Николай Лесков - Старые годы в селе Плодомасове
- Это они! это темные духи!
Высказанная кем-то в ужасе во всеуслышание мысль эта была электрическим толчком; суеверный страх обуял всех, и все ожидавшие здесь развязки своей грозной судьбы грохнулись на пол. Сам Плодомасов в ужасе отвернулся к стене и закрыл лицо руками.
Не сробела одна юная боярыня Плодомасова; она бросилась в объятия этих женщин и, упав на грудь одной из них, залила ее своими неудержимыми теперь слезами. Плодомасов робко взвел взоры и увидал странную группу: две неведомые гостьи обнимали жену его и пятились с нею задом к дверям, держа над ее грудью блестящие ножи. Это было непостижимо.
Плодомасов снова закрыл глаза и не видал, как ножи были спрятаны, и лица, составлявшие оригинальную группу, обнимали друг друга и тихо шептались.
Читателю, конечно, нет нужды разделять общий плодомасовский ужас по поводу явления этих таинственных посетительниц плодомасовского дома. Читателю нетрудно будет отгадать, что эти две женщины, так вовремя и так эффектно взошедшие, были мать молодой боярыни и ее няня-туркиня, выехавшие на своих клячах в погоню вслед за боярышней.
Они прибыли в Плодомасово с твердым намерением проникнуть к пленнице в окна или в двери и избавить ее смертью от срама. Судя по решительности, с какою они входили, это им не могло не удаться, потому что не жалеющим себя за дело - дело само себя подсказывает. Но вышло так, что они и никаких затруднений не встретили; они просто, пользуясь общей сумятицей в доме, свободно вошли и свободно прошли длинный ряд пустых покоев и предстали здесь привидениями в ту самую минуту, когда губернатор и Байцуров отворили дверь оставленного без всякой защиты крыльца плодомасовского дома. Новые гости также прошли все покои и вошли в опочивальню боярышни. При виде открывшейся им картины они были поражены полным удивлением: садавник, ожидавший со стороны Плодомасова сопротивления и упорства, недоумевал, видя, что дерзкий насильник дрожит и все его личарды лежат распростертые ниц на земле. Оскорбленный отец ожидал услыхать вопли и стенания своей одинокой дочери и также недоумевал, видя ее покоющейся своею головкою на теплой материнской груди.
Но позднее смирение Плодомасова не могло быть ему оправданием. Против него было свидетельство драгуна о совершенном назад тому несколько времени насильственном браке с боярышней Байцуровой; против него опешили стать и другие люди - и те, чьи свидетельства могли иметь вес и значение, и те, чьи показания не могли иметь ни значения, ни веса.
- Участь, вас ожидающая теперь, печальна, но неизбежна, - сказал губернатор растерявшемуся Плодомасову.
В коридоре за дверью звякнули неосторожно опущенные кем-то из рук кандалы.
Плодомасов закрыл лицо руками, зарыдал и, упав на колени, просил одной милости - проститься с женою.
Он видел, что его никто не жалеет, никто не любит, и сердце влекло его к этому полуребенку, долю которого он так жестоко разбил и исковеркал, посмеявшись над ее чувствами и ее свободой.
Ему показалось, что она, и одна она, простит его, и он не ошибся. Ее одно имя пришло ему на память, когда позвякивающие за дверью цепи заставляли просить и молить о продлении последней минуты свободы, и к дикому вепрю сходила благодать утешения, что у него есть жена, есть чистое существо, во имя которой он может просить себе снисхождения.
- Жена? У вас нет жены, - отвечал Плодомасову губернатор. - Вы, государь мой, по злообычаю забыли, вероятно, что вы от этой девицы не снисхождения можете ожидать, а сугубого гнева на вас. Благородная девица сия, конечно, присоединит свой голос к тем свидетельствам, которые против вас сделаны, и это будет ваше последнее с нею свидание. Прошу вас, государыня моя, сказать, точно ли вы с сим господином обвенчаны, как все о том свидетельствуют, насильно?
- Венчана я с ним точно, - отвечала Марфа Андревна и остановилась.
Губернатор просил ее продолжать. Марфа Андревна с горькою жалостью взглянула на униженного Плодомасова и отвечала:
- Да, я точно с ним венчана, но я не венчана насильно.
- Как не насильно? - вскрикнул удивленный губернатор.
- Как, сердечная дочка моя! Неужто с твоего то все было согласия? воскликнул, заломив руки, Байцуров.
Присутствующая толпа стояла, пораженная неразрешимым для нее недоумением; одна мать Байцуровой прочитала разгадку всего этого в сокровенных тайниках дочерниного сердца. Ока сжала дочернину руку и шепнула:
- Дело, дочь, дело!
