Владимир Романовский - Бель Эпок по-американски
ПАМЕЛА(с усталой улыбкой). Нет, остановитесь. Хватит. Вы слишком далеко зашли. Вы блестящий оратор. Вам бы в политику пойти.
КРИС. Это мне ответ от вас?
ПАМЕЛА
Да. Вы очень молоды - и слишком, в ущерб себе, стремительны и поспешны. Но попытка была хорошая. К несчастью для вас, я слишком хорошо знаю мужчин, чтобы попасться на такого рода комплименты, как бы поэтично-сложны они не были. Я пойду, пожалуй. О, и пожалуйста наденьте пиджак. Здесь не привыкли видеть мужчин без пиджаков. (Встает). Прощайте, Мистер Горинг.
КРИС. Памела.
ПАМЕЛА. Простите?
КРИС. Мисс Ворвик. Еще минуту.
ПАМЕЛА. Не нужно, правда.
КРИС. Нужно. Мне - нужно.
ПАМЕЛА. Понимаю. Вам хочется сохранить лицо. Не бойтесь. Ни одна душа не узнает об этом разговоре.
КРИС(возмущенно). Сохранить лицо!
ПАМЕЛА. Да, конечно.
КРИС. Хорошо - позвольте быть с вами отркровенным.
ПАМЕЛА. Откровенным? (Она продолжает стоять). Это уже интересно. Да?
КРИС(искренне и с трагедией в голосе). Кто я такой? Младший сын разорившегося адвоката, джентльмен по воспитанию, нищий по несчастью. Кто я такой, чтобы делать предложение Памеле Ворвик, дочери магната, миллионерше? Конечно же, мне нужны ваши деньги и ничего больше - вы ведь так думаете, да и все бы так думали если бы чудом вы согласились за меня выйти. Чтож, я докажу вам что я не как все, что моя человеческая природа, a не каприз, руководит мной!
ПАМЕЛА(с иронией). Докажете? И как же именно?
КРИС. Скажите вашему дворецкому, чтобы он меня впустил к вам в дом сегодня ночью.
ПАМЕЛА. Вы безумны, сударь.
КРИС. Может быть. Но я дошел до такой точки, где мне наплевать на такие мелочи, как умственная нормальность. Провести с вами всю жизнь - предел моих мечтаний, но если нет, то дайте мне одну ночь - только одну ночь! Даю вам слово что она вам не будет стоить даже одного миллиона. Одна ночь - и мы больше никогда не увидимся.
ПАМЕЛА. Вы опасный человек, Мистер Горинг.
КРИС. Вы опасная женщина, Мисс Ворвик.
ПАМЕЛА. Я?
КРИС. Да, вы. Есть опытные женщины, и есть красивые женщины. Но когда начинаешь присматриваться, невольно замечаешь, что есть еще небольшая прослойка, почти сестринсво, индивидуумов, обладающих одновременно и красотой и опытом. Они не растеряли, несмотря на опыт, свежесть своих чар. Они не стали циничны, хотя они годами наблюдали и знают цену людям. Природа, подчиняясь одному из самых странных своих капризов, наделила их неоспоримой огромной властью над мужчинами, и они всегда используют эту власть в своих целях.
ПАМЕЛА. Вам нужны мои деньги. Мне это так же хорошо известно как вам.
КРИС. A что, собственно, плохого в том, что женщина с вашими качествами имеет еще и деньги? С каких это пор деньги стали недостатком?
ПАМЕЛА. Мистер Горинг....
КРИС. Нет, нет - не отрицайте, Мисс Ворвик. Когда вы были молоды, очень молоды, и полюбили в первый раз, именно деньги помогли вам пережить разрыв почти без потерь для вашей морали. Деньги же утешали вас и успокаивали когда вы вышли замуж против собственной воли. Деньги спасли вас - там, где многие женщины стали бы искать утешения в обжорстве, вам было позволено путешествовать, что сохранило вам ваше тело и вашу, пусть слегка видоизмененную, склонность к романтике. Именно деньги, наконец, привлекают к вам внимание мужчин - некоторые из которых предпочли бы искать возвышеных наслаждений в других местах - и не находить оных, - но деньги, ваши деньги, заставлыют их оставаться и находить-таки эти самые наслаждения - в вашем обществе, в беседе с вами, в вашем остроумии, в вашей красоте. Признаюсь отркрыто - я и сам был изначально привлечен именно вашими деньгами - и вот, пожалуйста, - я нашел в вас гораздо болшее, чем просто шанс хорошо устроится и сделать состояние. Слушайте, я сам удивляюсь, но я повторяю - подарите мне одну ночь, только одну, и я буду знать, жить мне или....
Пауза.
ПАМЕЛА. Или?
КРИС. Так, ничего. Но если такая ночь состоится, то - что же, чего еще мне желать? Жизнь, цели? Какие еще цели? Все, все будет достигнуто. Памела, подарите мне одну ночь. Эту ночь.
ПАМЕЛА. ЭТУ ночь?
КРИС. Да. Это должно произоити сегодня. Я не хочу, не желаю ждать. У меня теперь только одно желание, одна цель.
ПАМЕЛА. Прощайте, Мистер Горинг.
Она встает, уходит направо.
Крис улыбается, садится, закуривает. Он удивительно спокоен и уверен. Он курит, напевает. Он немного нетерпелив. Справа, входит Памела.
ПАМЕЛА. Мистер Горинг.
КРИС. Дорогая моя!
ПАМЕЛА. Через час, выйдите на улицу и найдите мою коляску - она белая, с голубой дверью и голубыми колесами. Кучер отвезет вас в мой особняк. Скажите дворецкому и подождите меня в гостиной.
