Аркадий Аверченко - Том 6. Отдых на крапиве
И вы думаете, что барон этим ограничивается? О, если бы он только этим и ограничился! Мы бы тогда еще могли подыскать ему кое-какие оправдания. Мы бы могли допустить некоторую жизнеспособность отрубленных частей тела в течение некоторого времени, ибо, по утверждению ученых, отрубленная голова казненного преступника в течение нескольких секунд продолжает жить, закрывая и открывая глаза… Мы бы вспомнили о змеях и ящерицах, которые, будучи разрублены надвое, продолжают ползать — каждая часть сама по себе.
Но нет барону оправдания! Потому что вы знаете, до чего он договаривается? Что при помощи ветеринара он сшил побегами лавра (?) обе разрубленные части лошади, и они снова срослись!! И он стал снова пользоваться своим конем!! И побеги лавра пустили корни! И он ездил впоследствии под сенью лавровых ветвей!
Нет, барон! Ищите себе легковерных дураков в вашей злополучной Германии, а у нас в России вы их не найдете.
Вы рассказываете, как вы хотели попасть в неприятельскую крепость, для чего стали около самой большой пушки и когда из нее выстрелили, то вскочили (?) верхом (?!) на ядро и полетели в крепость.
Кому вы это рассказываете? Да знаете ли вы, что я, не доверяя себе, спросил о возможности этого случая одного знакомого артиллериста — и он только рассмеялся мне в лицо.
Но барону, видите ли, и этого «полета» было мало. Он рассказывает дальше, что, летя на своем ядре, он вдруг впал в раздумье — что его ожидает в неприятельской крепости? И он, видите ли, на полдороге решил вернуться! Как же он это делает? Да просто: в этот момент мимо него пролетало встречное ядро, летящее в его лагерь, — он на него и перескочил!! Подумаешь, какой простой способ возвращения!.. Я, не доверяя себе, снова обратился с вопросом к знакомому артиллеристу — возможно ли это?
Он назвал меня дураком — за что? Не понимаю.
Тогда я прочел несколько трудов по баллистике, ознакомился со скоростью полета пушечного снаряда и теперь уверенно и твердо могу бросить в лицо барону:
— Барон Мюнхгаузен! Вы солгали! Мы вам не верим.
Может быть, вы, барон, возразите мне, что в ваше время ядра летали так медленно, что проворный человек мог успеть вскочить на ядро верхом, — хорошо… допустим…
Но, в таком случае, я окончательно доканаю вас вашей же историей с бешеной собакой и шубой.
Барон, видите ли, приводит картинный рассказ о том, как в одном из переулков Петербурга на него бросилась бешеная собака и впилась зубами в его меховую шубу из голубых песцов. Барон, вернувшись домой, повесил шубу в гардероб вместе с прочей одеждой…
Кажется, до сих пор все возможно? Все допустимо? Но… предоставим дальше слово самому барону:
«Каков же был на другое утро мой испуг, когда в квартире у меня поднялся адский гвалт, и я услышал голос своего лакея Ивана, громко звавшего меня:
— Пожалуйте сюда, г-н барон, ваша шуба взбесилась! Прибежав на его зов, я увидел, что почти все мои платья разбросаны по полу и разорваны в клочья. Иван в самом деле не ошибся: моя любимая шуба взбесилась (?), вероятно, от укусов бешеной собаки. Я застал ее на том, как она яростно напала на мой новый камзол, и давай трясти его, топтать и возить по полу»…
И опять я, читатель, как и в случае с ядром, не поверил своим глазам, своим ушам, своему опыту и логике…
Отправился к знакомому ветеринару и спросил его:
— Может ли неодушевленный предмет взбеситься от укуса бешеной собаки?
— Что?!!
Я повторил вопрос.
Он долго смотрел на меня и потом спросил:
— Это не вас ли укусила собака?
— Нет, шубу. Может шуба взбеситься?
— Может. Если ее носит такой кретин, как вы.
Мне очень жаль, что я не учился в Пастеровском институте для прививки бешенства. Окончив это учебное заведение, я имел бы под собой твердую почву. За неимением этого пришлось обратиться к научным трудам.
И что же — барон и тут, в случае с шубой, солгал!
Да и действительно: как может шуба, не имеющая ни живой ткани, ни желез для выработки слюны, ни кровообращения, — пострадать от укуса бешеной собаки?! Чем она могла топтать камзол? Где у нее пальцы, которыми она могла разорвать платье в клочья?
Нет, барон… Всему есть мера! Я могу поверить в зайца, у которого, по вашим словам, две вторые пары ног были на спине, могу поверить в оленя с деревом во лбу, — но катанье верхом на бомбе?! Но бешеная шуба?! Но сшитая лаврами лошадь?!..
