Виктор Широков - Случайное обнажение, или Торс в желтой рубашке
Взволнованным голосом он прочел это грустное, элегическое послание. "Помню, — рассказывала Савина, — что в этом стихотворении описывалась непонятая любовь, долгая любовь в течение целой жизни. "Ты сорвала все мои цветы", — говорилось там, — и ты не придешь на мою могилу"… Окончив чтение, Тургенев некоторое время молчал. — "Что же будет с этим стихотворением? — не выдержала Савина. "Я сожгу его… Нельзя печатать, потому что иначе это будет упрек, упрек из-за могилы… А я не хочу этого, не хочу".
Послушаемся писателя и не будем упрекать его Музу, источник его вдохновения, большую актрису, певицу, композитора и в то же время все-таки женщину, которой было трудно нести груз 40-летнего поклонения и пытаться соответствовать неожиданно выпавшей роли
ГОЛУБОЙ ДЕМОН МОДЕРНИЗМА
Лицемерие, кажется, на самом деле та дань, которую порок обязан платить добродетели. Только Оскара Уайльда вряд ли кто посмеет упрекнуть в лицемерии, скорее всего он — искренне увлеченный полетом собственной фантазии человек, склоняющийся порой к демагогии, прирожденный эстет, упорствующий до предела; к тому же мужская нравственность и женская её разновидность всегда не совпадают по ряду параметров с биологической природой человека.
Серьёзной биографии Оскара Уайльда на русском языке нет, разве что переводной роман о поэте-гомосексуалисте "Король жизни" Я. Парандовского. Слава Богу, зато существует множество изданий произведений Уайльда, включая, как собрание сочинений начала века, так и представительные двухтомники последних десятилетий, причем с переводчиками ему, в общем, повезло. Оскар Уайльд в нашей стране — писатель давно признанный и горячо любимый; причем, во всех жанрах: поэзии, драматургии, беллетристике, сказках, наконец, отточенной афористике. Нет смысла перечислять все достоинства его литературного таланта, они и так всем давно известны, на слуху. Те же, кто не удосужился до сих пор прочитать его произведения, имеют возможность и настоящее счастье познакомиться с ними, что называется, из первых рук, а не в пересказе.
А сегодняшнее наше повествование обязано своим происхождением прелестному изданию писем Уайльда, впервые на русском языке почти с исчерпывающей полнотой явившему нам немаловажную часть его литературного наследия и пролившему окончательный свет на личность и судьбу провозвестника английского модернизма, причины и финал его личной трагедии. Именно в письмах Оскар Уайльд правдиво и безыскусно открыл свою жизнь, не драпируясь (или почти не драпируясь) в пленительные одежды эстетизма, сотканные творческим воображением и профессиональным мастерством. Сам писатель недаром нарочито обмолвился: "Маска говорит нам больше, чем лицо". Он прав, только вот маска нередко прирастает к коже и отрывать её приходится с болью и кровью.
А ещё есть любимое мною стихотворение Басё: "Века одно и тоже: обезьяна толпу потешает в маске обезьяны". Не знаю, произошли ли мы от обезьян, но обезьянничанье вполне в человеческой природе. Вопрос в другом: кто образец для подражания?
Вглядимся же в живые, искаженные подлинным страданием черты лица автора "Портрета Дориана Грея", абсолютно нетронутые гримом викторианской морали, и вслушаемся в клокочущую негодованием и презрением исповедь униженного и оскорбленного Индивидуалиста.
Оскар Уайльд, ирландец по происхождению (кстати, как и Свифт, Бернард Шоу, Йейтс и Джеймс Джойс, внесшие неоценимый вклад в английскую берите выше, в мировую литературу), родился в Дублине 16 октя бря 1854 года. Его отцу, сэру Уильяму Уайльду, окулисту и лор-врачу ("ухо-горло-носу") было в этот момент уже 39 лет, а матери, Джейн Франческе Элджи, поэтессе с прозрачным псевдонимом Сперанца и активной общественной деятельнице — 30.
Корни и пороков, и достоинств людей всегда уходят в раннее детство. Вот и маленького Оскара мать напрасно любила рядить в платьица, отращивать ему локоны, ничуть не задумываясь о жестокой развязке. Проведя семь лет в школе города Эннискиллена, Оскар затем поступил в дублинский Тринити-колледж. а ещё через три года, в 1874 году, двадцатилетний Уайльд добился стипендии в оксфордском колледже Магдалины. В первые же каникулы он отправился в путешествие по Италии, стране классических образцов, источнику вдохновения Китса, Рёскина и Патера, властвовавших тогда над умами продвинутых в литература и искусстве британцев.
А в 1877 году в письме, адресованном соученику по Оксфорду и к тому же соседу по комнате (задумаемся ещё раз о пагубности закрытых мужских учебных заведений!), уехавшему в Брюссель Уильяму Уорду молодой поэт сообщает не только о сочинении сонетов и кропании других стихов, но и о желании перейти из протестантизма в католическую веру, чему, впрочем, мешали пока серьезные жизненные обстоятельства.
