Вера Соколинская - Трудовая книжка
Потом была неделя безделья, шампанское по поводу первого контракта и пьяные разговоры с директором на две темы, объединяющие всех женщин: 1)все мужики сволочи, 2)носить ну совершенно нечего! Между делом мне было поручено справиться в банке (телефон которого так же, как и имя операционистки, Света потеряла), можем ли мы пользоваться счетом. Я не буду пересказывать ответы на мои попытки узнать, в каком же банке мы открыли счет, но когда мне удалось добраться до компетентного человека, который, наконец-то, не счел меня ненормальной, было сказано буквально следующее: "Счет открыли? Хорошо. Можете ли пользоваться? А Вы для каких целей его открывали-то? Ну, так пользуйтесь". Я окончательно убедилась в эксцентричности начальства и решила, что моя праздность слишком уж бросается в глаза. Следующим пустячком было сдать в банк мелочовку в сумме пары тысяч долларов и сбросить их в Москву. И я с пачкой зеленых в сумке отправилась в банк со скромным намерением узнать, как это делается.
Препятствия начались буквально со входа - нужен был пропуск. Я с пустяковой просьбой оформить мне таковой по наивности обратилась к директору. Но идея усложнения жизни, так пленявшая героев Платонова, давно вошла нам в плоть и кровь. Света, которой был оформлен пропуск, не просто его потеряла, но и сменила фамилию, а стало быть, и паспорт после развода, а свидетельство, которое единственно может доказать, что она и ген. директор одно лицо, где-то у мамы на Украине. В связи с чем мне было логично указано: это мои проблемы, людям ее уровня некогда заниматься всякой фигней, вот мне образцы ее подписей обоими фамилиями, печать и пора доказать, что я не зря получаю деньги. Моего обаяния хватило на разговор с охранником и способностей на срисовывание подписей на доверенности и письме в банк. Культура обслуживания операционистки коммерческого банка оказалась столь высока, что мне без комментария по поводу моих профессиональных знаний и природных способностей изложили основы банковского документооборота, выдали образец платежки и даже проводили в другой зал (может быть, не без удовольствия: пусть те продемонстрируют выдержку и расскажут все о кассовом обслуживании). Но радовалась я преждевременно. Оказалось, что наш счет не зарегистрирован в налоговой, и мы не только не можем им пользоваться, но и должны заплатить немалый штраф. А моя попытка обменять доллары чуть не закончилась крупными неприятностями: одна купюра оказалась фальшивой, а я не только не могла вразумительно объяснить, из каких источников у меня столь крупная сумма и от кого я ее получила (не знаю, является ли черный нал уважительной причиной), но и просила отдать разорванную бумажку мне обратно (перед начальством же надо отчитаться).
Первые шаги дали мне такой неоценимый опыт и закалку, что открытие второго счет в другом банке, на вторую фамилию директора, регистрация кассы, протоколы ОБЭПа, ношение в сумочке денег, которых мне хватило бы на всю оставшуюся жизнь, перерегистрация, бухучет в качестве 3-го высшего и т.д. казались уже такими вениками!
Потом будет другой кабинет, новые компьютеры, в несколько раз увеличится штат, чему будут предшествовать собеседование наших мальчиков (из Эдика и Леши ставших Эдуардом и Алексеем) с симпатичными девушками и долгим обсуждением кандидатур под общий хохот в курилке. Я буду на "Крайслере" ездить в банк, обходить с директором дорогущие магазины в поисках платья для ее ужина в "Невском паласе"; проучусь семестр в институте экономики и финансов, вдвойне увеличу свою зарплату. Узнаю телефоны (к сожалению, только телефоны) всех модных ресторанов и салонов красоты. И буду в курсе того, что смотрят, носят и пьют бизнесмены.
А тогда меня ожидала первая инвентаризация, т.е. вытаскивание из шкафов всяких железок, беготня на склад (особенно живописно смотрелся на директоре ватник в сочетании с туфлями из последней DJ-евской коллекции). Предположения куда могли деваться 32 тысячи баксов и обмен мнениями по поводу работы друг друга.
Впереди был первый в моей жизни бухгалтерский баланс, сводя который под руководством подруги-бухгалтерши, мы выпили такое изрядное количество вина, что я несколько дней не могла понять, что губительнее для организма: головная боль от бесконечных подсчетов, ощущение катастрофы и своей некомпетентности или попытки расслабиться таким образом!
Это теперь я знаю, что самые важные деловые вопросы решаются в банях и ресторанах; что человек в рваных тренировочных штанах может легко извлечь из своих карманов десятки тысяч; что процент личного интереса заставляет уважаемого сотрудника вытащить готовый контракт из папки, отправляемой на подпись ген. директору крупнейшего завода; что по ошибке могут подписать самый невыгодный из предложенных договоров и подарить несколько десятков тысяч у.е.. За год я рассталась со всеми иллюзиями, вроде честного бизнеса, необходимости платить налоги, разумности и профессионализма сотрудников... И деловой этикет, мониторинг цен, диаграммы продаж, изобилие менеджеров и отделов, деловитость мерчендайзеров вызывают у меня снисходительную улыбку. Про себя: в "Пивной" это называлось понтами..." - а вслух: "Да, у меня есть опыт работы в коммерции, референтом..."