Это меня так возмущает, что я громко возвышаю свой голос и громко кричу всем читателям прошедшего, настоящего и будущего:
— Не верьте барону Мюнхгаузену. Не менее половины всего рассказанного им — ложь!
Неудачник
…Это был маленький полутемный аптекарский магазин. Костлявый длинноносый молодец с выражением застывшей горечи на лице перегнулся через стойку и спросил:
— Что прикажете?
— Конфет от кашля!
Он взял с полки одну банку… подумал, поставил рядом другую… через минуту присоединил к ней третью.
— Из какой же банки вам дать?.. — задумчиво пробормотал он. — Эх, на риск! дам из второй.
Не успел я расплатиться, как в лавку вошел грузный господин с пакетом в руке.
— Вот вам, — сердито сказал он, бросая пакет на прилавок. — Ваших рук дело — получайте!
Угрюмый хозяин испуганно взглянул на покупателя и развернул пакет.
— Дохлая мышь, — горько усмехаясь, сказал он.
— Отчего она издохла?
— Вам лучше знать!! — взревел покупатель. — Представьте себе (обратился он ко мне), купил я вчера у этого мошенника кусок туалетного мыла. Вечером развернул его, да вижу — еще у меня остался обмылок прежнего… Умылся остатком, а новое оставил нетронутым и лег спать. Просыпаюсь сегодня — и что же?!! На новом мыле следы мышиных зубов, и две дохлые мыши тут же лежат, рядышком… Одну из них принес, как доказательство!
— Чего ж вы волнуетесь? — попытался я успокоить его. — Зато у вас в доме двумя грызунами меньше.
— Двумя грызунами?! А умойся я вчера этим мылом, — может быть, на месте этих грызунов лежал бы я?! Дверь открылась, и вошел третий покупатель.
— Скажите, — ласково обратился он к хозяину.
— Ведь на этой улице нет больше аптекарских магазинов?
— Нет, — ободренный его тоном, гордо сказал хозяин. — Мой — единственный.
— Значит, это у вас я купил прекрасное средство для ращения волос?
— У меня, у меня, — приветливо улыбнулся хозяин.
— Так, убить тебя, подлеца, мало за это средство!!! — зарычал посетитель, бросая в него какой-то банкой.
— Будь ты проклят!!!
— А что? Разве волосы не растут? — донесся глухой голос хозяина, предусмотрительно нырнувшего под стойку.
— Растут!! О, они растут! Чтоб на могиле твоего отца росли такие волосы!!
— А что случилось? — с любопытством спросил я.
— Что?! Я зеленый!! У меня вместо головы изумрудный луг! Вчера один мотылек два квартала за мной летел! Я не удивлюсь, если в моей траве заведутся кузнечики!! Поглядите!
Он сдернул с головы шляпу и — действительно, никогда я не видел более чудесного зеленого цвета.
— Мошенник!! — гремел он. — Ты мне продал мазь для ращения волос, а я позеленел!! Ты всучил мне коробку крысиного яда, а крысы у меня едят его, как булку, и только жиреют!! Учить надо таких!!
Он засунул руку под стойку, вытащил хозяина за волосы и стал трепать его налево и направо. Покупатель мыла издал ряд одобрительных звуков и, засучив рукава, присоединился к зеленому человеку.
Били они его так прилежно, что мне наскучило смотреть.
— Ну, довольно, — примирительно сказал я. — Отдохните-ка лучше.
Оба оторвались от хозяина, сели на диван и закурили папиросы.
— Я его вздул за волосы, — сказал зеленый человек. — А вы за что?
— А я за мыло. Дал мне, каналья, такого туалетного мыла, что сегодня утром я нашел около этого мыла целую гирлянду дохлых мышей.
— Правда? — обрадовался зеленый. — А меня мыши, представьте, одолели. Дайте мне ваше мыло, а я вам дам свою краску для ращения волос.
— А она материи может красить?
— Великолепно! Я втирал ее в голову полотенцем. Получилось прекрасное зеленое полотенце. С мылом мыли — не отходит!
— Знаете, это мысль! Я перекрашу свою серую домашнюю куртку в охотничью!
Завершив эту странную сделку, оба дали еще по лишней затрещине хозяину и удалились под руку.
* * *Мы остались вдвоем с хозяином. Сердце у меня доброе. Поэтому я сказал:
— У вас на лице два синяка. Приложите к ним свинцовую примочку.
— Боюсь, — робко сказал он.
— А что?
— Да у меня там в углу стоит бутылка свинцовой примочки. Я и боюсь.
— Чего?
— Сделаю компресс, а у меня вдруг на ушибленном месте волосы вырастут или зубы.
И нерешительно добавил:
— Не сделать ли примочку лимонной кислотой? Или пастой для зубов? Авось, поможет.
