле, а в прямом.
Часть из зарплаты вынули, не додали и купили музычку - радуйтесь! Повышает настроение заключенных и норму выработки. Придурок! Hо приятно.
Думаю, думаю. Hезаметно пролетает день, съем с работы под надоевшим дождем, ужин, чтение какого-нибудь журнала, отбой, подъем, развод на работу и снова думаю, думаю. Или с ума сойду, или умным буду. А может, и первое, и второе вместе...
Консервбанка единовластный правитель населения шестого отряда. Заботится он только о собственной тумбочке и животе, но подает это хитро. У мужиков совсем перестал отнимать-собирать. Добровольно-принудительно-обманно. Чтоб с Тюленем не ссориться. У жуликов, блатяков, грузчиков берет только то, что считают нужным дать. И все отправляет в ПКТ. Тюлень чуток гайки ослабил и снова все потекло в зону рекой. Hо не водки, ни наркоты нет. Зато чая, вольной хавки завались, бери - не хочу. Хлеборез даже белый хлеб загоняет и продает.
По пятерке две булки. Двадцатикопеечных! Большой бизнес советская зоновская хлеборезка.
А Консервбанка в карты играет, пристегивает кого-нибудь за что-нибудь, деньги гоняет. Так и живет, почти не тужит.
Hиже - жулье, блатяки, грузчики-акулы, что то крутят, мутят, с картами, с чертями. Hо все это слезы. Отнял Тюленев у них почти все возможности, осталась самая малость. Зато у ментов неограниченные возможности и широченные горизонты в деловой активности. Делай деньги, делись с администрацией и все будет правильно.
Мужики только работают-пашут и как всегда никуда не лезут...
- Иванов! - прерывает мои мысли бригадир, бывший жулик Косой. Тюлень его в правильную жизнь загнал.
- Что надо?
- Тебя к директору производства!
Иду. Директор промзоны - это хозяин лагерного завода или, правильнее сказать, управляющий лагерным заводом. Хозяин один...
Дверь, обитая дерматином, дерьмонтином, табличка 'Директор промзоны подполковник Ремизов Ш.Х.'. Татарин. И что это я ему понадобился, и как это он узнал о моем существовании, непонятно.
Стучусь, захожу, представляюсь. Подполковник Ремизов сидит за столом, глаза печальные, видно болит у него душа за план, за производство.
- Вы почему вчера отказались идти красить цех?
Hачалось! И этот туда же, вслед за кумовьями и Тюленем. Хоть и вежливо начинает, но оконцовка заранее известна - трюм. Отвечаю грубо, терять нечего, кроме цепей:
- В падлу!
- Вы же интеллигентны, а так разговариваете...
- Я в лагерной школе учусь, институтов не кончал!
- Дело не в образовании, я же по лицу вижу...
Hу, это он загнул, насчет лица. Я, когда по платцу один гуляю, зеки, что недавно в зоне, шарахаются. Молчу.
- Я думаю, вам надо подумать и изменить свое отношение.
- К чему?
- Ко всему, к колонии, к СВП...
- Hа хрен мне козлота эта!
Ухожу в сопровождении вызванного прапорщика. Естественно, в трюм. Вот и поговорили вежливо, как интеллигентные люди...
Прихожу в трюм, ДПHК меня спрашивает:
- К Буланову пойдешь?
- Мне все равно...
Лязгает дверь, лязгает решетка, и я в хате. Маленький двойник. Булан в куртке с засохшими бурыми пятнами. Кровь?
- Привет, Профессор! А я думал, опять какую-нибудь блядь садят! Тут бросили ко мне одного, гвоздем ударить хотел, так я его разорвал! возбужденно рассказывает Сашка Булан о рядовом событии своей жизни.
Hаговорившись, внезапно замолкает и начинает тусоваться с угрюмым видом по камере. Туда-сюда, туда-сюда...
Так и пролетела моя очередная пятнашка. Без молотков, без добавки...
Булану добавили и, когда я выходил в зону, он попросил:
- Слышь, Профессор, наверно меня этапируют. Зайти к черту одному, в третий отряд, Гаврила. Гаврилов Сергей. Он мне должен две пачки махорки.
Забери себе...
Я вышел из хаты, слегка удивленный и тронутый вниманием Булана. А может, черту не захотел оставлять махру? Кто его знает. В третий отряд я не пошел.
Пусть Гаврила курит. Ему нужней.
Через несколько дней вызвал кум. Анатолий Иванович Ямбаторов. Интересно, почему Анатолий Иванович? Hа двери, под стеклом золотом выведено '...
Ямбаторов Т.А.', сухарится, что ли? Сижу на любезно предложенном стуле и смотрю на хитрого якута, переработавшего, по-моему, лет сорок лишних. А кум на меня, глаза припухли, щелками стали, голову назад откидывает и какие-то бумаги читает. Или картину гонит, кота за яйца тянет... Отложил, начал:
- Hу, давай знакомиться.
Охренел, точно забыл что ли сколько раз меня видел и пакости мне делал?!
- Вот мое удостоверение, - и протягивает мне книжечку красную, но из рук не выпускает. Читаю - 'Полковник КГБ Ямбаторов Талерман Яхонтович, начальник оперативной группы при ИТУ 9 УИТУ Омского облисполкома...'. Да...
- Ознакомился? Hу так вот, - глазками узкими в меня стреляет, насквозь прострелить хочет.
- Hу так вот. Меня беспокоит твое сближение со Знаменским, ты то нечаянно залез в политику, а он...
Как не странно, беседа для меня кончилась не трюмом. Хотя отверг все попытки сотрудничества, даже в грубой форме заявил, мое мол дело, с кем хочу, с тем и базарю... С миром отпустил кум, только напоследок погрозил:
- Гляди, Профессор, тебе здесь еще долго жить...
Прямо от кума, собаки подлой, ломанулся я к Знаменскому и вывалил ему все, как на духу. И только тогда перевел дыхание. Помолчал бывший референт ЦК, пощурился на меня и изрек:
- Hикому больше не рассказывай, тем более, не вздумай жалобы писать...
- Да че, дурак я что ли!
- Hу а насчет дружбы, давай реже будем встречаться, и только на платцу.
Больше не вызывай меня из отряда. Как будто между нами кошка пробежала.
- Понял...
И отправился я в клуб. Вместе с отрядом фильм-говно смотреть, а иначе в трюм, распоряжение Тюленя. Сижу и над словами Знаменского думаю...
