Елена Ткач - Зеркало Пиковой дамы
- Это Аля, - торжественно представил её Витя-Мирон. - Марк Николаевич велел ей все показать-рассказать. Она нам зеркало привезла. Старинное! Классное, обалдеть!
- Максим, - без улыбки, оглядывая её с головы до ног, как какую-нибудь неживую статую, сказал красавец. - Это Маруся и Тая, - он кивнул в сторону девочек. - Сейчас к нам Маня выплывет из гнезда. А потом и другие подвалят. Ты театром интересуешься?
- Ну, не то, чтобы очень... - так же лениво протянула Аля - не хотелось показывать виду, что она прямо с ума сходит, лишь бы попасть в их число! - Просто смотрю, как у вас...
- Да ты не думай - у нас клево! - встрял Витя. - Тут такая жизнь, улёт! По крайней мере не заскучаешь.
- Старик, ты отлезь, - тихо сказал Максим. - Я сам разберусь.
Витя послушно примолк, но остался на месте, готовый в любую минуту продолжить экскурсию.
- Значит так... - Максим подвел её к девочкам. - Девчонки, Аля мечтает влиться в наши стройные ряды. - Она было вытаращила на него глаза: ведь ничего такого не говорила, но он, не обращая внимания, продолжал. Просветите человека, а я пойду наверх этот чертов канделябр доделывать... и с тем немедленно испарился.
- Привет, - с пола поднялась рыженькая стройная девочка в длинной юбке до пят с грустными выразительными глазами. Они были огромные, ясные и голубые как апрельское небо. Ей бы, Але, такие глаза! Девчонку чуть портил несколько вздернутый носик, но в остальном она была просто класс! - Меня зовут Тая. Афонина... - добавила она тихо, точно смущаясь своей фамилии. А это Маруся.
- Привет! - та протянула руку, так и не оторвав задницу от дощатого пола. Сидела, скрестив ноги, в одних носках, а видок - тот еще: короткие волосы выкрашены в какой-то чумовой фиолетовый цвет, ногти покрыты темно-зеленым лаком, глаза обведены черным, как некролог о покойнике. На пальцах - какие-то идиотские перстни с черепушками, в каждом ухе - по три серьги... Небось обкуривается до опупения и тащится от какого-нибудь идиота, лабающего рэп или хип-хоп...
- Чего вылупилась? - Маруся добродушно хмыкнула, оттопырив полную нижнюю губу. - Хочешь, мы и тебе волосенки в такой цвет покрасим? А лучше в радикально-зеленый - тебе пойдет... - и она рассмеялась каким-то утробным смехом. - Притаранила, значит, зеркало? Маня все про него вспоминала. Живое, говорит... Ты тогда какая-то смурная была... ну, когда мы на вас обвалились. А меня не узнаешь? Это ведь я тогда у тебя танцевала. Ну, в малиновой юбке!
- А-а-а, - Аля широко раскрыла глаза. - Извини, не узнала. На тебе же маска была.
- Полумаска, - поправила Маруся. - Ничего, скоро и ты танцевать так научишься. У нас покойник - и тот за компанию спляшет! - загоготала она.
"Да, народ тут пестрый! - подумала Аля. - И как они все, такие разные, в одном спектакле играют?.."
- Мара, не пугай человека, - вступилась за гостью Тая. - Значит, здесь у нас репетиционный зал, тут проходят всякие занятия: по сценической речи, актерскому мастерству, балетный класс... ну, и ещё много чего - вокал, музыка, ты сама все увидишь... Мы все делаем сами: шьем костюмы, делаем реквизит, ребята даже декорации мастерят...
- Слышь, Туесок, кончай лапшу на уши вешать! - Маруся наконец-то поднялась на ноги и тут же, не сходя с места, крутанула двойной пируэт. От твоего рассказа хочется свалить отсюда куда подальше! Ты, Алька, не бери в голову - сама все поймешь, как пару дней здесь перекантуешься. И не парься на тему: что, да как - тут просто классно, и ребята хорошие, а руководитель наш - он ваще гений! У него своя новая идея театра! Витек, слышь, отвали, дай нам по-бабски спокойненько пообщаться!
Витя, маячивший позади, сразу завял, загрустил и покорно отошел в сторону. Аля кивнула ему ободряюще... его стало жалко. Нормальный парень, чего его все тыркают?
- Наша студия - это эксперимент, - продолжала Маруся. - Театр двадцать первого века! Ну, театр-лаборатория, что ли, базарить-то можно долго, пока сама в это не въедешь. Я так просекаю: если человеку тут хорошо, нравится и вообще он западает на это - все, финиш! Ему по жизни в студии поселиться надо. Тут такое бывает, просто чума! Да, только не вздумай всякие такие словечки при Маркуше употреблять - съест и заживо закопает! Шучу... При нем мы говорим, как надо - правильным русским языком, врубаешься? О кей, тогда пошли к Машке в гнездо знакомиться.
- В какое гнездо? - рассмеялась Аля. Эмоциональная и живая Маруся начинала ей нравиться.
