Сарра Нешамит - Дети с улицы Мапу
- Кто там? - спрашивает женский голос.
- Жена доктора Вайса, - сдавленным голосом отвечает мать. - У меня дело к доктору Витису.
- Доктор еще спит, - сердито говорит голос.
- Будьте добры передать ему, что пришла жена доктора Макса Вайса. Дело очень срочное, - просит мать.
- Подождите! - отвечает голос.
Долгое ожидание на темной лестнице. Наконец дверь открывается, девушка в белом переднике вводит их в гостиную и удаляется.
Шуля с любопытством осматривается. Ей знакома эта комната, ее плетеная мебель, странная картина на стене: мертвое тело и вокруг люди в диковинных шляпах.
Шуля уже была здесь дважды. Первый раз, когда дети в школе бросили ей в лицо песок, и у нее воспалились глаза.
Доктор Витис отказался тогда взять у Шулиного отца деньги за визит. Во второй раз она была здесь с мамой на дне рождения Альгирдаса, старшего сына Витисов. Она тогда принесла ему в подарок альбом.
Потом доктор Витис с женой были у них в гостях. Папа говорил, что они с Витисом друзья: доктор Витис - человек культурный и прогрессивный.
Дверь слева скрипнула, и в комнату вошла госпожа Витис. На ней было серое с зеленоватым отливом утреннее платье.
- Доброе утро! - глубоким певучим голосом здоровается госпожа Витис. Простите, что заставила вас ждать.
Мать Шули встает ей навстречу.
- Извините меня, госпожа Витис, что я разбудила вас так рано. Но... я не могла ждать.
- Да, да... Что привело вас ко мне в столь ранний час? - Госпожа Витис протягивает ей белую руку с длинными, покрытыми розовым лаком ногтями и приглашает сесть. - Ведь сейчас опасно ходить по улицам. Я имею в виду евреям, - продолжает госпожа Витис и смотрит на госпожу Вайс.
- Да, в этом-то и дело, - отвечает та и рассказывает все, что случилось с ними за последние дни: как они прятались в подвале, как заболела Шуля, как забрали отца, как предала их Уршула. В конце она раскрывает цель своего прихода: она боится оставаться с девочкой в своей квартире на улице Мапу и просит, чтобы семья Витисов приютила их на время у себя в доме. Через несколько дней, она надеется, в городе опять станет спокойно и они смогут вернуться в свою квартиру.
Госпожа Витис внимательно выслушала ее рассказ.
- Мне очень жаль, - говорит она наконец, - но я не смогу оставить вас у себя. Мужа нет дома, он уехал и вернется не скоро. Вы должны понять, госпожа Вайс, я женщина, и я боюсь. Вам ведь известно, что по новому закону христианам запрещается предоставлять жилье евреям. Я очень сожалею, но я не могу подвергать опасности свою семью.
Мать Шули побледнела. Не ответив ни слова, она повернулась к двери.
- Госпожа Вайс, - задержала ее хозяйка,- это не значит, что вы должны сразу же уйти. Нельзя так рано ходить по улицам. Я предлагаю вам подождать час-два. Приготовлю чай, выпьете, отдохнете, а потом пойдете.
Мать Шули бросила на госпожу Витис презрительный взгляд и ответила подчеркнуто вежливо:
- Благодарю вас. Но мы, я и дочь, выпьем чай у других людей, еще не забывших, что имеется и иной закон на свете, велящий дать убежище гонимому без вины, даже если он еврей. Прощайте, госпожа Витис.
Когда они вышли на улицу, уже рассвело. Яркое летнее солнце появилось из-за крыши серого дома, из которого они вышли. По улице торопливо проходили люди, некоторые, позевывая, стояли в воротах. Однако среди прохожих Шуля не видела знакомых лиц, и ей казалось, будто улица, на которой всегда было полно евреев, вдруг изменилась, будто она, Шуля, идет по совсем новой, незнакомой улице.
- Куда теперь, мама?
- Не знаю, дочка. Может, вернемся домой?
- Нет, нет, не хочу домой! - расплакалась Шуля.
- Хорошо, дочка, поедем к инженеру Кубилюсу. Может, он приютит нас.
В конце улицы стояла пролетка. Мать подошла к извозчику.
- Езжай на проспект Витаутаса, дом номер...
Извозчик посмотрел ей в лицо в ухмыльнулся:
- Я евреев не вожу, но если заплатите как следует... Опущу перед, чтобы не заметили, что везу евреев по городским улицам.
- Хорошо, хорошо, только езжай !
- Чего ты так торопишься? - усмехнулся извозчик. - На проспекте Витаутаса тоже есть немцы. Найдут.
Извозчик опустил перед пролетки. Шуля с матерью прижались к спинке сиденья, чтобы не было видно их лиц.
Когда они добрались до дома, в котором жил инженер Кубилюс, мать первая вошла в подъезд и позвонила. Дверь тут же отворилась. В дверях стоял высокий мужчина в светлом плаще и фетровой шляпе.
- Доброе утро, господин Кубилюс! - поздоровалась госпожа Вайс.
