Семен Бытовой - Багульник
- Нет, Петр Савватеевич, о своих делах доложу после, в более спокойной обстановке. Теперь вы расскажите, что в Агуре?
Он подвинул ей кресло, вернулся к столу и, изучающе посмотрев на нее, произнес:
- Вот уже вторую неделю живем в тревоге. Ужасная сушь. С тех пор как вы уехали, Ольга Игнатьевна, здесь не выпало ни капли дождя. Вся зелень в тайге побурела, сникла, даже с таких вечнозеленых деревьев, как кедр и сосна, осыпалась хвоя. Сперва загорелась тайга в районе Турнина. Вскоре пришла беда и к нам в Агур. Возможно, ветер забросил искры, а может, кто-нибудь из изыскателей по своей халатности кинул в траву окурок или плохо затоптал костерок на биваке. Ведь наших местных охотников в эту пору в тайге не бывает, охота на пушного зверя до конца октября строго запрещена. Значит, есть подозрение, что изыскатели. Они уже второй месяц как появились в наших местах, изыскивают будущую трассу железной дороги. Он коротко помолчал, отодвинул в дальний угол стола лежавшую перед ним папку с бумагами. - Кстати, Ольга Игнатьевна, нам велено не только укрупнить старые леспромхозы в Кегуе, на Бидями и в Мая-Дату, но в ближайшие годы создать и два новых больших хозяйства. Теперь уже окончательна определился наш хозяйственный профиль - лес!
Ольга напомнила свой давний разговор со Щегловым о том, что в недалеком будущем район Агура станет горнорудным.
- Нет, Ольга Игнатьевна! Хотя недра Сихотэ-Алиня, надо думать, таят в себе и железо и уголь, наша задача на ближайшую пятилетку, повторяю, лес! - И, помолчав, с грустью добавил: - И вот на самое дорогое, что нужно так беречь, навалилась беда: горит тайга! Особенно сильные палы на Бидями. Туда и отправился с пожарными дружинами Сергей Терентьевич. Во взаимодействии с десантниками воюют они там с огнем. Где есть поблизости вода, качают насосами, а где нет, копают рвы и защитные полосы и пускают встречный пал. - И, сдернув с носа очки, уставился на Ольгу своими близорукими глазами: - Считаю, Ольга Игнатьевна, что и вам, медикам, надо бы поскорее включиться в борьбу с пожарами! Есть сведения, что не только среди дружинников имеются случаи ожогов, третьего дня пострадал и парашютист-десантник.
- Уже включились, Петр Савватеевич! Сегодня на рассвете доктор Берестов с Катей Щегловой, захватив все, что нужно, выехали верхом на лошадях на Бидями. Мне лично, к сожалению, уезжать из Агура нельзя. В больнице лежат двое тяжелых после операции, оставить их без врачебного присмотра рискованно, да и с пожара могут поступить пострадавшие.
- Конечно, конечно, Ольга Игнатьевна, - закивал головой Костиков. Решение ваше считаю разумным. Ну а когда тревога у нас минует, мы с Сергеем Терентьевичем непременно послушаем вас. Расскажете нам, что было в Ленинграде. Пока от вас не было телеграммы, что защитились, мы тут немало поволновались.
В эти дни на Бидями...
...звери, охваченные страхом, спасаясь от огня, забыли, казалось, вековечную вражду: волк бежал рядом с изюбром, медведь с косулей, тигр с диким кабаном, барс с кабаргой, харза - с колонком... Покинули свои гнездовья пернатые - от крохотной сойки до хищного ястреба - и, смешавшись в одну стаю, метались из стороны в сторону в низком, застланном удушливым дымом поднебесье, оглашая его тревожными суматошными криками, взывавшими к спасению; опалив крылья, они замертво падали в траву, местами уже занятую огнем...
Никто не хотел погибать - ни звери, ни птицы, ни деревья, глубоко вросшие корнями в землю и, несмотря на свою могучую силу, совершенно бессильные перед огненной стихией; высоченные тисы, прямые, как стрелы, корабельные сосны, державные дубы с отяжелевшими от желудей ветками, широченные, в два-три обхвата, кедры с треском горели, как гигантские лучины!
А люди...
Они смело, шли навстречу пламени, сбивая его, где возможно тугими струями воды из брандспойтов, задыхаясь от немыслимой жары, копали защитные полосы и, поджигая сухие, как порох, кусты и травы, пускали огонь на огонь...
Люди спасали тайгу!
2
Щеглов не только руководил дружинами, направляя их то на один, то на другой участок тайги, он не выпускал из рук лопаты и не каждому доверял зажигать встречные палы. Только сам он да бывалый таежник Тиктамунка хорошо знали, в каком месте лучше зажечь траву или подлесок, чтобы огонь ринулся вперед, а не назад - на людей.
В помощь щегловским дружинам прилетали вертолеты. Сделав несколько кругов, зависали над тайгой и сбрасывали десантников.