***
В ожидании нормальной работы подрабатыла продавщицей в "Желтеньком магазинчике" (докатилась!) Девчонки-сменщицы говорили о хозяине-армянине с таким восторгом: "Всегда мелочь бросает в кассу!" Мой гомерический хохот и язвительное замечание, что я никогда не имела хозяина, их явно озадачили. А уж за то, что, несмотря на мое "высокомерие", удостоилась настойчивых приглашений на пикник почти перестали узнавать.
Каждый вечер вся армянская диаспора нашего микрорайона закрывает свои магазины и собирается жарить мясо и пить "Арарат". Мое женское обаяние позволило мне насладиться армянской кухней. Чертовски приятно быть декоративным элементом! Силу своих чар почувствовала, осознав, что я единственная женщина, которая не только сидит с ними за столом, но еще и нахально не готовит, пьет не то, что все, а потом и вовсе приходится везти ее отнюдь не к себе, а домой.
Но даже моя любовь к мясу не компенсирует скуки однообразных разговоров. Ошарашила бизнесменов приглашением в театр. (Чем менее интересен мужчина, там более обширную культурную программу хочется ему предложить!) Компромисс интересов был достигнут походом к кино (вспомнилось предпочтение Шариковым цирка), а потом, естественно, мясо и "Арарат"!
Эх, оставит меня мой интеллект на вегетарианской диете, а могла бы стать... любимой продавщицей хозяина продуктовой лавки!
Гл. V
Офис-менеджер
Я офис-менеджер в отделе термоизоляции!
Офис занимает целый этаж в особнячке на Б.Конюшенной, рядом с ДЛТ. То есть, после прогулки по Невскому, заминки у домофона, беседы с милейшей старушкой-консьержкой и близорукой улыбки картонному рабочему, приветливо встречающему тебя в коридоре, перед тобой множество комнат, соперничающих друг с другом по красоте подвесных потолков, изысканности кавролина и цветовой гамме жалюзи. (После промзоны "Парнас", с клетушками из гипрока без окон это особенно впечатляет! Я уж не говорю, что после халтуры в магазине, лишенном туалета, непроизвольно отмечаю его наличие как плюс.) На фоне этого евростандарта выделяются многочисленные стенды с какими-то индустриальными абстракциями (оформленными в добротные рамы), цветные диаграммы, напоминающие Лешины рисунки, и надписи, типа: "PADLOTECHNIKA" - первая часть слова так узнаваема даже в латинском написании, что вызывает какое-то теплое чувство. Фирма занимается, - нет, только торгует, впрочем, любой глагол, за отсутствием действия, тут не уместен, она дистрибьютор Armstrong. Т.е. символизирует соединение немецких отделочных материалов высочайшего качества (а стало быть, и цены) с нашей действительностью и русским бизнесом: 3 директора, генеральный, исполнительный, финансовый; у каждого по референту, затем менеджеры отделов (потолки, клей, регионы (логический ряд, не правда ли?) и наша термоизоляция), у тех в свою очередь по офис-менеджеру (как здесь выражаются, "под каждого"). Ну, само собой логист, менеджер по рекламе и т.п. Дамы, естественно, в деловых костюмах, мужчины при галстуках.
О напряженности работы говорят 2 заказа двухнедельной давности в папке и инструктаж, уезжавшего (да, конечно, у фирмы пара машин и водителей) на Васильевский шефа: "Должен быть важный звонок, его обязательно надо принять!" Озабоченная важностью задания, я спросила: "А что надо узнать?" Ответ поразил меня своей основательностью: "Телефон, по которому перезвонить!" Видимо, чтобы взбодрить себя в ожидании работы люди активно пьют кофе и курят. Собственно сущность работы в разных фирмах одинакова, но сколь различен стиль!!! В "Пивной", например, утренний чай сменялся криком сначала по телефону, а затем живым матом неожиданно появившейся директриссы. Период беготни, дикой озабоченности и ора резко переходил в коматозное сидение на диване под звуки Quak-а; конец дня обычно ознаменовывался пересчетом баксов, раскладыванием всяких денег по кучкам и поиском для них мешка; затем шуршание купюр заменялось звоном мелочи и долгими дискуссиями, кого послать в магазин и что именно будем есть. Сытая расслабленность прерывается криками о какой-то важной бумажке, на которой резали колбасу, и невесть откуда взявшийся клиент застает менеджеров за внимательным рассматриванием содержимого мусорных урн. Здесь же шизофрения респектабельна и вялотекуща, общение мягче и холодней, тишину нарушает только щелканье мышек (т.е. нет привычных криков: "Опять х... груши околачивали! - заметьте сочную образность харьковских выражений, я уж не говорю о размышлениях над технической возможностью таких действий и в корне неправильной адресацией их без учета половой принадлежности. - Всех уволю!").
