Николай Некрасов - Очерки литературной жизни
И он торжественно прошелся по комнате.
– - Как умно, тонко и справедливо! -- воскликнул водевилист-драматург, подошел к Дмитрию Петровичу и со слезами на глазах попросил позволения обнять его, признавшись, что он совершенно бы отчаялся за русскую литературу, если б в ней не было Дмитрия Петровича. Обнявши издателя и напечатлев на устах его несколько сочных поцелуев, он подошел к столу и, протянув руку к бутылке, разбил зеркало, под которым стоял стол.
Потом он сел на диван, опустил голову и начал что-то невнятно шептать про себя. После чего вскоре гости начали расходиться; остались только короткие приятели Хлыстова: долговязый поэт, Зубков, актер, рассказывавший анекдот о лунатике, да три или четыре господина, которым ноги отказались служить. Не нарушая их мирного сна, бодрствующие осушили еще несколько бутылок шампанского и единодушно решили, что в комнатах сидеть скучно. Привели несколько в порядок свою одежду и начали спускаться по лестнице не совсем твердым шагом. Вдруг долговязый поэт пробормотал что-то себе под нос и опрометью бросился назад.
– - Куда ты?
Но поэт ничего не слыхал: он уже был в гостиной и будил драматурга-водевилиста. Тот потянулся, зевнул, вскочил, проворчал с ужасом: "Что, шикают?" -- и открыл глаза. "Не мешай, братец, мне спать!" -- сказал он, увидев своего приятеля, и снова опустился в кресла с отчаянным намерением тотчас заснуть. Но поэт нагнулся, шепнул ему слово, которое вмиг превратило его в живого и бодрого юношу; ‹он› быстро подбежал к разбитому зеркалу, пригладил свою седую голову, улыбнулся и пошел вслед за поэтом.
– - А жена-то! -- сказали ему товарищи, ожидавшие у ворот.
– - Жена да повинуется своему мужу! -- отвечал драматург, стараясь попасть рукою в рукав своей шубы…
1849-1850
Комментарии
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: Финский вестник, 1845, т. II, отд. III, с. 25--56, с подписью: "Иван Вихрев".
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. VI.
Автограф не найден.
Датируется 1845 г. по времени опубликования.
Авторство Некрасова установлено А. М. Гаркави на основании сюжетной и стилистической близости "Очерков" к тексту первой части романа "Жизнь и похождения Тихона Тростникова" (см.: Гаркави А. М. О новонайденном рассказе Н. А. Некрасова "Очерки литературной жизни".-- Учен. зап. Ленингр. гос. ун-та, 1949, No 122, сер. филол. наук, вып. 16, с. 125--136).
О возможном сотрудничестве Некрасова в "Финском вестнике", издававшемся в 1845--1847 гг. Ф. К. Дершау, приятелем Некрасова, писал в 1878 г. В. Горленко (см.: Горленко В. Литературные дебюты Некрасова.-- Ст 1879, т. IV, с. CXIII); ср. также заметку "От редакции" (Финский вестник, 1846, No 7), содержавшую сообщение о том, что в журнале будут опубликованы "повести и нравоописательные статьи ‹…› Н. А. Некрасова" (обещание это, правда, выполнено не было).
Псевдоним "Иван Вихрев" сходен с другими псевдонимами Некрасова 1840-х гг.: "Иван Бородавкин", "Иван Иванович Грибовников", "Иван Пружинин" (см.: ПСС, т. VI, с. 562).
Судя по отсутствующим в романе о Тростникове (во второй его части) концу главы I и полностью главе II, "Очерки…" являются переработкой соответствующих мест романа (см. об этом указанную выше статью Л. М. Гаркави, а также: Крошкин А. Ф. Роман Н. А. Некрасова "Жизнь и похождения Тихона Тростникова".-- Некр. сб., III, с. 45--47). Очевидно, Некрасов работал над "Очерками…" одновременно с романом о Тростникове, не напечатанным при его жизни. В "Очерках…" и второй части романа прослеживаются те же образы, ситуации, подчас текстуальные совпадения: "издатель-журналист" Дмитрий Петрович аналогичен "издателю газеты, знаменитой замысловатостью эпиграфа" (тоже Дмитрий Петрович), поэт Свистов и его приятель водевилист-драматург Посвистов соответствуют персонажам со столь же созвучными фамилиями Кудимов и Анкудимов (в романе и в рассказе "Необыкновенный завтрак"), "любезный и тощий актер", у которого "любезность составляла главную черту характера",-- актеру, "отличавшемуся необыкновенной любезностью" (в романе). Сходны также главные герои "Очерков…" и романа: поэт Хлыстов и поэт Тростников (описание квартиры, внешности, поведения).
