Александр Герцен - Былое и думы (Часть 4)
- Давайте мне есть, - сказал, наконец, Белинский,- я вам расскажу там, какие у нас были чудеса; надобно же выручить несчастного Базиля, который вас боится больше Арманс.
Вот что случилось. Видя, что дело быстро приближается к развязке, Базиль испугался, начал рефлектировать и совершенно сконфузился, обдумывая неумолимый фатализм брака, неразрушимость его по Кормчей книге и по книге Гегеля. Он заперся, отданный на жертву духу мучительного исследования и беспощадного анализа. Страх возрастал с часу на час, и тем больше, что дорога к отступлению была тоже не легка и что решиться на нее почти надобно было иметь столько же характера, как и на самый брак. Страх этот рос до тех пор, пока в дверь постучался Белин(241)ский, приехавший из Петербурга прямо к нему в дом. Базиль рассказал ему весь ужас, с которым он идет на сретение своего счастия, и все отвращение, с которым он вступает в бракосочетание по любви, и требовал его совета и помощи.
Белинский отвечал ему, что надобно быть сумасшедшим, чтоб после этого, сознательно и зная вперед, что будет, положить на себя такую цепь.
- Вот Герцен, - говорил он, - и женился, и жену свою увез, и за ней приезжал из ссылки; а спроси его - он ни разу не задумывался, следует ему так делать или нет и какие будут последствия. Я уверен, что ему казалось, что он -не может иначе поступить. Ну, ему и вытанцевалось. А ты то же хочешь сделать, лю-бомудрствуя и рефлектируя.
Только этого и надо было Базилю. Он в ту же ночь написал Арманс диссертацию о браке, о своей несчастной рефлекции, о неспособности простого счастья для пытливого духа, излагал все невыгоды и опасности их соединения и спрашивал Арманс совета, что им теперь делать?
Ответ Арманс он привез с собой.
В рассказе Белинского и письме Арманс обе натуры - ее и Базиля - вполне вышли, как на ладони. Действительно, брачный союз таких противуположных людей был бы странен. Арманс писала ему грустно; она была удивлена, оскорблена, рефлекции его не понимала, а видела в них предлог, охлаждение; говорила, что в таком случае не должно быть и речи о свадьбе, развязывала его от данного слова и заключила тем, что после случившегося им не следует видеться. "Я вас буду помнить,- писала она, - с благодарностью и нисколько не виню вас: я знаю, вы чрезвычайно добры, но еще больше слабы! Прощайте же и будьте счастливы!"
Такое письмо, должно быть, не совсем приятно получить. В каждом слове сила, энергия и немного свысока. Дитя славного плебейского кряжа, Арманс поддержала свое происхождение. Будь это англичанка, как бы крепко она ухватилась за письмо Базиля, как ртом бы своего добродетельного соллиситора177 расска(242)зала с негодованием, с стыдом о первом пожатии руки, о первом поцелуе... и как бы ее адвокат, со слезами на глазах и мелом в парике, потребовал бы у присяжных вознаградить обиженную невинность тысячью или двумя фунтов...
Француженке, бедной швее, и в голову этого не пришло.
Два или три дня, которые они провели в Покровском, были печальны для экс-жениха. Точно ученик, сильно напакостивший в классе и который боится и учителя и товарищей, Базиль потерпел день-другой и уехал в Москву.
Вскоре мы услышали, что Боткин едет в чужие край. Он писал ко мне письмо смутное, недовольное собой, звал проститься. В первых числах августа я поехал из Покровского в Москву; новая диссертация ехала в то же время из Москвы в Покровское к Natalie. Я отправился к Боткину и прямо попал на прощальный пир. Пили шампанское, и в тостах, в желаниях были какие-то странные намеки.
- Ведь ты не знаешь, - сказал мне Базиль на ухо, - ведь я... того... - и он прибавил шепотом: - ведь Арманс едет со мной. Вот девушка! Я теперь только ее узнал, - и он качал головой.
Это стоило появления Белинского.
В эпистоле к Natalie он пространно объяснял ей, что мысль и рефлекция о женитьбе повергли его в раздумье и отчаяние: он усомнился и в своей любви к Арманс и в своей способности к семейной жизни; что таким образом он дошел до мучительного сознания, что он должен все разорвать и бежать в Париж, что в этом расположении он явился смешным^ и жалким в Покровское... Решившись таким образом, он, перечитывая письмо Арманс, сделал новое открытие, именно, - что он Арманс любит очень много, и потому потребовал у нее свидания и снова предложил ей руку. Он думал опять о покровском попе, но близость майковской фабрики пугала его. Венчаться он собирался в Петербурге и тотчас ехал во Францию. "Арманс рада, как ребенок".
