Сергей Лукницкий - Чувствую себя виноватым по отношению к существующей в России власти
3 января 1990 г.После моего знакомства с "делом"и двух публикаций материала в газете "Московские новости" мы смотрели "дело" уже вместе с матушкой. Разрешил заместитель Генерального прокурора.
В том, как все произошло, для меня не оказалось ничего особенного. Но для мамы!.. Для нее это был сверхъестественный документ. Мать юриста, она, по счастью, никогда не видела уголовных дел. Я на всякий случай взял с собой нитроглицерин.
Из сотен тысяч, может быть, и больше, - обычная, как и все другие, папка... Стандартность ситуации в том, что когда мы пришли читать дело,то его долго-долго искали, и здесь не было "злых сил", препятствующих нашим намерениям. Совсем нет. Просто "Дело Гумилева" - именно одно из многих-многих дел в коричневой папке с длинным архивным номером, которыми был завален целый этаж Прокуратуры. Количество цифр этого номера, стоявшего над "1921 годом", в 1990-м не могло не произвести на нас впечатления.
Работа с "делом" как бы спрессовалась во времени. Желание скопировать документыв с ев точности с подлинников - безмерно, документов много, а перед столом - пожилой человек, прокурор, ни разу не присев, терпеливо ждет, когда мы закончим и вернем "дело" из наших рук в его руки. А нам кажется, что мы только что начали, и он, этот терпеливый, приветливый прокурор, пытается, нагнувшись над нами, даже помогать нам расшифровывать очередную бумажку. А двое других сидят за другими столами, занимаются своими очень важными, ответственными делами, и они тоже приветливы и благожелательны, но им нельзя мешать: нельзя вслух предполагать, тем паче спорить, неловко начитывать громко на диктофон...
А время бежит, обгоняет нас, уже объявлено партсобрание, и мы знаем, что остались мгновения этого последнего "третьего" свидания с "делом". А дальше оно уйдет, спрячется, может быть, теперь, Бог даст, не навсегда, может быть, теперь недолго ждать его рассмотрения...
IX. Гумилев и нитроглицерин
А пока перед нами впервые в истории: "Дело Н.С.Гумилева". Точнее -листы уголовного дела по обвинению Николая Степановича Гумилева в участии в Боевой Петроградской (контрреволюционной) организации - в заговоре, во главе которого стоял профессор В.Таганцев (1886-1921).
В процессе работы возникали проблемы, которые мы по мере сил пытались преодолеть. Преодолели, естественно, не все.
Пытались воспроизвести не зафиксированные во время первых просмотров порядковые номера листов, документов, но могли ошибиться в нумерации, ибо листы часто повторяются (к делу Гумилева возвращались не раз...
Первый раз 25.11. 1935 г. возвращался к нему Агранов (видимо, помятуя свою дружбу с поэтами), изъял из дела предсмертное фото Гумилеваанфас и в профиль. Вскоре Агранов был расстрелян. Да поймет меня правильно читатель, я не питаю иллюзий насчет заместителя верховного палача, но привожу документ, скрывать который не имеет смысла. А что касается профиля Гумилева, можем представить его себе по силуэтам Кругликовой, а степень его истощения и униженности в тюрьме каждый пусть откроет для себя сам.
...). Повторяются - (перепечатаны) - и потому, что желтеет бумага, выцветают чернила, блекнут карандашные записи, стареют почерки. И, кроме того, документы расположены не всегда хронологически.
Часть "дела" прочесть невозможно совсем. Время стерло текст. Может быть, условия хранения или перманентная эвакуация архивов НКВД? Как бы то ни было, незначительные документы, какие-нибудь типа квитанций, могли выпасть из поля зрения.
На многих документах - справках из адресных столов, от домуправа, ордерах на арест, на обыск, а также на бумагах, изъятых у Гумилева при аресте, т.е. на письмах, квитанциях, записках - отсутствуют либо даты, либо подписи (или они неразборчивы), либо фамилии, либо имена. Это при коротком знакомстве с документами пока невосполнимо.
Орфография и синтаксис даны так, как они есть в подлиннике.
Представляем "дело" в том виде, в котором оно расшифровано после последнего просмотра. Но перед этим - два отступления.
Мы благодарны всем, кто помогал нам, даже тем, кто стоял на пути к "делу".
Все же мы остаемся при своем мнении, что Гумилева надо простить. За то, что, вступив под своды ВЧК, оно ш и б с я, поверив, что он находится в органе, где закон, пусть и закон революции,есть вершина справедливости...
