Иван Тургенев - Где тонко, там и рвется
Уходит в столовую. Между тем Станицын подошел к Вере, но не дерзает заговорить с нею... Горский стоит в стороне. Мухин рассматривает рисунки на столе.
Г-жа Либанова. Что же вы, господа? Горский, затейте что-нибудь.
Горский. Хотите, я вам прочту вступление в естественную историю Бюффона?
Г-жа Либанова. Ну, полноте.
Горский. Так давайте играть в petits jeux innocents 4}.
Г-жа Либанова. Что хотите... впрочем, я это не для себя говорю... Меня, должно быть, управляющий уже в конторе дожидается... Пришел он, Варвара Ивановна?
Варвара Ивановна. Вероятно-с, пришел-с.
Г-жа Либанова. Узнайте, душа моя.
Варвара Ивановна встает и уходит.
Вера! подойди-ка сюда... Что ты сегодня как будто бледна? Ты здорова?
Вера. Я здорова.
1 Невероятно! (франц.)
2 Как досада! (франц.)
3 Ну что ж (франц.).
4 Невинные игры (франц.).
Г-жа Либанова. То-то же. Ах да, Woldemar, не забудьте мне напомнить... Я вам дам в город комиссию. (Вере.) Il est si complaisant! 1}
Вера. Il est plus que cela, maman, il est bon 2}.
Станицын восторженно улыбается.
Г-жа Либанова. Что это вы рассматриваете с таким вниманием, monsieur Мухин?
Myхин. Виды из Италии.
Г-жа Либанова. Ах, да... это я привезла... un souvenir... 3} Я люблю Италию... я там была счастлива... (Вздыхает.)
Варвара Ивановна (входя). Пришел Федот-с, Анна Васильевна!
Г-жа Либанова (вставая). А! пришел! (К Мухину.) Вы сыщите... там есть вид Лаго-Маджиоре... Прелесть!.. (К Варваре Ивановне.) И староста пришел?
Варвара Ивановна. Пришел староста.
Г-жа Либанова . Ну, прощайте, mes enfants... 4} Eugene, я вам их поручаю... Amusez-vous... 5} Вот к вам на подмогу идет mademoiselle Bienaime.
Из гостиной входит m -llе Bienaime.
Пойдемте, Варвара Ивановна!..
Уходит с Морозовой в гостиную. Воцаряется небольшое молчание.
М-11е Bienaime (сухеньким голосом). Eh bien, que ferons nous? 6}
Мухин. Да, что мы будем делать?
Станицын. Вот в чем вопрос.
Горский. Гамлет сказал это прежде тебя, Владимир Петрович!.. (Вдруг оживляясь.) Но, впрочем, давайте, давайте... Видите, какой дождь полил... Что в самом деле сложа руки сидеть?
Станицын. Я готов... А вы, Вера Николаевна?
Вера (которая все это время оставалась почти неподвижною). Я тоже... готова.
Станицын. Ну и прекрасно!
Мухин. Ты придумал что-нибудь, Евгений Андреич?
Горский. Придумал, Иван Павлыч! Мы вот что сделаем. Сядем все кругом стола...
М-11е Bienaime. Oh, ce sera charmant! 7}
1} Он так любезен! (франц.)
2} Более того, мама, он добр (франц.).
3} Сувенир (франц.).
4} Дети мои (франц.).
5} Веселитесь (франц.).
6} Итак, что же мы будем делать? (франц.)
7} О, это будет прелестно! (франц.)
Горский. N'est-ce pas? 1} Напишем все наши имена на клочках бумаги, и кому первому выдернется, тот должен будет рассказать какую-нибудь несообразную и фантастическую сказку о себе, о другом, о чем угодно... Liberte entiere, как говорит Анна Васильевна.
Станицын. Хорошо, хорошо.
M-lle Bienaime. Ah! tres bien, tres bien 2}.
Мухин. Да какую же, однако, сказку?..
Горский. Какую вздумается... Ну, сядемте, сядемте... Вам угодно, Вера Николаевна?
Вера. Отчего же нет?
Садится. Горский садится по правую ее руку. Мухин по левую, Станицын подле Мухина, m-lle Bienaime подле Горского.
Горский. Вот лист бумаги (разрывает лист), а вот и наши имена. (Пишет имена и свертывает билеты.)
Мухин (Вере), Вы что-то задумчивы сегодня. Вера Николаевна?
Вера. А почему вы знаете, что я не всегда такова? Вы меня видите в первый раз.
Мухин (ухмыляясь). О нет-с, как можно, чтобы вы всегда так были...
Вера (с легкой досадой). В самом деле? (К Станицыну) Ваши конфекты очень хороши, Woldemar!
Станицын. Я очень рад... что вам услужил...
Горский. О, дамский угодник! (Мешает билеты.) Вот- готово. Кто же будет выдергивать?.. Mademoiselle Bienaime, voulez-vous? 3}
M-lle Bienaime. Mais tres volontiers 4}. (С ужимкой берет билет и читает.) Каспадин Станицын.
1} Не правда ли? (франц.)
2} Ах! чудесно, чудесно (франц.).
3} Мадемуазель Бьенэме, вы хотите? (франц.)
4} С удовольствием (франц.).
Горский (Станицыну). Ну, расскажите нам что-нибудь, Владимир Петрович!
Станицын. Да что вы хотите, чтоб я рассказал?.. Я, право, не знаю...
Горский. Что-нибудь. Вы можете говорить все, что вам в голову придет.
Станицын. Да мне в голову ничего не приходит.