Многочисленные плоские каламбуры, произносимые издателем Дмитрием Петровичем, по стилю близки каламбурам в "Тихоне Тростникове" и "Необыкновенном завтраке": "на белом свете черные дни", "мне еще желея ‹…› не жалея", "так дурно, что ‹…› может сделаться дурно", "мы прибыли для вашей прибыли" и др. (см. выше, с. 372, 374, 375). А. М. Гаркави (см. указанную выше статью, с. 131--132) отметил текстуальную близость характеристик издателя Дмитрия Петровича (прототипом которою явился Ф. А. Копи) в "Очерках…" и романе о Тростникове. 15 "Очерках…": "издатель-журналист ‹…› ораторствовал с тем неподражаемым остроумием, которое так нравилось поклонникам его дарования" (с. 373). В "Тихоне Тростникове": "Дмитрий Петрович был в моих глазах тем же, чем в глазах всех поклонников своего высокого дарования: я считал его одним, из умнейших и остроумнейших людей XIX столетия и верил слепо в непогрешительность его суждений" (ПСС, т. VI, с. 163).
Некрасов обыгрывает свойственную Ф. А. Кони черту, неоднократно отмечавшуюся его современниками. "Гениальный остряк Кони,-- иронически писал А. А. Краевский М. Н. Каткову 11 марта 1841 г.,-- аккуратно издает "Литературную газету" и рассыпается в остротах, перед которыми и Жанен passes" (ЛН, т. 56, с. 154). И. И. Панаев в фельетоне "Петербургская жизнь, наметки Нового поэта" говорил: "Копи, обращавшийся некогда преимущественно к дамам в своих прелестных фельетонах с ловкостью почти светского человека" (С, 1858, No 12, с. 279).
"Очерки…" посвящены теме литературно-журнальной и театральной жизни 1840-х гг., литературному быту второстепенных и третьестепенных писателей, драматургов, фельетонистов, актеров -- теме, к которой писатель уже обращался в повести "Без вести пропавший пиита", в водевилях "Утро в редакции. Водевильные сцены из журнальной жизни", "Актер", в стихотворении "Говорун", в романе о Тростникове, в рассказе "Необыкновенный завтрак".
Сатирическое изображение литературной среды привлекало внимание многих современников Некрасова: М. Н. Загоскина ("Вечеринка ученых", 1817), В. Ф. Воейкова ("Дом сумасшедших", 1838), Ф. А. Кони ("Петербургские квартиры", 1840), Ф. В. Булгарина ("Кабинет журналиста", 1844), И. И. Панаева ("Тля", 1843; "Петербургский фельетонист", 1845) и других.
По содержанию, замыслу, художественной структуре "Очерки…" близки к повести И. И. Панаева "Тля" (ОЗ, 1843, No 2). На этот источник указывает сам Некрасов в начале повествования: "Кто-то из писателей очень метко охарактеризовал известный разряд петербургской пишущей братии названием "тли"" (с. 355). В повести И. И. Панаева в центре изображения -- правы литературно-театральной петербургской среды, во многом определяемые журнальной конкуренцией, стремлением приспособиться к низкопробным вкусам публики: "В этот жалкий микроскопический уголок, где копошится литературная тля заднего двора, я введу моего читателя" (ОЗ, 1843, No 2, отд. I, с. 219).
В соответствии с темой повествование в "Очерках…" развертывается в сатирическом, фельетонном ключе. Значение и смысл рассказа не в искусство построения сюжета, а в иронической характеристике выведенных в нем типов мелких сочинителей, преуспевающих издателей, драматургов, фельетонистов, актеров, за которыми угадываются реальные лица (Ф. А. Кони, Ф. В. Булгарин, М. П. Погодин и др.), в прозрачных намеках на злободневные события и факты литературно-журнальной и театральной жизни 1840-х гг.
Мастерство Некрасова-пародиста (поэта и прозаика) раскрылось в "Очерках…" многозначно (см. об этом в указанной выше статье А. М. Гаркави, с. 129, и в его же работе "Некрасов-пародист", опубликованной в кн.: О Некр., вып. II, с. 69). Ярким примером литературной пародии на произведения эпигонов романтизма является отрывок из поэмы "Колыбель человечества", прочитанный поэтом Свистовым, в котором романтическая символика представлена как бессмыслица ("Где розы -- как девы, а девы -- как розы", "…лучи, как червонцы…") и высмеяно традиционное для поздних романтиков пристрастие к восточной теме. Некрасов прокомментировал этот отрывок "значительными" словами фельетониста: "Нельзя не согласиться, что картина варварских восточных обычаев изображена с потрясающим сердце эффектом" (с. 365). Рассказ "туриста, недавно вернувшегося из-за границы", представляет собой сатирическую имитацию некоторых мест "Дорожного дневника" М. П. Погодина "Год в чужих краях" (1844; см. ниже, с. 598--600). В пародийно-комическом тоне воспроизведены облик и стиль поведения Ф. А. Кони -- водевилиста и издателя, в сатирическом тоне звучат намеки на издателей "Северной пчелы" Ф. В. Булгарина и Н. И. Греча (см. с. 363).
В присущей "Очеркам…" сатирической фельетонной манере Некрасов развивал тезис Белинского о становлении "натуральной школы": "Теперь выходят из моды и герои добродетели, и чудовища злодейства, ибо ни те, ни другие не составляют массы общества. Вместо их действуют люди обыкновенные, каких больше всего на свете,-- ни злые, ни добрые, ни умные, ни глупые, по большей части положительно необразованные, положительно невежды, по отнюдь не дураки" (Белинский, т. VIII, с. 85).