В Петербурге Базиль придумал венчаться в Казанском соборе. Чтоб при этом философия и наука не были забыты, он пригласил для совершения обряда (243) протоиерея Сидонского, ученого автора "Введения в науку философии". Сидонский давно знал Базиля по его статьям, как свободного светского мыслителя и немецкого любомудра. После всех чудес, бывших с Арманс, ей досталась честь, редко достающаяся: послужить поводом одной из самых комических встреч двух заклятых врагов - религии и науки.
Сидонский, чтоб блеснуть своим мирским образованием, перед венчанием стал говорить о новых философских брошюрах, и, когда все было готово и дьячок подал ему епитрахиль, к которой он приложился и стал надевать, он, потупя взоры, сказал Боткину:
- Вы извините: обряды-с - я весьма хорошо знаю, что христианский ритуал сделал свое время, что...
- О, нет, нет! - прервал его Базиль голосом, полным участия и сострадания. - Христианство вечно - его сущность, его субстанция не может пройти.
Сидонский поблагодарил целомудренным взглядом "рыцарственного" антагониста, обратился к клиру и запел: "Благословен бог наш... и ныне, и присно, и во веки веков". - "Аминь!" - грянул клир, и дело пошло своим порядком, и Базиля в венце и Арманс в венце повел Сидонский круг аналоя... заставляя ликовать Исайю.
Из собора Базиль отправился с Арманс домой и, оставив ее там, явился на литературный вечер Краев-ского. Через два дня Белинский посадил молодых на пароход... Теперь-то, подумают, история, наверное, окончена.
Нисколько.
До Каттегата дело шло очень хорошо, но тут попался проклятый "Жак" Ж. Санда.
- Как ты думаешь о Жаке? - спросил Базиль Арманс, когда она кончила роман.
Арманс сказала свое мнение.
Базиль объявил ей, что оно совершенно ложно, что она оскорбляет своим суждением глубочайшие стороны его духа и что его миросозерцание не имеет ничего общего с ее.
Сангвиническая Арманс не хотела менять миросозерцания; так прошли оба Бельта.
Вышедши в Немецкое море, Боткин почувствовал себя больше дома и сделал еще раз опыт переменить (244) миросозерцание, убедить Арманс - иначе взглянуть на Жака.
Умирающая от морской болезни, Арманс собрала последние силы и объявила, что мнения своего о Жаке она не переменит.
- Что же нас связывает после этого? - заметил сильно расходившийся Боткин.
- Ничего, - отвечала Арманс, - et si vous me cher-chez querelle178, так лучше просто расстаться, как только коснемся земли.
- Вы решились? - говорил Боткин, петушась. - Вы предпочитаете?..
- Все на свете, чем жить с вами; вы - несносный человек - слабый и тиран.
- Madame!
- Monsieur!
Она пошла в каюту; он остался на палубе. Арманс сдержала слово: из Гавра уехала к отцу и через год возвратилась в Россию одна, и притом в Сибирь.
На этот раз, кажется, история этого перемежающегося брака кончилась.
А впрочем, Барер говорил же: "Только мертвые не возвращаются!"
(Писано в 1857, Putney. Laurel House.)
1 бизнес, занятие (англ.).
2 сдержанность (франц.).
1 запрет (лат.).
2 в сущности (от франц. аи fond).
3 власти природы (нем).
4 обиды (франц).
5 в нетронутом виде (лат.).
6 Душевному состоянию (от нем. Gemiit).
7 наоборот (лат.).
8 испить из самого источника (лат.).
9 жаргона (франц).
10 дух (нем.).
11 "Сущность христианства" (нем.).
12 они более роялисты, чем сам король (франц).
13 нижние этажи (франц.).
14 в тесной компании (франц).
15 благопристойную и умеренную (франц.).
16 мещанину (от нем. Spiessburger).
17 школьник... будущий рассудительный мужчина, умеющий воспользоваться положением (франц.).
18 Клюшников пластически выразил это следующим замечанием "Станкевич серебряный рубль, завидующий величине медного пятака" (Анненков. Биография Станкевича, стр. 133). (Прим. А. И. Герцена.).
19 гуманизм (лат).
20 стой, путник! (лат.).
21 В. Гюго, прочитав "Былое и думы" в переводе Делаво, писал мне письмо в защиту французских юношей времен Реставрации. (Прим. А. И. Герцена.).
22 "Исповедь сына века" (франц).
23 Намотай это себе на ус (франц.).
24 основании (от франц. fond).
25 Я честным словом уверяю, что слово "мерзавец" было употреблено почтенным старцем. (Прим, А. И. Герцена.)
26 отец семейства (лат.).
27 расстроенный (франц.).
28 чернить правительство (франц.).
29 жутко (нем.).
30 Здравствуйте, г. Г., ваше дело идет превосходно (франц.).
