Юрий Домбровский - Хранитель древностей
- Слушайте, - сказал я, - что это вы мне дали? Это же просто бред.
Он снял очки и стал их протирать. Это были, конечно, очки из оконного стекла, но я первый раз видел, чтоб он остался без них.
- Мнения насчет этого бреда резко разошлись, - сказал он. - Кое-кто считает, что, возможно, это и не вполне бред. Я здесь человек новый, ничего толком не знаю, так что... - И он улыбнулся, показывая великолепные круглые зубы, похожие на облупленные лесные орехи.
Но я даже вздрогнул: наконец-то я его увидел по-настоящему, его лицо, простецкое лицо хорошего деревенского парня, нос картошкой и бурые глаза в крапинках. Но именно это почему-то и рассердило меня больше всего.
- Значит, вы допускаете, - спросил я свирепо, - что удав может бежать из зверинца, проползти ч_е_р_е_з в_е_с_ь г_о_р_о_д. Вы представляете - через весь город! - базар, улицы, площади, парки, дворцы - и доползти до прилавков, свернуться на каком-нибудь из них и перезимовать под сугробами. Ну, знаете...
Но он уже был опять в своих роговых очках и поэтому снова стал насмешливым, неприступным и гордым.
- Ничего я, дорогой старик, не знаю, - отрезал он уже совершенно по-редакторски. - Я всего четыре месяца в этом городе и поэтому ничегошеньки не знаю. Но вот первый вопрос к вам как старожилу: был ли мальчик? Сбежал удав из передвижного зверинца или нет?
- Не знаю.
- Вы не знаете! Вы, старожил, да не знаете! Ну, а откуда мне, homo nowa, знать, а? - Он выдвинул ящик стола, вынул конверти положил передо мной. - Вот, пожалуйста. Читайте.
Я прочитал: "Бюро вырезок: "Газета... номер... от 6 августа... Сообщение нашего корреспондента "Индийский гость в окрестностях Алма-Аты".
"Алма-Ата. (Наш корр.)
Еще с прошлой осени по колхозу "Горный гигант" ходила молва о нежеланном госте. Его часто видели в роще. Зима прекратила эти разговоры, и только на днях "гость" вновь появился.
Увидели его в саду. Обвился он вокруг ствола и выбирал самые лучшие спелые яблоки.
Член колхоза Луценко рассказывает: "Шел я около часу дня через сад. Вдруг как что-то зашипит около меня: чуть на хвост огромной змеи не наступил. Серая. Длиной метра четыре. Как ствол средней яблони".
В последние дни в колхозе начали исчезать кролики. Оказалось, что в прошлом году из зверинца на колхозном базаре исчез индийский удав. Пробравшись за город, удав акклиматизировался и сумел где-то, пережить зимние холода. Сейчас принимаются меры к его поимке".
- Ну что?, - спросил заместитель, когда я бросил вырезку на стол. Убедительно ведь, кажется: дата, фамилия, место, подробности? Я только развел руками.
- Хорошо, читайте дальше. Вот вам свидетельство очевидцев. Это уже заметка из нашей газеты. От августа прошлого года.
"Охота на удава", - прочел я.
"За последние дни в районе стана 6-й бригады колхоза "Горный гигант" участилась пропажа кур и кроликов. Колхозники знали вора, но на глаза он показывался редко. 8 августа ребята из 6-й бригады играли в саду недалеко от стана и заметили большую змею. Она поднялась до первых ветвей яблони, срывала яблоки и ела. Ребята догадались, что это удав, и побежали в стан. Колхозники вооружились веревками, длинными шестами, и когда пришли к указанному месту, удава уже не было.
Колхозники решили непременно изловить удава живьем",
Я. положив газету на стол и посмотрел на заместителя. Он поймал мой взгляд и улыбнулся.
- Вот мы, - сказал он, - то есть редакция - и просим ваш музей дать нам научную консультацию на тему: существует удав в природе или нет. Но только точно, ясно, авторитетно, категорично. Понятно?
- Да понятно-то понятно, - сказал я, переминаясь. - Но неужели это вас действительно интересует?
- А как же? - опять очень весело удивился он. - Как же нас это может не интересовать, дорогой старик? Два года ползает по колхозам какое-то чудо-юдо, пугает народ, срывает работу, портит яблони, душит кур - возьмите, возьмите эти вырезки, покажете в музее! - и никто ничего не знает. Так кого же просить навести ясность, как не республиканскую научную организацию? Но если вы отказываетесь - хорошо! Тогда мы обратимся в филиал Академии наук.
- Да нет, почему же, - пробормотал я. - Почему же мы отказываемся? Мы совсем не отказываемся...
- Ну вот, я тоже думаю, что не надо вам отказываться, - улыбнулся он. К тому же, материал интересный, необычный, его, конечно, и напечатают и перепечатают, но ясность нужна крайняя. Сами знаете, какое сейчас время, как смотрят на паникеров.
Знаю, знаю, ох как знаю...
