Чингиз Гусейнов - Директория IGRA
- Отец, я уже намного тебя старше, ты - как мои ученики=игранты.
- Мы строили, вы играете?!
Поговорили!..
Если возникло у нас с нею внутреннее влеченье друг другу, симпатия, основанная на некоем духовном начале, улыбнись прежде! (отец?), то надо ли гасить это чувство, сообразуясь... а с чем сообразуясь?
Я и не знал, что это у нас общее (но ведь отец ничего ему не сказал!)
Вдруг это - окончательное? захватит его всего, как у отца с матерью, и оттого - полнейшее удовлетворение? И чудо=случай выводит на новую, которая ему приглянулась или, что чаще, сама выказала внимание: лестна мысль о ее активности. А вдруг кто у них родится? Ровесник будущего внука?
Но и когда есть уже Ника - случайная встреча с Нель: стоит растерянная посреди улицы, и все такси мимо, - развернулся и к ней.
"Ты?!" - и хохочет. А потом: "Я очень спешу!"
Довез до клиники. "Ты подожди, - шепчет, и уже ее желанье передалось ему, - я на минуту!.."
А потом к ней... И, вспомнив прошлое, Нель формулирует (так и не понял):
- Ты тоже, как все овны, с копытцем, - смеется, - мозги у тебя работают, но душа широкая, и в порыве ты можешь выговорить сокровенное, да?.. Не мучайся, ничего лишнего не сказал. - Поняла, что эта их встреча - всего лишь эпизод, ибо перегорело, и у него, ее ученика, есть та, для кого он - учитель.
- Это у нас любят бескорыстно. И учат тоже бесплатно. - Красива при свете луны. Уловила, что Мустафа ее разглядывает: - Я его стыжусь.
- Кого?
- Не кого, а что: свет луны. - И, помолчав, добавила: - Да, река течет, и жизнь куда-то выведет.
Любовь по Норе - таинство без шалостей, выдумали про чувственные узлы, они есть, эти эротические точки, но лишь когда обнаруживаются, а не ищешь, пробуя и то, и это: что надо - бери, строгий регламент, долго и сильно, и ничего за пределами, поцелуи всякие (колючки, которые вонзаются, а он вечно недобрит, - красные точечки на белом теле), ты просто не можешь выдержать и, увлекаясь позами, ломаешь ритм.
И опять же - боренье слов как драма души. Или трагизм духа. Может, знак хаоса?
- Тебя не переговоришь. - И каждый остается со своим.
С сыном (может, дочерью?) в строгости. И когда жизнь не поддавалась схеме и выламывалась... неясно, что дальше, стерлись буквы (и не успел сохранить в файле).
Деньги дочери - пошли опечатки: не дочь, а сын - какие ей деньги, когда сама может подкинуть зелененькие?
И внук (? разве не внучка?), нет пока ни его, ни ее, лишь ожидание, которое затянулось.
Нехитрые правила (кто им следует?): сделал добро - забудь (никакого добра!). Помог кому (валютой?) - тоже забудь, просто афоризмы, из заповедей долгожителя: самый большой грех - это страх, но кого Мустафе бояться? Собак боится - это точно, и что самый лучший день - сегодня, а что еще - не помнит.
Поймал себя на мысли, что сравнивает: вспомнить N, когда ей было сколько теперь Н, и представить Н в возрасте N.
Так что же: первое, чем непохожи, - Н улавливает его желания и никогда не бывает ей неудобно?
Не успел додумать, как пропала всякая охота: может, и Н сравнивает его с кем-то из тех, которые были у нее и теперь продолжается по инерции, ибо действуют привычные импульсы, хотя потом - утешение для Мустафы? переживает, что ах, ах, такая слабая, и молится, замаливая грехи. Но уже было и случится еще, если ее бывший снова пожелает. Нет границ для фантазии.
А может - тут вовсе расхотелось сравнивать, - и N тоже, не ломая, как и он, привычной жизни, сравнивает Мустафу и того, кто и моложе, и умелее для нее?
И, глянув на N чужими глазами, вдруг понял, что это возможно: опрятна и элегантна.
Но странно: рядом с Никой может представить другого, а рядом с N видит только себя; главное их отличие - это временность Н и постоянство N?
осень осины
перламутровый портсигар
кинжалы сосулек
Поиски бесконечны (или поиски бесконечности?): чтобы Ника, сама естественность!.. Напрасно он терзает душу, обнажая бездну зла, рожденного... ах да, ша=ша, шайка шайтанов, все играют - боги и рабы, никаких зрителей, лишь сцена - весь край по ту и эту стороны горного хребта Каф.
- Ты прожил жизнь в подполье, - N (Нора?) вторглась в его файлы?
Удивленно на нее глянул:
- Что ты имеешь в виду? - Казалось, смирилась. И жалко ее вдруг стало: печальное зрелище - стареющая женщина, руки... когда это случилось? ее руки, которые были гладкие, без морщин, - вены на них серые выступили, светлоголубые прежде. Но не сдается, какие-то хитрости, чтобы оставаться привлекательной (для себя ли?).
