Герай Фазли - Семизвездное небо
Он представлял себе его чернобровым, черноглазым, широкоплечим парнем. С глазами, сверкающими словно алмаз. Точно как на этой картине. Слава создавшему ее художнику! Эта картина будто повторяет последние слова Айхана: "Будьте начеку, товарищи! Ровно через одиннадцать минут вы будете освобождены! До свидания, я пошел! Считайте минуты!" Это были его последние слова. Они были сказаны тридцать лет назад, но он слышит их, будто они были сказаны вчера. Они живут в его сердце всегда, оно сделалось их хранилищем.
- Дядя Айхан, что такое "Шаг к вечности"? Что художник хотел этим сказать?
- Понимаешь, мой мальчик, наверно, художнику следовало бы назвать картину точнее - под вечностью он понимал бессмертие, память в веках.
В его воображении вновь возник гул, послышались стоны беспомощных людей, дрожащий шепот Айхана: "Потерпи, еще немного... тут совсем близко, отсюда до нашего барака не больше ста метров. Там все будет хорошо... Утром мы будем уже свободны. Убежим, спрячемся в лесах, горах. Не беспокойся, и тебя возьмем с собой. Потом найдем для тебя самолет. Ты посадишь всех туда и умчишь на Родину!"
Может, так и ответить маленькому Эльдару? Но он не смог исполнить мечту Айхана. Айхан не вернулся на Родину на его самолете. Только голос его все еще звучит: "Ты будешь жить, земляк!" Да, он жив. Айхан подарил ему вторую жизнь. Тридцать лет он жил жизнью Айхана. За эти годы голос Айхана, впитавшись в его сердце, превратился в его собственный. Он привык разговаривать тихо и терпеливо, как это делал Айхан. Он хотел завершить жизнь безвременно ушедшего из этого мира земляка или подарить ему другую. Но как, каким образом? Это умели только боги, а он был приговоренным к смерти с семью звездами, выжженными фашистским клеймом на его груди.
Но произошло чудо, он превратился в Айхана Мамедова. Будто к дереву, готовившемуся умереть, обрезав его ветви, привили другое.
Может быть, это и есть вечное бессмертие, о котором спрашивает его Эльдар?
- Тебя интересует, мой мальчик, что такое вечность? Я думаю, что человеческий порыв, оплаченный собственной жизнью, - всегда высокий духовный подвиг. Он подвиг вдвойне, когда человек во имя других идет на верную смерть, полностью сознавая неотвратимость такого исхода. Ты думаешь, в этот, момент он думает о вечности? Сомневаюсь. Он просто исполняет свой долг. Простой человеческий долг. Ты меня понял?
9
Говорят, нет цвета, который приносит счастье.
У разных народов свои цвета радости. Но вот что удивительно: у счастья есть вершина, и когда смотришь с нее - мир представляется окрашенным одним цветом. - цветом счастья. Каков этот цвет? Ответ уже дан - цвет счастья.
Рамзи Ильясоглу возвращался в село из районного центра. Лицо его лучилось. Водитель временами поворачивался в его сторону и, видя его сияющие глаза, увереннее сжимал руль. Сегодня в районной газете, в связи с подготовкой к празднику Победы, была опубликована статья о чеменлинском колхозе. В нескольких местах председателя хвалили за инициативность и организаторские способности. Прочитав статью, секретарь райкома вызвал его к себе и долго с ним беседовал. Оказывается, секретарь хорошо знал Ризвана Раджабли - автора картины "Шаг к вечности", знал он и другие его произведения на военную тему. Он и посоветовал Рамзи в связи с его новыми начинаниями пригласить в Чеменли художника.
Когда машина, миновав мост Улу, сделала зигзаг у Сенгергая, настроение председателя изменилось. Он увидал на зеленом холме сверкающее как белый маяк здание и вспомнил Айхана амиоглу. Старый дом уста Алмардана он действительно превратил в "виллу". Этот дом, крытый свежей черепицей, обладал какой-то волшебной гармонией. Он был прост, но очень привлекателен. Белые стены его с верандами по обе стороны, с двумя окнами в каждой комнате придавали его облику какое-то таинственное изящество. Каждый раз, глядя на этот дом, в душе Рамзи просыпалась беспощадная зависть: эту волшебную красоту создал Айхан амиоглу. Этот дом был творением рук хромого, израненного человека.