Я что-то пробормотал, взял заметку и пошел в отдельный кабинет: надо было обдумать все как следует. Подпись под машинописными строчками, что дала мне секретарша, была: "Д. Никитич" (следовательно, понял я, Добрыня-змееборец). Но я сразу же узнал волшебное перо местного златоуста Даниила Ротатора. (Так я и не знаю, фамилия это или прозвище.)
"Тихи вершины Алатау, густы и темны леса его, - писал Д. Никитич, цветисты альпийские луга и полны чудесных плодов яблочные сады предгорий. Синяя птица прилетает в эти сады из Индии. Она гнездится, эта чудесная странница небес - голубого цвета с голосом флейты, - на таких недоступных скалах, куда не ступала еще нога человека. Никто не сумел до сих пор заключить в клетку синюю птицу! До недавнего времени она была единственным индийским гостем, посетившим наш город. Но вот появился и второй гость молчаливый, таинственный и древний. Несколько лет тому назад наш город посетил передвижной зверинец. В нем были львы и тигры, барсы и пантеры, в бассейне плавал нильский крокодил, а в отдельном павильоне жила огромная, похожая на дракона змея. Днем она спала, свернувшись чудовищными кольцами, а ночью зеленые фосфорические глаза гада... (Колонка про эти глаза; про то, как удав гипнотизирует свои жертвы; про заклинателей змей, про факиров, полколонки про Саламбо и про ее возлюбленного питона и, наконец, колонка про то, как ночью удав загипнотизировал сторожа и сбежал. Как пришли открывать зверинец, сторож спал, растянувшись на каком-то ящике. Когда его растолкали, он сказал, что его загипнотизировали, - а что скажешь иное?)... С этих пор этот легендарный, библейский зверь поселился в яблочных садах Алатау. Два года он был неуловим и невидим. Но неделю тому назад бригадир шестой бригады колхоза "Горный гигант" Иван Федорович Потапов, обходя хозяйскими шагами свой участок..."
Тут я разыскал незанятый телефон и вызвал "Горный гигант". Подошли сразу. Грубый мужской голос спросил, кого надо. Я ответил: Ивана Федоровича Потапова, бригадира шестой бригады.
- Ну вот это я и есть, - ответил тот же голос. - Кто говорит?
Я ответил:
- Музей.
- Ну и что? - спросил Потапов.
Я сказал, что мы хотели получить от него кое-какие сведения.
- Это какие же еще сведения? - спросил он почти враждебно.
Я начал спрашивать его про удава: сам ли он его видел или слышал от кого и есть ли в колхозе еще кто-нибудь, кто его видел? Когда все это произошло?
Потапов слушал-слушал меня, а потом вдруг тихо спросил:
- Командировочные получил?
- Какие командировочные? - не понял я.
- Какие? - крикнул он вдруг. - Золотые! Я вот про твои дела отпишу и сам приеду сдам вам в контору, тогда узнаешь какие! Бездельник! Черт лохматый! "Подпишите мне, пожалуйста, командировочную". И я-то, дурак, подписал, мать твою... - Он с размаху бросил трубку.
Я постоял, посмотрел на секретаря-машинистку, почесал лоб - ничего не понял - и поплелся к себе домой.
Вот тут меня и поймал этот проклятый Родионов. Он сидел на лавочке и ждал. Около его сапог лежала на земле наволочка, набитая до краев чем-то твердым и угловатым.
"Уже на дом стали приходить", - подумал я и спросил:
- Вы ко мне?
- Так точно, к вам! - Он встал. - Мне сегодня сказали, что вы в музее не будете. А у меня сегодня выходной. Я в горах живу. Вот я и осмелился. Говорил он вежливо, но холодно и важно. И вообще он был весь какой-то подтянутый, с планшетом на бедре, этакий седенький козлик, с бородкой клинышком и строгими, выжидающими глазами. А сверх этого ничего: ни улыбочки, ни лишнего жеста. Парило вовсю, а на нем был бордовый шерстяной жилет и сапоги, на голове фуражка, на фуражке - малиновые "молнии".
"Не отвязаться", - понял я и сказал:
- Ну что ж, пойдем в комнату, - и толкнул ногой дверь. (Она у меня никогда не запиралась.)
Он осуждающе взглянул на меня, но ничего не сказал. В комнате было прохладно и темно. (Директор мне пожертвовал китайские занавески и жестяной вентилятор, и он целые сутки повизгивал и чуть не прыгал по столу.)
- Вы почтовый работник? - сказал я, подвигая старику кресло (кожаное, поповское, с бесшумно взрывающимися пружинами).
- Был, - ответил он, - сейчас уже на пенсии, работаю счетоводом в кооперативе дома отдыха "Каменное плато".
- А это что? Далеко от колхоза "Горный гигант"? - спросил я как будто вскользь.
- Да нет, рядом, - ответил он. - Они на прилавках, в саду, а мы внизу, через Алма-Атинку, у шоссе.
- А вы там кого-нибудь знаете? - спросил я. - Всех знаете? Бригадира Потапова не знаете?