- Пусть за меня никому зла не будет! - отвечала матери на ухо дочь, хороня на плече ее свое личико.
- Скажите же, милостивая государыня, как все такое происходить могло в столь непонятной истории. У нас есть доказательства совершенно противные... Вы говорите в испуге... вы ободритесь.
Марфа Андревна приподняла голову с материнского плеча и ответила:
- До всего, что вы о ком знаете, в том мое дело сторона; а что ко мне касается, то муж мой в том прав, и я на него не в послухах.
Удивление губернатора возросло до того, что он развел руки и при всех сознался, что ничего не понимает.
Старуха Байцурова вступилась в его опасение я, выступив вперед, сказала:
- Девичьей душе не надо дивиться, ваше превосходительство. Девушка с печи падает, пока до земли долетит, сорок дум передумает, и в том дива нет; была с вечера девушкой, ко полуночи молодушкой, ко белу свету хозяюшкой, а хозяйке не честь быть ни в послухах, ни в доказчицах. - Старуха тихо выдвинула дочь за руку наперед себя и добавила: - Хозяйкино дело теперь весть дорогих гостей за стол да потчевать.
Марфа Андревна поклонилась губернатору и сказала:
- Прошу милости к нашему хлебу-соли.
Губернатор еще недоумевал и глазами хлопал.
- Ваше превосходительство, - опять выступила и ему одному вслух заговорила Байцурова, - у нас что с трубами свадьба, что и без труб свадьба: дело попом петое, и жена мужу нерушимый кус. Не наша воля на то была, а ее да божья, что видим теперь ее здесь властной госпожой, а не невольною бранкою. Здесь холопы не доказчики, а жены нашего рода на мужей не послухи. Она все дело решила, и она, ваше превосходительство, ждет, что вы под руку ее к столу сведете.
Губернатор шаркнул, подал Марфе Андревне локоть и повел ее вниз в парадные покои.
Комната, служившая местом всех этих событий, все опустевала, и, наконец, посреди ее остался один Плодомасов. Он смутно понимал, что недавняя великая беда для него минула; понимал, что все это сделала его ребенок-жена, но он также чувствовал и сознавал, что с этой бедою навсегда минула здесь и власть его. Бранка победила своего пленителя, и над всем, что только Плодомасов имел в своих владениях, он видел ее твердый благостный дух.
Он чувствовал, что здесь отныне будет выше всего она, а не он, и весь дикий мятеж его диких страстей покорен.
Да, власть его восхищена. Вот он, стоя здесь один, всеми позабытый и брошенный, слышит, как в тех его дальних парадных покоях раздаются гостиные голоса; вон эти домочадцы, еще так недавно поднявшие холопьи носы перед ним, снова смирились, и снуют, и раболепно покорствуют вновь единодержавно воцарившейся в даме новой воле, и он сам, Плодомасов, он сам, большой могол, султан и властитель всего здесь сущего, он разрешен от власти и... он рад тому: он тихо крестится и шепчет: "Боже! устроевый тако, - слава тебе!"
Плодомасов смятен, как застенчивое дитя, и не знает только одного: как ему теперь сняться отсюдова с места, на котором стоит, куда идти и как показать свои очи в своем новом положении?
Но новые воеводы его дома кругом смотрят и все видят.
Старуха Байцурова проводила в почетное место губернатора и драгуна и заставила своего мужа занимать
их И чествовать, а сама вернулась к Плодомасову и, взявши его -руку, сказала:
- Ну что ж? разумеешь ли ныне, хитрый вор, какую ты себе беду украл?
- Матушка-свекровь, сверх ума блатодарствую, - отвечал Плодомасов, повалившись ей в ноли.
- Не для тебя то, однако, все сделано, а и для своей души. У нас род такой, что мы до суда и до свар наповадливы, а и ты постыдись, что в храбром-то уборе да лежишь у бабьих ног без храбрости... Встань! встань! добавила она ласковей. - Умыкнутая жена, что и рукой выданная, - назад нечего взять; но помня, что не пара ты ей и что старый муж да нравливый молодой жене на руку колодой падает.
- Сударыня-свекровь, оставь беспокоиться! пусть она во всем госпожой здесь будет...
- Да, но гляди, зять, чтобы холопьи сусальные глаза моей дочери слез не видали; а теперь сделаем промеж нас родное согласие и пойдем к гостям честь-честью.
Байцурова поцеловалась с Плодомасовым и, взяв его под руку, пошла с ним в гостиную, где Плодомасова ожидала его молодая жена и его незваные гости. Никите Юрьичу Плодомасову не оставалось ничего более, как отпировать со всеми этими гостями свою свадьбу, и он отпировал ее, а потом отпустил каждого гостя домой с дорогами подарками.
