Андрей Смирягин - Пистолет, который не стреляет
- Что все это значит?- растерянно спросила Марго.
- Не обращай внимания. Это всего лишь мой метод работы с моделями. Настоящие чувства на фотографиях получаются просто великолепно.
- Значит, вы меня не любите? Значит, все сказанное вами ложь?
- Во-первых, о твоей красоте я и капли не приукрасил, во-вторых, на хрена тебе старый пень, вроде меня, а в-третьих, этот старый пень еще нужен жене и двум детям.
- Ах ты паразит!
- Какая убедительная ярость! Снимаю. Марго, куда же ты бежишь? Козя, держи ее!
Казанова растопырив руки и расставив ноги, двинулся на Маргариту, в то время как Кеша щелкал затвором фотоаппарата. В следующую секунду Козя уже валялся на полу, корчась от боли.
- Марго,- укоризненно произнес Кеша,- а вот между ног мы бить не договаривались. Впрочем, кадр выйдет просто великолепный. Козя, ты как?
Козя, пытаясь что-то сказать, несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот.
- Ничего, до свадьбы заживет. А тебя, Марго,- обратился Кеша к готовой расплакаться Маргарите,- могу только поздравить. Великолепная работа перед камерой! Ты настоящая модель.
- А вы паразит и ничтожество!- закричала в ответ в три ручья заревевшая девушка.
- Хорошо, хорошо, успокойся. Потом сама меня будешь благодарить. Кстати, кадр с ударом надо будет повторить, боюсь, было не в фо... Кх! Спасибо... (от удара в пах глаза фотографа сходятся в одну точку) Теперь в фокусе.
Вся в слезах Марго выбежала из студии, даже забыв свой дорожный редикуль. Скорчившись на полу, Кеша, протянул руку к Казанове:
- Козя, возьми ее сумку и быстро догони девушку.
- Как же я ее догоню, если я слепой?- развел руками Козя.
- Ах, да, я и забыл,- поморщился Кеша.- А если на слух?
- Я и слышу плохо.
- Господи, нос-то у тебя есть?
- Есть!
- Тогда беги в шлейфе ее духов. Может, догонишь!
- Это я могу,- уже на ходу крикнул Казанова, схватил дамский редикуль и выбежал вон.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
* * *
В студию входит Зулейка. В руках у нее дамский дорожный редикуль из крокодиловой кожи, в точности похожий на тот, что забыла Марго.
- Что здесь происходит, Кеша? Почему только что полураздетая девушка выбежала из студии? Вы что, пытались ее изнасиловать? А как же я?
- Никто никого не насиловал. Я всего лишь делал фотографии для этой фотомодели.
- Фотографии для фотомодели?.. Гм.. Ой, Кеша, хорошо, что напомнил. Хочешь, я расскажу тебе о своей главной цели в жизни?
- Предупреждаю сразу, для этой цели я не подойду.
- Только ты и подойдешь. Я тебе заплачу, сколько потребуется.
- Ты думаешь, такого "сокровища" как ты будет недостаточно.
- Моя заветная мечта... Ой мне так стыдно. Моя самая заветная мечта... стать фотомоделью. Представь только, мое лицо на обложке журнала мод!
- Представляю. Мимо такого точно не пройдешь не вздрогнув.
- Да. Все мужчины будут вздрагивать от желания, а женщины от черной зависти. И ты, как фотограф и как мужчина, неравнодушный ко мне, просто обязан мне в этом помочь.
- Детка, я фотограф, а не Господь Бог. Я не в состоянии переделывать все ужасное, что до меня натворили. Хотя постой! Если на этом твои желания заканчиваются, я сделаю из тебя супер-модель. По крайней мере, это будет что-то новенькое безобразие, как эстетическая вершина!
- Ты меня совсем не любишь. Но я тебя прощаю, и даю одну минуту, чтобы ты меня полюбил. Вот. Посмотри, что у меня для тебя есть.
Зулейка раскрыла сумку, заставив Карманова онеметь от изумления. Сумка оказалась доверху забита долларами. Только не говори, что это ты случайно нашла у папы в кабинете и прихватила, чтобы нам было на что жить,- сглотнув слюну, чтобы справиться с сухостью в горле, произнес фотограф.
- Угадал, любимый. Знаешь, сколько здесь?
- Думаю, больше, чем та мелочь, которую принято тырить у родителей из карманов.
- Здесь полмиллиона зеленых,- со светящимися от гордости глазами сообщила Зулейка.- Правда, я редкая женщина, любимый?
- Да! Ты редкая женщина, очень редкая. Ты просто такая редкая дура, что и не встретишь еще.
- Ты думаешь, нам не хватит?
- Тебе не знаю, а мне хватит, но не на долго, пока твой папаша не догонит.
- А зачем ему за нами гнаться?
- А чтобы добавить, деточка. Ты что, не понимаешь, на что способен человек, у которого утащили такие деньжищи?
- А! Ты об этом. Так и вовсе не о чем беспокоиться. Деньги-то не его. Он их сам в банке одолжил.
