Валентин Катаев - Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)
- Ох-х-х! Дышать нечем! Духота!
- Ма-му-ся! У меня носки заболели...
- Ничего, детка, не плачь. Сейчас приедем. Бери пример с Клавочки. Она всю дорогу на одной ноге стоит, да и то на чужой.
- Караул! Грудного Ваньку дома забыли!
- Ах ты, боже мой, чистое наказание с этими детьми! Ворочаться, что ли? Кондуктор, остановите поезд!
- Не надо останавливать. Ванька нашелся.
- Где же он?
- А его Варька на крышу положила, чтоб не задохся в вагоне.
- Правильно!
- Ой, мне глаз выкололи!
- Правый или левый?
- Левый!
- Тады хорошо. Ближе к сердцу.
- Кар-раул! Кар-ра...
- Уф! Чтоб вы все подохли, проклятые! Приехали. Вылезай.
На лоне природы:
- Ик... и... никаких коллективов! К-каждый сам себе экскур-сия. Открой-ка, жена, второй том горькой... Люб-блю поч-читать... Это вам не семнадцатый век! Эт-то вам не коллективные птички. Ваш... здоров... Ик!
- Батюшки! Никак, пожар?
- Ер-рунда. То Митька самовар неудачно поставил и поджег соседнюю дачу.
- А где же бабушка?
- Ч... черт ее знает. Не иначе как в пруде утопла. Т-туда ей и дорога, симпатичной ст-тарушке.
- Тятенька, Ванька опять пропал!
- Где же он?
- Не иначе что на вагонной крыше его оставили.
- Тады ничего. Пущай. Обратно в Москву поедет на крыше. А потом оп-пять на дачу... А потом опять об-братно... Туда и обратно, туда и обратно... Пущай ребеночек покатается... Ик...
Дальше на лоне:
- Мамаша! Шкандал! Папаша морду бьет какому-то дяде.
- Ах ты, боже мой! Да и дядя папашу наяривает. Митька, хватай самовар!
- Мамаша! Папеньку в отделение ведут.
- Бегу, бегу... Ах ты, ирод! Начитался-таки горькой... как свинья!
- Нич-чего, жена. Пущай ведут. Плюю. Эт-та вам не коллективная экскур-сия. Не птички-цветочки. Пущай. Пик-ник.
- Митька! Клавочка! Бабушка! Дети! Собирайтесь домой! Воскресный отдых кончился. Едем. Ах, за что я такая несчастная уроди-и-илась на свете. Дал бог одного мужа и тот индивидуальный...
Через неделю в субботу индивидуальный Градусов, опустив усы и глаза, говорил руководителю экскурсии:
- Это самое... Больше я не тово... Записывай, значит, со всем семейством... Потому - не желаю больше индивидуально... Попили моей кровушки!..
1926
ПОЧЕМУ?.. ПОЧЕМУ?..
По предложению заведующего рабочим клубом станции Гребенка Южных правление клуба единогласно постановило "постороннюю публику" в клуб не допускать, а допускать исключительно членов клуба. Поэтому ежедневно в шесть часов вечера в клубе садится дежурный член правления с деревянной палкой и, если только зайдет какой-нибудь гражданин, не член клуба, почитать газету или журнал, бьет его по спине вышеупомянутой палкой.
Между тем членов клуба насчитывается всего 160 человек, в то время как рабочих и служащих на станции Гребенка - 2000.
Из письма рабкора
Окна гребенковского клуба заманчиво освещены. Из открытой двери доносится нежный шелест свеженьких, только что полученных газет и журналов... Доносится веселый смех, шутки, разговоры.
У двери сидит на стуле дежурный член правления. В левой руке у него карандаш, а в правой большая красивая деревянная палка.
Народ толпится на дворе, желая проникнуть в клуб.
- Товарищ дежурный член, разрешите пройти в клуб!
- А ты член клуба?
- Так точно. Член.
- Покажь членский билет!
- Вот-с.
- Взносы уплачены?
- Уплачены.
- Покажь.
- Вот-с.
- Правильно. Проходи, культурно развлекайся, пес с тобой!
Дежурный член правления деловито раскрывает книгу и отмечает посетителя.
- Дяденька, пропустите в клуб!
- А ты кто такой?
- А я Васька, стрелочников сын. Тама, в клубе, тятенька у меня сидит, газету читает, а мне тоже сильная охота в шашки срезаться с Параськой, которого батька дорожный мастер.
- Член клуба?
- Ни. Тятенька у меня сидит в клубе, газету читает, а мне тоже сильная охота в шашки... Запишите, дя-я-денька!
- А вот я тебя сейчас, беспризорный алимент, запишу палкой по спине! Кыш отсюда!
- Дя-я-денька! Пусти-и-и!
- Ах ты, чертов сын! - Бац, бац, бац! - Получил по спине? Будешь теперь знать, как в благородное общество без членского билета лезть? Проваливай. Ну, которые там дальше в клуб хотят?