В 1878 году Уайльду присудили степень бакалавра по гуманитарным наукам с отличием, и он всерьез занялся литературным трудом.
В сентябре 1880 года он уже посылает знаменитой актрисе Эллен Терри первый экземпляр своей первой пьесы "Вера или нигилисты", а в начале июля следующего года — первый сборник стихотворений, изданных за свой счет (выдержавший пять переизданий, по 250 экземпляров каждое) английскому поэту и критику Мэтью Арнольду (1822–1888), а также поэтам Роберту Браунингу и Уильяму Гладстону.
Постепенно приходит определенная литературная известность, чуть ли не подобие успеха. Весной 1881 года в Лондоне состоялась премьера комической оперы Гилберта и Салливана "Терпение", высмеивавшей тогдашнее эстетство, эдаких английских "стиляг". Один из персонажей, эстетствующий поэт Балторн был сочтен широкой публикой карикатурой на Уайльда (на самом деле(авторы оперы имели в виду прерафоэлита Данте Габриеля Росетти). И когда оперу "Терпение" осенью поставили в Нью-Йорке, представитель режиссера решил, что присутствие самого Уайльда не только не помешает, но и будет отличной рекламой, только усилит успех спектакля.
Поэта пригласили в Америку с циклом лекций, и в канун 1882 года он отплыл из Лондона навстречу своей всемирной славе. Через неделю, 2 января 1882 года он уже был в Нью-Йорке. Первая его лекция "Английский Ренессанс" была прочитана в Чиперинг-холле 9 января, следующая была посвящена декоративному убранству дома. Успех был бешеный, в письмах Уайльд гордится, что с ним носились больше, чем с Сарой Бернар. Он не только дразнил публику неординарными мыслями, но и сознательно шокировал её экзотическими нарядами (куда там Маяковскому с его будущей "желтой кофтой"!), например, "облегающим бархатным камзолом с большими, украшенными цветочным узором рукавами и круглым гофрированным воротничком, выглядывающим из-под стоячего ворота… короткими штанами до колен и серыми шелковыми чулками в тон серому, мышиному бархату". Наряд лектора играл важную роль, в Цинциннати публика была ужасно разочарована тем, что поэт выступил не в коротких штанах.
Из Америки Уайльд вернулся практически через год. Побыв две-три недели в Лондоне, он на остаток заработанных денег потом три месяца жил в Париже, где познакомился с Верленом (о сексуальной связи которого с Рембо уже ходили легенды) и Виктором Гюго, Малларме, Золя, Дега, Додэ и Эдмоном де Гонкуром.
Время летело стремительно, и вот уже в январе 1884 года Уайльд сообщил в письмах своим друзьям о предстоящем в апреле своем венчании с юной красавицей Констанс Ллойд, "изящной, маленькой Артемидой с глазами-фиалками, копною вьющихся каштановых волос и чудесными, словно точеными из слоновой кости, пальчиками". А в начале 1885 года родился первый сын Сирил, погибший в 1915 году на фронте. Надо было содержать семью, и в июле того же года поэт обратился к своему другу по Оксфорду Джоржу Керзону (1859–1925), кстати, с 1898 по 1905 годы вице-королю Индии, с просьбой помочь получить место школьного инспектора. Затея не удалась. И опять приходилось разъезжать по стране с лекциями, сам он иронически окрестил себя "скитальцем с миссией". Пытался Уайльд и редактировать ежемесячный журнал.
В июне 1888 года Джон Рёскин (1819–1900), видный английский писатель и искусствовед, получил от Уайльда его сборник "Счастливый Принц и другие сказки". Наконец, в июньском номере журнала "Литгин соттс мэгэзин" за 1890 год появился его роман "Портрет Дориана Грея", вызвавший ураган откликов, в основном ругательных. Одобрительные отзывы (увы, через год) опубликовали Уолтер Патер и У. Б. Йейтс.
Наступил 1891 — роковой год для Оскара Уайльда. Ему в этом году должно было исполниться 37 лет. Опасный, пушкинский возраст. И тут в его жизнь вошел поистине злой гений, лорд Альфред Брюс Дуглас, третий сын восьмого маркиза Куинсберри. Двадцатилетний испорченный поклонением красавец. Позднее Уайльд писал: "Дружба между нами завязалась в мае 1892 года, когда Дуглас в очень трогательном письме попросил меня помочь ему выпутаться из беды: он стал жертвой каких-то шантажистов. В то время мы едва знали друг друге Я был знаком с ним полтора года, но виделись мы за все это время четыре раза". Примечательно, что уже во вторую встречу писатель подарил будущему любовнику "Портрет Дориана Грея", объявленный тогда во всеуслышанье романом безнравственным.