- О, Господи! Час от часу не легче. Ты сейчас пойдешь, и положишь деньги на место.
- И не подумаю. У нас в семье это не принято. Я их лучше на улицу выброшу, пусть кто хочет берет. Мне без тебя ничего не нужно. Выбросить?
- Делай, что хочешь, только меня не впутывай.
Зулейка подняла редикуль:
- Так я выбрасываю?
- Швыряй!
Зулейка размахнулась со всей силы швырнула редикуль, целясь в сторону выхода. На свою беду в это время в студию входил Казанова. Редикуль попал ему точно в голову, после чего Козя в легком нокдауне свалился на пол, а редикуль, отскочив от головы, закатился за дальнюю декорацию.
- Я же говорил, деньги до добра не доведут,- укоризненно произнес Карманов.- Одного клиента, Зулейка, ты уже, кажется, прикончила.
- Да пошли вы все!- воскликнула в сердцах Зулейка, не обращая внимание на упавшего Козю, достала косметичку и стала нервно наводить порядок на лице.
* * *
Кеша подбежал к лежащему без чувств Казанове и стал хлопать его по щекам. Когда тот начал приходить в себя, Карманов быстро заговорил:
- Козя, ты хорошо помнишь мои уроки? Сейчас тебе прийдется применять на практике полученные знания.
- Почему сейчас?- ничего не понимая, спросил Казанова.
- Потому что это она и есть.
- Кто?
- Невеста на выданье.
- Вот эта уродина?!- сразу пришел в себя Козя.
- Тише ты!- Карманов с опаской посмотрел на занятую своим лицом Зулейку.- Какая тебе разница, ты же ничего не видишь?
- Это еще не значит, что я ничего не соображаю.
- Подумай, Козя, хорошенько. Отец дает за нее в приданое квартиру, машину, загородный домик и вообще будешь до конца дней в полном шоколаде.
- А кто у нее отец?
- Ты что, не знаешь? Ее отец Папа Кубик - самый богатый и влиятельный в городе человек. Слыхал о таком?
- Как ты сказал?- вскочил на ноги Казанова.
- Папа Кубик.
- Что, сам Кубик?
- Ну.
- Так это же меняет все дело. Господин фотограф, вы не оставите нас минут на десять, я хочу один на один потолковать с этой красоткой.
- Вот это другой дело,- похлопал Кеша слепого по плечу и направился в проявочную комнату, сокрушаясь на ходу,- все-таки это ужасно, что в наше время люди так падки до денег.
* * *
Казанова приблизился к занятой подкраской губ Зулейке:
- Девушка, вы не дадите мне свой телефончик?- спросил вкрадчиво он.
- Не дам, он мне самой нужен,- презрительно бросила в сторону слепого Зулейка.
- Да вы не поняли, я с самыми серьезными намерениями.
- Изнасиловать, что ли, хотите?
- Да у меня и в мыслях ничего подобного не было!
- А чего тогда голову морочишь?
- Потому что вы мне очень нравитесь. Я хочу прижаться щекой к вашей щеке и так пройтись по жизни.
- Что, мы так и будем ходить скособочившись?
- Нет, мы будем жить, как вольные птицы, высоко паря над бушующим океаном мира в безумных объятиях.
- А, так ты извращенец! Ну ладно, так и быть, если ты в сексе знаешь всякие там штучки, то я согласна.
- На что согласна?
- Ну как же? Ты же сам говоришь, что жить со мною хочешь.
- Безумно! Я так рад, что и вы готовы разделить мои чувства.
Казанова подошел к Зулейке и начал расстегивать ей пуговицы на кофточке.
- Ты чего это удумал?- от неожиданности опешила Зулейка. Затем она вытащила из подвязки чулка пистолет, вставила его в рот Казанове и задала вопрос, который девушки в таких случаях задают всегда.- Зачем это ты, нахал, без спросу расстегиваешь мои пуговицы?
- Честное слово, я не хотел,- с пистолетом во рту, проговорил Козя.- Это все он, фотограф, меня научил. Я больше так не буду.
- То есть, как это "не будешь"!- Зулейка вынула пистолет изо рта Кози и воткнула ему в живот.- Еще как будешь!
- Буду, буду,- согнулся пополам Козя.
- Так-то лучше,- подобрела Зулейка и убрала пистолет на место.- Дурачок, раздеться я и сама могу. Но сначала я хочу выяснить, с какой это стати ты ко мне приставать начал. Что-то подозрительно. Еще ни один мужчина первым ко мне не лез.
- Я же сказал,- проговорил Казанова, потирая живот,нравитесь вы мне очень. А я вам нравлюсь?
- Конечно, нравишься - такого дурака первый раз в жизни встречаю.
- Вот и прекрасно. Мы будем счастливы, и у нас будет много, много детей.
- Ой, ну ты скажешь! Дети-то в чем виноваты?
- Так положено. У нас будет три мальчика и три девочки, и все такие же красавицы, как их мама.
- Нет, он все-таки ненормальный. Ты очки-то сними и посмотри на меня как следует.
- Увы, но как раз этого я сделать не могу.
- Что, страшно?