КРИС(холодно). Спасибо. Я приду.
ПАМЕЛА. Я.... a? Что?
КРИС(улыбнулся, нежно, почти шепотом). Я приду.
ПАМЕЛА(улывается нерешительно). A.... Хорошо. Ну и.... до свидания.
КРИС. Пойдем послушаем менестреля.
ПАМЕЛА(почти успокоившись). Ах, да. Хорошо, только не стойте слишком близко ко мне.
КРИС. Я буду стоять у противоположной стены.
ПАМЕЛА(улыбается, больше уверености, почти нежно). Спасибо.
Она мнется, смотрит на него, быстро выходит направо. Крис тушит сигарету, осматривается.
КРИС(с триумфом, веско и тихо). Есть!
Он падает на скамью и счастливо смеется.
Занавес.
АКТ ВТОРОЙ
Картина Первая.
Дорогое и модное кафе в Париже. Посередине сцены столик и два стула.
Клодет и Морис сидят за столиком. Рядом стоит официант.
ОФИЦИАНТ. Мадам, мсье.
МОРИС. Мне стейк....
КЛОДЕТ. Морис, дорогой.
МОРИС(со злостью). Ах, извините.
КЛОДЕТ(официанту). Креветки, пожалуйста. И вот еще что, нет ли у вас английских мафинов?
ОФИЦИАНТ. Есть, мадам.
КЛОДЕТ. Один тогда, пожалуйста. И кофе - покрепче.
ОФИЦИАНТ. Вина не желаете?
КЛОДЕТ. Нет, спасибо.
ОФИЦИАНТ. Прекрасно. Мсье?
МОРИС. Стейк мне принеси....
КЛОДЕТ. Стейк так рано - вредно.
Болезненая пауза.
МОРИС(сквозь сжатые губы). Стейк.
ОФИЦИАНТ. Прекрасно. Вина?
МОРИС. Да. Бургундского.
КЛОДЕТ. Ты бы лучше кофе выпил. Ты много пьешь последнее время.
МОРИС(сквозь зубы, зло). Бургундского, пожалуйста.
ОФИЦИАНТ. Да, мсье. Еще что-нибудь?
МОРИС. По-быстрому это все. Пошевеливайся.
ОФИЦИАНТ. Да, мсье, да, мадам. Сию минуту.
Уходит.
МОРИС. Чего вам нужно? Чего вы меня позорите публично?
КЛОДЕТ. Ты стал неприлично агрессивен. Немного унижения тебе не повредит. Преждевременная слава вскружила тебе голову, и твое искусство может от этого пострадать. Я пытаюсь это предотвратить.
МОРИС. Слушайте, Мадам Уверр....
КЛОДЕТ. Зови меня Клодет, пожалуйста. Любовниц не следует называть по фамилии, особенно если они замужем. Это бестактно.
МОРИС. A, так вы меня теперь и такту будете учить?
КЛОДЕТ. A как же. Вспомни - ты всего лишь провинциал пока, у тебя дурные манеры, ты не знаешь как себя вести на людях.
МОРИС. Что мне люди!
КЛОДЕТ. Ну, все-таки. Люди. Это ведь они покупают твои картины, и платят за них большие деньги.
МОРИС. Почему бы и нет? Вы считаете, что мои картины не стоят их ничтожного внимания?
КЛОДЕТ. Здесь в Париже есть десятки художников, чьи картины не хуже твоих, и которые ничего не могут продать.
МОРИС. Да? И вы их знаете?
КЛОДЕТ. Некоторых.
МОРИС. Ну и почему же они не продаются?
КЛОДЕТ. Потому что их еще не выбрали.
МОРИС. A кто их должен выбирать?
КЛОДЕТ. Критики.
Пауза.
МОРИС. И что же, по вашему, заставляет критиков предпочитать одного художника другому?
КЛОДЕТ. Ничего. Критики как правило невежествены и консервативны, в том смысле, что они предпочли бы рассуждать о ком-то давно и прочно известном, чем копаться в новом.
МОРИС. Но ведь вы говорите, что именно они выбирают художников и делают их знаменитыми?
КЛОДЕТ. Да.
МОРИС. Как же они это делают? Какими критериями пользуются?
КЛОДЕТ. По подсказке.
МОРИС. Да?
КЛОДЕТ. Да.
Пауза.
МОРИС. По чьей подсказке?
КЛОДЕТ. По моей.
МОРИС. По вашей?
КЛОДЕТ. По моей и еще некоторых других людей.
Пауза. Морис нетерпелив и сердит. Очень он темпераментный.
МОРИС. То есть, вы хотите сказать, что это благодаря вам я теперь знаменит?
КЛОДЕТ. Ты еще не знаменит. Но скоро станешь. Я не только подсказывала критикам, чтобы они познакомились поближе с твоими картинами - до очень недавнего времени, я платила за все твои ангажменты и выставки. Я писала письма влиятельным людям, я их на эти выставки приглашала.
МОРИС. Вы начали всем этим заниматься до или после того, как вы начали со мной спать?
КЛОДЕТ(смеется). Ну, ну, легче, Морис. Не надо оскорблять мои чувства.
МОРИС. К черту ваши чувства. Речь идет о моих работах!
КЛОДЕТ. A так же о твоей гордости. Нет?
МОРИС. Да. Вы тут мне втолковываете, что мои работы, мое искусство, все - все зависит от вашего каприза, и это.... (замолкает, пауза, ядовито). Знали бы вы как я ненавижу богатых. Вы все паразиты, вы никогда не работаете сами, но имеете наглость судить о работе других, просто потому что у вас есть деньги.