- А вот оно, её гнездо! - Маруся подошла к двум ширмам, отгораживавшим уголок репетиционного зала. Тая и Аля - за ней. - Тук, тук, тук, к тебе можно? - и не дожидаясь ответа, распахнула створку ширмы, схватила Алю за руку и затащила внутрь.
Это действительно напоминало гнездо: матрац на полу, покрытый сбитой простыней, два скомканных шерстяных одеяла по-сверх, на полу - журналы, книжка и тапочки, в одном углу - кучка одежды, ботинки, в другом маленькая электроплитка, кастрюлька и чашка. Еще пачка чаю, кажется... Посередине всего этого бардака сидела девчонка со странным неподвижным взглядом, уставившись в одну точку. Она даже не сразу вскинула голову на вошедших - так глубоко задумалась. Ей было лет пятнадцать, густые светлые волосы собраны в жгут на затылке. От девчонки довольно сильно пахло потом, а её синий тренировочный костюм украшали неприятные темные пятна.
"Бомжиха какая-то!" - подумала Аля, с невольной неприязнью разглядывая жительницу гнезда.
Аля была ужасная чистюля, и если не принимала душ на ночь, чувствовала себя больной...
- Мань, опять медитируешь? Очнись, мы к тебе в гости, - с неожиданной нежностью заявила Маруся, широко улыбаясь,. - Вот погляди, кто к нам пришел! Узнаешь, у кого мы с тобой отплясывали?
Маня медленно поднялась, и заглянула Але в глаза. Той стало как-то не по себе, точно её, как какую-то вошь, под микроскопом разглядывают!
- Ой, ты пришла все-таки! - просияла она, и улыбка её была такой ясной и искренней, а голос - такой неожиданно чистый и мелодичный, что Аля растаяла. - Как хорошо, какая же ты молодец!
- Она не просто молодец, она - гений! - поддакнула Маруся. - Зеркало, от которого ты тогда прибалдела, студии подарила. Бэз-воз-мэзд-но!
Маня сразу стала серьезной, а глаза её - темно-синие, даже какие-то фиолетовые - замерцали загадочно, как огонек в ночи. Точно распахнули дверцу в неведомое. И Але почему-то подумалось, что эта Маня - колдунья! Но очень добрая... Она неожиданно для самой себя вдруг крепко-крепко пожала руки своей новой знакомой, они молча глядели друг другу в глаза, и этот миг соединил их тайным родством, более крепким, чем кровное... Это было так удивительно! Первый раз видишь человека и - на тебе! - он, едва сказав пару слов, становится тебе жутко близким и дорогим, и ты за него в огонь и в воду готова! Разве не волшебство? А может, эта Маня - фея?
От этой мысли Аля разом расслабилась и рассмеялась.
- Что, проняло? - довольно улыбаясь, сказала Маруся, наблюдавшая эту сцену. - Да, наша Маша - он такая, в неё все влюбляются - сразу и навсегда! Ну не все, конечно, только живые!
- То есть, как? - не поняла Аля.
- Ну, это наше выражение, студийное: живой человек - это значит такой, у которого душа чуткая, восприимчивая. Которая тонкий мир чувствует. Сечешь?
- Ага... - не очень уверенно кивнула Аля. - Маш, а чего ты здесь... за ширмами?
- А ей жить негде, - ответила за Машу Маруся. - И помыться, и постирать тоже негде - у нас только рукомойник наверху в мастерской, вода перекрыта. Правда, обещают скоро душ сделать.
- Меня Марк Николаевич у цыган выкупил, - объяснила Маша своим музыкальным голосом. - Я с Яшкой-цыганом по электричкам ходила и пела, а он мне на гитаре подыгрывал.
Аля не нашлась, что сказать - она и не предполагала, что бывает такое: что кого-то в наше время, как раба, выкупают за деньги! И только все глядела в эти загадочные глубокие глаза и не отнимала рук...
- Маш, знаешь... если хочешь, ты можешь у нас пожить - я только у мамы спрошу... Правда у нас грудной ребенок... братик мой. Но мама будет не против, она очень добрая!
- Так, бабоньки, кончай базар, через пять минут репетиция, - прервала их Маруся.
Они выбрались из гнезда, и Аля новыми глазами оглядела студию: теперь она не сомневалась, что останется здесь. Просто ужас как сегодня меняется настроение - по сто раз на дню! Только минуту назад ей вовсе не улыбалось "влиться", как сказал Макс, в число этих студийцев, а теперь... да она только об этом и думала! А чего думать-то, тут так интересно... Словно её, Алю, как машину, до того обесточенную, подключили в сеть, и машина вдруг заработала, набирая обороты! Будем жить, ура! Она и в самом деле чуть не заорала вслух - такая волна энергии, силы вдруг поднялась в ней... Аля даже не думала, что так заведется от этого... А чего удивляться: ведь сбывается её мечта! Теперь все переменится. И она надеялась - к лучшему!
Глава 3
ЗАСТОЛЬНЫЙ ПЕРИОД
- Аль, ты погуляй тут по залу, прочувствуй все, так сказать, посоветовала ей Маруся. - Марк Николаевич говорит, что человеку нужно чаще бывать одному, чтобы разобраться в себе, подумать... и все такое. О кей? А мне надо с Маней парой слов перекинуться.