- Я бы... попросил... пропустить...
- Член клуба?
- Н-никак нет. Не успел. Однако у меня сильная тяга к свету знания. Желаю, так сказать, вовлечься в культработу на основе регулярного посещения местного клуба. Пропустите, пожалуйста, товарищ!
- Вон!
- Това-а-а-ри...
- Гусь свинье не товарищ! Курица не птица! Не член клуба - не человек. Катись колбасой.
- Мне это, товарищ, извините, даже довольно странно! С точки зрения...
- А вот я тебе сейчас поставлю точку зрения! А ну, где моя клубная палка? - Бац, бац, бац! - Получай точку зрения. Катись! Которые дальше?
- Я желаю в клуб. С Сашей. Мы оба желаем в клуб. Верите ли, товарищ член правления, аж душа болит, до чего хочется в клуб! И Саша может подтвердить. А то что же это - каждый день пивная да пивная... Сил наших больше нету! Спиться можно так. Пропустите, дорогой и глубокоуважаемый член правления! Не дайте погибнуть ни за понюшку табаку! Саша, подтверди!
- Члены клуба?
- Извините! Не успели. Верите ли, аж душа болит! Каждый день пивная да пивная...
- Значит, не члены?
- Не члены.
- Так можете проваливать! Нам таких не надо. А ну, где моя большая палка?.. Следующий!
- Что ж, Саша... Видно, планида наша такая, Саша! Против рожна не попрешь, Саша!.. Поворачивай оглобли, Саша! Пойдем с горя... в пивную! В пивной, Саша, хорошо... В пивной, друг ты мой ситный Саша, никаких членских билетов не спрашивают... Окромя кредитных билетов, конечно... Эх-х, и надеремся же мы с тобой, Саша, с горя!
- Пр-р-равильно!
Окна гребенковского клуба заманчиво освещены. Доносится культурно-просветительный шелест свежих газет и журналов... Доносится веселый смех, говор. Доносится даже, быть может, музыка...
И сидит в дверях гребенковского клуба дежурный член правления с большой деревянной палкой в руках...
Председатель правления гребенковского клуба недоуменно чешет затылок и говорит членам правления:
- Не понимаю я, ребятки, одного: работа в клубе поставлена на ять выписываются новые газеты, журналы, фортепьяны там всякие... шашки, шахматы... постороннюю публику в клуб не допускаем... не жалея, можно сказать, собственных рук и казенной палки, боремся за культурное процветание станции Гребенки, а толку никакого! По-прежнему переполнены пивные, по-прежнему дети рабочих и служащих бегают по путям, как беспризорные, по-прежнему молодежь хулиганит... Просто ума не приложу, почему бы это!
И крупные слезы катятся по его симпатичному лицу. И он тоскливо повторяет:
- Почему бы это? Поче-е-ему-у-у?
1926
ПРОФГОРОДКИ
Пока в месткоме службы движения станции Перово Казанской председателем был т.Попов, союзная работа сводилась к нулю.
Сам предместкома все валил на членов союза, они, мол, никуда не годятся, неактивные лентяи. А на деле Попов больше занимался в городки, чем союзной работой. На Московском участке он первый городошник.
Учкпрофсож снял Попова и заменил другим. Союзная работа сейчас в месткоме движения идет на все сто процентов.
Г.Я.
Когда товарища Попова вызвали в учкпрофсож на предмет головомойки, товарищ Попов презрительно поджал губы, прищурился и переспросил:
- Это я-то плохой работник?
- Именно. Вы-то. Плохой работник. Подтянуться надо, дорогой товарищ!
- Это не мне надо подтянуться, а членам союза надо подтянуться! Я тут ни при чем. Работаю, можно сказать, не покладая рук! В полном смысле слова. Кого хотите спросите.
При этом товарищ Попов засучил рукава и надул мускулы.
- Во! Прошу убедиться. Не мускулы, а, извините, железо.
- Все это так, но работа в вашем месткоме тем не менее равна нулю. Почему бы это?
- Потому что члены союза никуда не годятся. Неактивные лентяи. Посудите сами - можно ли вести работу с такими людьми, если они, я извиняюсь, поезд от змеи отличить не могут?
- Неужели такие отсталые?
- И не говорите! Сплошная невежественная темнота. Мрак! Можете себе представить - до сих пор, на десятом году пролетарской революции, с попами возятся.
- Да не может же этого быть!
- Вот вам и не может! Может! И очень даже просто! Опять же насчет грамотности...
- А что такое?
- Да то, что письма простого не умеют распечатать! С какого угла взяться, не знают. А вы говорите - работа.
- Н-да! В таком случае, конечно, вам, должно быть, туговато с ними приходится.
- И не говорите! Сил моих нету! Хоть плачь! Представьте себе, на днях произошел такой случай. Стоит, значит, бабушка в окошке. Ну конечно, один из этих самых несознательных членов профсоюза берет свою палку да как...