А после выступления Айхана на собрании аксакалов этот дом будто приобрел еще большую мученическую красоту. Он почувствовал, как трепещет его сердце. Шахназ была права: Айхан умен. Его кажущаяся внешняя простота, его внешний облик противоречат внутреннему могуществу. Это так же непостижимо, как гармония голубой, розовой и фиолетовой красок, звучащая там, на зеленом подъеме. Что же он все-таки хотел сказать на том собрании? Ведь за то короткое время, что Айхан появился в Чеменли, он не сказал ему ни одного худого слова, не позволил себе никакой грубости, на которую мгновенно реагируют такие тонкие натуры, как Айхан. Наоборот, относился к нему с должным почтением, уважая его увечье, его труд. Даже намекал на то, что такой труженик, как он, может быть со временем удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Водитель остановил машину перед правлением, прямо у самой лестницы. Мельком оглядев собравшихся, Рамзи поздоровался со всеми разом и крупными шагами направился в свой кабинет. За ним последовал и Толстяк Насиб.
- Поздравляю вас, Рамзи-гага. О ваших начинаниях уже много говорят.
- Что же говорят, Насиб? - прикидываясь равнодушным, поинтересовался председатель.
- Говорят, что наконец нашелся настоящий хозяин Чеменли. Под вашим руководством мы горы своротим.
- Я тоже в это верю, Насиб, мы еще многое сделаем. А пока наша самая важная забота - воздвигнуть новый памятник Эльдару Абасову. До праздника Победы нам надо эту работу завершить...
- В день праздника вы будете принимать там парад...
Поняв, на что Насиб намекает, Рамзи хитро улыбнулся:
- Я вижу, ты очень расстроен, что не удался парад в честь Айхана амиоглу. Не переживай, мы для тебя такой парад устроим...
- Были бы мы здоровы...
Рамзи, заглянув ему прямо в глаза, усмехнулся:
- Но и ты, я вижу, парень не промах? Ты этого несчастного калеку чуть героем не сделал! Хорошо, что там была наша Шахназ. Не то этот Квазимодо давно бы объявил себя народным героем.
- Разве такое бывает?
- На войне все, что угодно, бывало. Мало разве таких, кто скрывается под чужим именем? Даже и сейчас есть изменники Родины, которые живут, скрываясь в тени славы погибших героев.
- Подумать только, что бывает на свете...
- В общем... Вставай, принеси из сейфа проект-смету парка культуры и дома-музея. Я хочу внести туда небольшую поправку.
- Поправку, говорите... Рамзи-гага, в каком смысле? - Насиб не сумел удержаться. - А решение собрания?
Рамзи сдвинул брови.
- Запомни раз и навсегда, Толстяк Насиб, что в каждой области бывает только один президент.
Вдруг дверь кабинета открылась и показалась Шахназ-муэллима. С легкой иронией она произнесла:
- Поздравляю вас со статьей в районной газете. Она наделала много шуму.
- Правда? - Рамзи как бы не заметил насмешки в ее голосе, попытался улыбнуться. - Вот видишь... Люди умеют отличить хорошее от дурного.
- Но не забывайте, что у шумихи бывает и оборотная сторона.
Рамзи и на этот раз постарался скрыть, что ему понятна ее ирония.
- Что ты хочешь этим сказать? Могут сглазить? - Он от души рассмеялся. - Не беспокойся, Шахназ, это обычная газетная статья...
- Завтра я еду в Баку. Может, у вас есть какое поручение?
- Поручение?
- Тогда на собрании вы говорили, что в связи с мемориальным комплексом хотели бы пригласить в село видных художников... Может...
- А... смотри-ка, я и забыл... - Рамзи обрадованно принялся что-то искать среди бумаг на своем огромном письменном столе. - Да, я думал о Ризване Раджабли, том художнике, что писал "Шаг к вечности", я даже заготовил письмо на его имя. Вот оно... Правда, я лично художника не знаю, но он один из близких друзей нашего секретаря райкома. Возьми это письмо... Если представится случай, повидайся с ним, передай привет от секретаря райкома, поговори с ним от моего имени. Вдруг он посоветует кого-нибудь из скульпторов и архитекторов, а может, и сам захочет приехать в Чеменли.
Шахназ встала.
- Постараюсь.
- Доброго тебе пути. Желаю удачи.
Когда она вышла, Рамзи, глубоко вздохнув, обеими руками пригладил свои густые серебристые волосы, подошел к окну. Шахназ! Как невозможно приблизиться к ней, так невозможно и утратить.
И вдруг он услышал стук трости Айхана. Этот ритмичный стук будто оттолкнул его от оконной рамы. Он сам подошел к двери и приказал секретарше пригласить Айхана к нему. Есть важное дело. Он вернулся в свой кабинет и принялся мерить его шагами.
Доносившийся сквозь полуоткрытые створки окна стук постепенно приближался. Рамзи, очень хотелось посмотреть в ту сторону, каким-то образом дать понять этому наглецу, что он принимает стук его палки, за простое жужжание мухи - и не более, но он знал, что Айхан в ту же минуту разгадает его замысел и одним взглядом даст понять: нет, приятель, такие номера со мной не пройдут...