Полностью привожу "Заключение по делу в"-- 2534 гр. Гумилева Николая Станиславовича (зачеркнуто, написано сверху чернилами "Степановича" - авт.) обвиняемого в причастности к контрреволюционной организации Таганцева (Петроградской боевой организации) и связанных с ней организаций и групп.
Следствием установлено, что дело гр. Гумилева Николая Станиславовича (зачеркнуто, написано сверху чернилами "Степановича" - авт.) 35 лет, происходит из дворян, проживающего в г. Петрограде, угол Невского и Мойки в Доме искусств, поэт, женат, беспартийный, окончил высшее учебное заведение, филолог, член комиссии издательства Всемирной литературы, возникло на основании показаний Таганцева от 6.8.1921 г., в котором он показывает следующее: "Гражданин Гумилев утверждал курьеру финской контрразведки Герману, что он, Гумилев, связан с группой интеллигентов, которой последний может распоряжаться и которая в случае выступления готова выйти на улицу для активной борьбы с большевиками, но желал бы иметь в распоряжении некоторую сумму для технических надобностей. Чтоб проверить надежность Гумилева организация Таганцева командировала члена организации гр. Шведова для ведения окончательных переговоров с гр. Гумилевым. Последний взял на себя оказать активное содействие в борьбе с большевиками и составлении прокламаций контрреволюционного характера. На расходы Гумилеву было выдано 200 000 рублей советскими деньгами и лента для пишущей машинки.
В своих показаниях гр. Гумилев подтверждает вышеуказанные против него обвинения и виновность в желании оказать содействие контрреволюционной организации Таганцева, выразив в подготовке кадра интеллигентов для борьбы с большевиками и в сочинении прокламаций контрреволюционного характера.
Признает своим показанием гр. Гумилев подтверждает получку денег от организации в сумме 200 000 рублей для технических надобностей.
В своем первом показании гр. Гумилев совершенно отрицал его причастность к контрреволюционной организации и на все заданные вопросы отвечал отрицательно.
Виновность в контрреволюционной организации гр. Гумилева Н.Ст. на основании протокола Таганцева и его подтверждения вполне доказана.
На основании вышеизложенного считаю необходимым применить по отношению к гр. Гумилеву Николаю Станиславовичу...
Исправление отчества чернилами, очевидно, сделано гораздо позднее, и, судя по тому, что исправлено не во всех случаях, не самим следователем Якобсоном.
...как явному врагу народа и рабоче-крестьянской революции высшую меру наказания - расстрел.
Следователь Якобсон (подпись синим карандашом - авт .)
Оперуполномоченный ВЧК (подпись отсутствует - авт. )".
И еще один документ, вокруг которого было столько легенд:
"В Президиум Петроградской губернской
Чрезвычайной комиссии
Председатель Петроградского отделения Всероссийского союза поэтов, член редакционной коллегии государственного издательства "Всемирная литература", член Высшего совета Дома искусств, член комитета Дома литераторов, преподаватель пролеткульта, профессор Российского института истории искусств Николай Степанович Гумилев арестован по ордеру Губ.Ч.К. в начале текущего месяца.
Ввиду деятельного участия Н.С.Гумилева во всех указанных учреждениях и высокого его значения для русской литературы нижепоименованные учреждения ходатайствуют об освобождении Н.С.Гумилева под их поручительство.
Председатель Петроградского отдела
Всероссийского Союза писателейА.Л.Волынский
Товарищ председателя Петроградского
отделения Всероссийского Союза поэтовМ.Лозинский
Председатель коллегии по управлению
Домом литераторовБ.Харитон
Председатель ПролеткультаА.Маширов
Председатель Высшего совета Дома
искусств (машинопись - авт.)М.Горький
Член издательской коллегии
"Всемирной литературы"Ив.М.
(машинопись - авт.)(неразборчиво - авт.)...
Расшифровать подписи на этом документе мне помог ленинградский ученый историк А.С. Лавров, которому я звонил по высочайшему дозволению прямо из здания Прокуратуры в момент чтения дела.
...X. "Процесс пошел"
21 января 1990 г.Домой к нам прибыл Виталий Коротич. Он сказал, что опубликует дело Гумилева в "Огоньке" в следующем номере.
Опубликовал через три месяца и не дело, а сентиментальные заметки О.Хлебникова. В.Енишерлов - главный редактор "Нашего наследия" обиделся, но его начальник Д.С.Лихачев сказал, что дело должно было быть опубликовано в массовом издании.
XI. Переписка с бессильными мира сего
22 апреля 1990 г.