К вечеру на Бидями пожар был погашен. Лес еще дымился, словно туман на осеннем рассвете, ползли между деревьями густые синеватые клубы.
Щеглов из конторы леспромхоза связался по телефону с Костиковым. Сообщил ему обстановку на Бидями, справился, что слышно в Кегуе и в Мая-Дату, и, получив ответ, что там пока сравнительно спокойно, положил трубку.
Смертельно устав, прилег на кушетку и забылся тяжелым сном.
Разбудил его не то грохот, не то треск, он выбежал на крыльцо. Там стояли Тиктамунка и директор леспромхоза Саенко, широкоплечий, приземистый, с отвислыми черными усами.
- Похоже, Сергей Терентьевич, гроза собирается, - обратился он к Щеглову.
В это время опять рвануло, но не раскатом, а треском, и Щеглов сразу заключил:
- Сухая гроза, дождя может не быть!
- Наверно, так, - подтвердил Тиктамунка и стал раскуривать трубку.
- Вот уже третий год живу в тайге и ни разу не слышал про сухую грозу, - признался Саенко и прибавил: - Хрен с ней, пусть сухая, и от нее польза.
- Никакой! - отрубил Щеглов. - Ударит молния в какое-нибудь перестоявшееся дерево, оно вспыхнет - и опять пойдет гулять огонь.
Саенко испуганно уставился на ороча.
- Его правильно говорит, Серега!
Вошли в контору.
Гроза то утихала, то возникала вновь. Раза два вспыхнули в сумеречном небе короткие молнии, и после каждой такой вспышки раздавался треск, действительно какой-то резкий, сухой.
Вдруг под окном кто-то закричал:
- Товарищ Щеглов! Сергей Терентьевич!
Все трое выбежали на улицу.
- Опять горит!
Это кричал молодой лесоруб Злотников, смелый, решительный парень, отличившийся при тушении пожара.
- Дружи-и-и-на! - скомандовал Щеглов и, схватив лопату, выбежал на просеку, где по обеим сторонам стояли обгоревшие деревья. За ним последовали Тиктамунка и человек десять лесорубов из дружины; Саенко вернулся в контору связаться по телефону с аварийным звеном вертолетов.
Щеглов повел людей к протоке Бешеной, впадавшей в Бидями. Не успели они пройти сотню шагов, как навстречу полыхнуло пламя загоревшегося кустарника.
- Худо, Серега, к перевалу, однако, не проскочим, - сказал Тиктамунка и, схватив Щеглова за рукав, оттащил назад.
Тот остановился, постоял в растерянности и, почувствовав на лице жар, попятился. Дружинники в это время принялись копать защитную полосу. Земля настолько прогрелась, что от нее валил пар.
Вдруг Щеглов ощутил на спине острый ожог и запахло паленым. Он не успел опомниться, к нему подбежал Тиктамунка и, сорвав с головы шапку, стал колотить ею Щеглова по спине.
- Горишь, Серега!
Щеглов побежал к протоке, стараясь на бегу снять с себя гимнастерку, уже занявшуюся огнем.
- В воду прыгай! - крикнул бежавший следом ороч.
Щеглов и сам понимал, что другого выхода нет, как прыгать в воду, и, подбежав к реке, не раздумывая, бросился вниз с крутого обрыва.
Видя, что он долго не показывается на поверхности, Тиктамунка скинул резиновые сапоги и тоже прыгнул в воду. Сильным течением его стало относить. В это время Щеглов на несколько секунд показался наверху. Тиктамунка изо всех сил рванулся было к нему, но Щеглов опять погрузился с головой в воду. Тиктамунка с ужасом подумал, что тот попал в улово и без посторонней помощи ему не выбраться из водоворота, и опять рванулся вперед. Нырнув, он вытолкнул Щеглова наружу, схватил за ворот полуистлевшей гимнастерки и поплыл с ним к берегу.
Оказалось, ни в какое улово Щеглов не попал, - падая с обрыва, он ударился грудью об острый комель коряги и от сильнейшего ушиба потерял сознание. Понимая, что дорога каждая минута, ороч вынес его на откос и стал делать искусственное дыхание.
- Да ты что это, паря, неужели кончился? - тревожным шепотом приговаривал Тиктамунка, поднимая и опуская руки Щеглова.
Тот приоткрыл глаза, неглубоко и часто задышал.
Прибежал Злотников.
- Давай, однако, Коля, понесем его в контору!
- Долго нести, добрых три километра, - ответил Злотников. - Ты тут побудь с ним, а я сбегаю к Саенко за конем.
- Беги, Коля!
Тиктамунка снял с себя бязевую сорочку, спустился к реке, смочил ее водой и, вернувшись, положил на грудь Щеглову.
Через час примерно на полуторке прибыли доктор Берестов с Катей. Злотников сидел за рулем. Катя, увидев лежавшего на спине Щеглова, кинулась к нему.
- Папочка мой!
Тот посмотрел на нее безучастно, будто не узнал.
- Алексей Константинович, да что ж это вы так долго? Скорей несите шприц! - закричала Катя.