Горский. Ну, это, разумеется, неприятно.
Вера. Я согласна со Станицыным... Как можно так, вдруг...
Мухин (поспешно). И я того же мнения.
Станицын. Да покажите нам пример, Евгений Андреич, начните вы.
Вера. Да, начните.
Myхин. Начни, начни.
M-lle Bienaime. Oui, comm'encez, monsieur Gorski 1}. Горский. Вы непременно хотите... Извольте... Начинаю. Гм... (Откашливается.)
M-ile Bienaime. Hi, hi, nous allons rire 2}. Горский. Ne riez pas d'avance 3}. Итак, слушайте. У одного барона...
Myхин. Была одна фантазия?
Горский. Нет, одна дочь.
Myхин. Ну, это почти все равно.
Горский. Боже, как ты остер сегодня!.. Итак, у одного барона была одна дочь. Собой она была очень хороша, отец ее очень любил, она очень любила отца, все шло превосходно,- но вдруг, в один прекрасный день, баронесса убедилась, что жизнь, в сущности, прескверная вещь, ей стало очень скучно-она заплакала и слегла в постель... Камерфрау тот-час побежала за родителем, родитель пришел, поглядел, покачал головой, сказал по-немецки: м-м-м-м-м, вышел мерными шагами и, кликнув своего секретаря, продиктовал ему три пригласительные письма к трем молодым дворянам старинного происхождения и приятной наружности. На другой же день они, разодетые в пух и прах, поочередно шаркали перед бароном, а молодая баронесса улыбалась по-прежнему - еще лучше прежнего и внимательно рассматривала своих женихов, ибо барон был дипломат, а молодые люди были женихи.
Myхин. Как ты пространно рассказываешь!
Горский. Любезный друг мой, что за беда!
M-lle Bienaime. Mais oui, laissez-le faire 4}.
1} Да, начинайте, господин Горский (франц ).
2} Хи, хи, вот посмеемся (франц.).
3} Не смейтесь заранее (франц.).
4} Дайте же ему продолжать (франц.).
Вера (внимательно глядя на Горского). Продолжайте.
Горский. Итак, у баронессы были три жениха. Кого выбрать? На этот вопрос лучше всего отвечает сердце... Но когда сердце... Но когда сердце колеблется?.. Молодая баронесса была девица умная и дальновидная... Она решила подвергнуть женихов испытанью... Однажды, оставшись наедине с одним из них, белокурым, она вдруг обратилась к нему с вопросом: скажите, что вы готовы сделать для того, чтоб доказать мне свою любовь? Белокурый, по природе весьма хладнокровный, но тем более склонный к преувеличению человек, отвечал ей с жаром: я готов, по вашему приказанию, броситься с высочайшей колокольни в свете. Баронесса приветливо улыбнулась и на другой же день предложила тот же вопрос другому жениху, русому, предварительно сообщив ему ответ белокурого. Русый отвечал точно теми же словами, если возможно, с большим жаром. Баронесса обратилась, наконец, к третьему, шантрету. Шантрет помолчал немного, из приличия, и отвечал, что на все другое он согласен, и даже с удовольствием, но с башни он не бросится, по весьма простой причине: раздробив себе голову, трудно предложить руку и сердце кому бы то ни было. Баронесса прогневалась на шантрета; но так как он... может быть... немножко более ей нравился, чем другие два, то она и стала приставать к нему: обещайте, мол, по крайней мере... я не потребую исполнения на деле... Но шантрет, как человек совестливый, не хотел ничего обещать...
Вера. Вы сегодня не в духе, monsieur Горский!
M-lle Bienaime. Non, il n'est pas en veine, c'est vrai 1}. Никарашо, никарашо.
1} Он не в ударе, это правда (франц.).
Станицын. Другую сказку, другую.
Горский (не без досады). Я сегодня не в ударе... не всякий же день... (К Вере.) Да и вы, например, сегодня... То ли дело вчера!
Вера. Что вы хотите сказать?
Встает; все встают.
Горский (обращаясь к Станицыну). Вы не можете себе представить, Владимир Петрович, какой мы вчера удивительный вечер провели! Жаль, что вас не было, Владимир Петрович... Вот mademoiselle Bienaime была свидетельницей. Мы с Верой Николаевной более часу вдвоем катались по пруду... Вера Николаевна так восхищалась вечером, так ей было хорошо... Она так, казалось, и улетала в небо... Слезы навертывались у ней на глазах... Я никогда не забуду этого вечера, Владимир Петрович!
Станицын (уныло). Я вам верю.
Вера (которая все время глаз не сводила с Горского). Да, мы были довольно смешны вчера... И вы тоже уносились, как вы говорите, в небо... Вообразите, господа, Горский мне вчера читал стихи, да какие все сладкие, задумчивые!
Станицын. Он вам читал стихи?
Вера. Как же... и таким странным голосом... словно больной, с такими вздохами...
Горский. Вы сами этого требовали, Вера Николаевна!.. Вы знаете, что по собственной охоте я редко предаюсь возвышенным чувствам...
Вера. Тем более вы меня удивили вчера. Я знаю, что вам гораздо приятнее смеяться, чем... чем вздыхать, например, или... мечтать.
Горский. О, с этим я согласен! Да и в самом деле назовите мне вещь, недостойную смеха? Дружба, семейное счастье, любовь?.. Да все эти любезности хороши только как мгновенный отдых, а там давай бог ноги! Порядочный человек не должен позволить себе погрязнуть в этих пуховиках...