- Здравствуйте, - кратко ответил Кубилюс, приподняв край шляпы. - Вы ко мне, госпожа Вайс? - спросил, даже не приглашая их войти.
- Да, - вздохнула мать, - пришла просить убежища в вашем доме на несколько дней.
- Да, да... Но то, что вы просите, невозможно. Я на государственной службе. Охотно бы вам помог, но это связано теперь с большими трудностями. Может, вам нужны деньги? Я готов одолжить.
- Большое спасибо, - ответила мать, - деньги мне не нужны.
Она сбежала по ступенькам, чтобы инженер не увидел ее глаз, наполнившихся слезами.
- Мама, мама, где теперь будет наш дом?!
- Вернемся в свою квартиру, доченька.
И тут госпожа Вайс обнаружила, что в спешке она забыла захватить с собой деньги и в ее кошельке осталось лишь несколько литов.
(лит - литовские деньги тогда и сейчас, ldn-knigi)
Обратно, на улицу Мапу, возвращались пешком. Медленно поднялись по лестнице. Ноги Шули болят, голова как чугунная. Мать достает из сумочки ключ, но дверь оказывается открытой. Из гостиной слышится смех и беспорядочные звуки пианино. Кто-то барабанит по клавишам.
- Не ломай пианино, - раздается голос Уршулы, - лучше продадим его.
- Дура, кто у тебя сейчас купит пианино ? - слышен грубый голос. Кому нужно, придет к жиду и заберет.
- Скорей, дочка, скорей, - потащила мать за собой Шулю, застывшую на месте от страха. Добежали до ворот и едва не столкнулись с мужчиной в рабочей одежде, который шел им навстречу и загородил проход.
- Прошу прощения, - обратился мужчина к матери Шули, - не вы будете супруга доктора Вайса?
- Нет, нет, - испуганно ответила госпожа Вайс, стараясь проскользнуть мимо.
- Пропали, - мелькнуло у Шули в голове, - наверно, Уршула поставила его в воротах, чтобы поймать нас. Шуля расплакалась.
- Чего ты плачешь, девочка? - с жалостью говорит мужчина. - Я к доктору Вайсу. Он ведь спас мою дочку, как раз твоего возраста. Если бы не доктор, кто знает, осталась ли бы она в живых. Я думал, сейчас, в такое время... может, смогу чем помочь.
Мать Шули смотрит на него: да ведь это плотник, который живет на окраине. Верно, Макс долго лечил его дочь.
- Вы Паулаускас? - чуть приободрившись, спрашивает госпожа Вайс.
- Да, - радостно отвечает мужчина, - только теперь признали меня. А я вас сразу узнал. Не забыли мы, что доктор Вайс сделал для нашей дочки.
- Доктора Вайса нет, его забрали, - тихо плача, говорит мать Шули.
- Забрали доктора?! - повторяет вслед за ней столяр и в отчаянии качает головой. - Значит, опоздал я... А вы? Куда вы идете?
- Не знаю. Куда глаза глядят.
- Вот что, идемте ко мне. Я, правда, человек небогатый, но что едим я с семьей, то и вы будете есть.
Паулаускас взял оба узла и зашагал вперед, а мать с Шулей - за ним. Шли долго-долго, пока добрались до узкой улочки на окраине города и вошли в деревянный домик, окруженный садом. Паулаускас стукнул в дверь.
- Маре, привел тебе гостей!
В дверях стояла крупная женщина в пестром цветастом платье и белой косынке. Она внимательно осмотрела их своими серыми глазами.
- Входите, пожалуйста. Вы ж, конечно, устали. Садитесь к столу. Отдохните, покушайте. Вероника, - позвала хозяйка, заглянув в соседнюю комнату, - спустись-ка в погреб да достань молока.
Не прошло и нескольких минут, как в комнату вошла девочка лет двенадцати, высокая и худенькая, со светлыми волосами, заплетенными в две жиденькие косички, перевязанные красной ленточкой.
Девочка поставила на стол кринку и стала в стороне, с любопытством глядя на гостей.
- Это моя дочь Вероника, - показала хозяйка на девочку. - Если бы не ваш муж, осталась бы она на всю жизнь калекой. Присаживайтесь к столу. Мы не богаты, чтобы угостить вас так, как вы привыкли, но поделимся с вами, чем Бог послал. Не плачьте, - добавила она, видя слезы в глазах госпожи Вайс, - Господь всемилостивый вернет вам мужа. Мой мужик бегает целый день по городу, авось принесет добрую весточку. Кушайте и ложитесь отдыхать.
Никогда еще никакая еда не казалась Шуле такой вкусной, как картошка и стакан молока, которые подала на стол жена Паулаускаса.
Когда, наевшись, Шуля лежала в постели рядом с матерью под пестрым одеялом, она прижалась к ее спине и сказала :
- Мамочка, правда ведь, есть еще на свете и хорошие люди?
Но госпожа Вайс не ответила: она уже спала.
ВНЕ ЗАКОНА
Войдя в комнату, Сролик увидел, что мать режет на полосы желтую материю. Он узнал желтую скатерку, которая лежала под радио.