Мустафе невдомек, а Нора, конечно, уверена, что у него никого нет: ведь не может! Нет-нет, да напомнит, что это - искусство более тонкое, нежели игрология.
- Игролог - это когда жизнь игра, так что ли? - Ясно, что спросила не зря: затевает новый спор (жизнь - игра, игра - любовь, и так далее).
- Ты сказал наука?
- Разве нет?
Прежде уже пикировались: не наука, а шаманство. Гадание (на кофейной
гуще). Гипноз и самовнушение. - Вздыхает.
- ... Увы, - добавил, - у нас всегда так: отшумит в мире, потом, как новость, прилетает к нам. Впрочем, и здесь мы отстали от соседей.
Пусть за океаном, эти British или Latina, - но гюры из Теплых холмов, пьющие с нами воду из одной реки
(что берет начало с ледников высочайшей горной гряды, и судоходна река, и дарами несметна - в ее чистый приток Аруку заплывает метать икру почти вымерший на континенте осетр),
создали труд по игрологии, ее истории, теории и современных новациях, излюбленное триединство Мустафы, впрочем, эрмы из Солнечных камней, часто побиваемых градом
(отвлекающий маневр в ситуации разрухи),
оказались проворнее, им предлог нужен был, созвали гостей на форум по игрологии из стран, входящих в Мировое содружество наций, или МиСоН, чтобы выкачать валюту (приобрести оружие?).
- Ты, конечно, рад, что перевел разговор в иное русло.
- А что?
- Скажи еще о том, что слово игролог отыщется в любой энциклопедии мира.
- Тем более странно, что нет в нашей. Есть игра, кошка играет мышью, игрища, а прежде играный - о колоде карт, которая употреблялась, наверняка крапленых, игрец есть, на дуде, играючи тоже, как бы шутя, даже игреневый о масти лошади, рыжая, со светлой гривой и хвостом, игрок-игрун заправский и завзятый, а игролога... я успел перелистать дополнительный том, ужасный малиновый цвет под чертополох, будто верблюдам на угощение, есть идол, но где они, давно вымерли!
- А божества-божки, которым поклоняетесь?
- ... даже, - ушел от этого разговора, - дифтонги, слова вроде СС или ЧЧ!
- ?
- Свобода Совести и Человек Чести!
- Нет, - вернулась Нора к своему, - игролог это не когда жизнь как игра. Может, игра и есть сама жизнь? Нет, я выразилась неточно: не двойная жизнь, а две жизни. Если точнее, жить и не своею жизнью!
- Не понял... - ведь договорились как-будто.
Ты в плену старых разговоров, ревность и прочее, а я уже смирилась, и все чаще думает о том, что неужели этот человек, в котором видела опору после трудных скитаний и в постоянном, лет до семнадцати, страхе, что переселенцы, - ее муж?
Что было в карточном гаданьи?
измена
потеря друга
враг
дама-невеста
веселая дорога
- Трагедии нет, а жалко.
- Рано меня хоронишь.
осень без сосен
шкатулка Ierusalem
сосулька как гильотина
И тут она сказала фразу, которая поразила: - Нас всех давно похоронили, еще когда мы не родились.
- ?!
- Не удивляйся: всего лишь восточный афоризм.
- Игра слов! - с чего-то разозлился.
- В твоем духе.
- В моем! - С иронией: - Еще не родились, но нас уже, видите ли, успели похоронить! Не мудрость, а вычурность.
- Я каждую ночь прощаюсь с тобой, провожая в последний путь.
- О сестре еще скажи!
Растерялась: - Что?
- Как ее живую вторично похоронила!
- Смелый ты человек, Мустафа.
- ? - У тебя нет страха, что останешься один, и никто не захочет за тобой присматривать.
- А компьютер?
- При чем тут компьютер?!
- Как Аlter ego.
- Надеюсь, не собираешься меня покидать?
- Всю жизнь раздувала угли, а они - сырые.
Странное дело: думать о пережитом, когда голоден, и потом, когда сыт (после еды), - и жизнь не показалась Мустафе столь уж мрачной. Тем более всем им выпало великое везенье родиться, мог вовсе не родиться.
Нора права.
И - никакого гнева: она - жена, и этим все сказано, не оставит ее, как и Нику тоже, покуда она с ним: самое страшное - это смерть. Разве? усомнился. Похуже смерти - остаться не у дел и без любви: жив - смерти нет, умрешь - не знаешь, что умер.
И чтобы в жизни было подполье...
туннель a la метро успел выдать компьютер и замигал зелено-красными лампочками, уловив нечто недоступное разумению, будто подключен к доисторическому существу (Мустафе?), понявшему свою обреченность. Или ревнует? и весьма образно!.. Но если мигают лампочки - беда!..
Ничего себе подполье, где имеешь все радости и не надо ночью продираться через-через-через и влезать в окно, рискуя, будто Меджнун + Ромео к своей Лейли + Джульетте, любимое женское имя в отрочестве.
